— Мой долг, — завелся он. — Я, как вы знаете, исполняя обязанности воспитателя…

Я думаю, что Университет не смог бы обойтись без того, чтобы следить за студентами, чтобы те не пили ликер в общежитии и не приводили нимф контрабандой. Каждый год кто-нибудь пытается сдать экзамен, спрятав под пиджаком приятеля со шпаргалкой. Тем не менее мне не нравятся профессиональные доносчики.

— Разберетесь с ним попозднее, — сказал я, и пинком выставил парня за дверь. — Возможно скоро появится саламандра.

Весьма раздраженный, в комнате возник президент Мальзус и тут же требовательно проорал:

— Что все это означает?

Над его толстыми щеками подпрыгивал пенсне.

— Как вам было известно, сэр, я был занят подготовкой к очень важному мероприятию. На завтра намечен официальный завтрак членов «Клуба Львов», и…

— Возможно, не будет никакого завтрака, — хрюкнул, обрывая его, лягаш, — пока у нас вырвавшаяся на свободу саламандра…

— Сала… Нет! Это полностью противоречит установкам!

Это положительно запрещено, чтобы…

Офицер у коммутатора оглянулся на нас:

— Она сейчас подожгла католическую церковь на углу Четырнадцатой и Эльма. И, боже мой, все наше оборудование уже задействовано!

— Невозможно! — завопил Мальзус. — Демон не может приблизиться к церкви!

— Насколько глупым делается человек на нашей работе, — не скрывая злости прошипела Джинни. — Это не демон. Это Дух стихии!

Когда ей удалось вновь овладеть своей яростью, она медленно продолжила:

— Не стоит слишком надеяться, что гидра сможет победить саламандру. Но мы можем вызвать ее, чтобы она помогла бороться с пожарами. Саламандра все время будет опережать нас, но по крайней мере, не весь город окажется уничтоженным.

— Если только саламандра не окажется слишком сильной, — влез Аберкромби. Его лицо побледнело, губы еле двигались. — Достаточно сильной, чтобы испарить гидру.

— Вызовите двух, — заикаясь приказал Мальзус, — вызовите сотню. Я не буду требовать поданного по всем правилам официального заявления на разрешение использо…

— Эта возможность ограничена, сэр, — = сказал Аберкромби. — Есть условие , в зависимости от общей воплощенной массы, сдерживающие силы должны возрастать по экспоненте. В этом городе, вероятно, не найдется достаточно подготовленных специалистов, чтобы держать под контролем более двух Духов одновременно. Если пробудить к жизни четыре… городу грозит затопление, а саламандра просто перенесется куда-нибудь в другое место.

— Алан… — Джинни положила «Руководство» на стол, веером перелистнула страницы.

Аберкромби склонился поверх ее плеча. При этом не забыл заботливо положить ладонь на ее бедро, и я проглотил, что хотел высказать.

— Алан, можешь ты вызвать гидру? Для началу — одну. И заставить ее бороться с огнем?

— Разумеется, моя прелесть, — заулыбался он. — Это элементарная задача.

Она обеспокоено взглянула на него и предупредила:

— С гидрами бывает так же трудно справиться, как и с Духами огня и воздуха. Одного знания теории мало.

— У меня есть некоторый опыт, — он излучал самодовольство. — Во время войны… Когда все это кончится, давай зайдем ко мне, чуть выпьем, и я тебе расскажу, — его губы легко коснулись ее щеки.

— Мистер Матучек! — завизжал Мальзус. — Прекратите, пожалуйста, отращивать клыки!

Я взял себя в руки, совладав с яростью, действующей на меня так же, как и лунный свет.

— Послушайте, — сказал начальник полиции, — мне нужно знать, что будет дальше. Все эти неприятности из-за ваших длинноволосых, и я не желаю, чтобы ваши действия еще больше затруднили обстановку.

Я вздохнул, понимая, что Джинни и ее раскрасавец в конце концов действительно заняты, и, вытащив сигарету, предложил:

— Разрешите, я объясню. Во время войны мне пришлось немного узнать о таких делах. Дух стихии — это не то же самое, что демон. Любой демон — это самостоятельное существо, такое же индивидуальное как мы с вами. Дух стихии часть первичной сложной силы, в нашем случае огня, точнее энергии. Он возникает из первичной энергии, временно получив индивидуальность, и возвращается к прежнему состоянию, если искусному специалисту удается с ним справиться.

— Гм?

— Как пламя. Пока кто-нибудь не разведет костер, пламя существует лишь потенциально. Когда вы гасите огонь оно возвращается к своему первоначальному состоянию. Новый огонь, который вы разведете на прежнем месте, не будет уже тем же самым огнем. Поэтому дух стихии не боится исчезнуть.

Но однажды возникнув, он делает все, чтобы остаться здесь в мире и увеличить свою мощь.

— Но как саламандра могла поджечь церковь?

— Потому, что у нее нет души. Она просто физическая сила. Всякое, обладающее подлинной индивидуальностью существо, будь то человек, или еще кто-либо, находится под сдерживающим влиянием… э-э… определенных моральных законов природы. Так Демон не выносит вида святых символов.

Поступающий не правильно человек, живя на этом свете, испытывает угрызнения совести. И предстает перед Судом на том свете. Но о чем заботиться пламени? А саламандра и есть ни что иное, как громадный язык пламени. Она всего лишь флюктуация физических законов нашего, то есть нормального и паранормального мира.

— Так как же ее… э-э… погасить?

— Это могла бы сделать соответствующая по массе гидра.

Произошла бы взаимная аннигиляция. Или саламандру могла бы погрести под собой Земля. Или мог бы сдуть оказавшийся поблизости Воздух. Трудность в том, что Огонь, самая быстрая стихия. Он перескочит в другое место до того, как ему успеет повредить какой-нибудь иной Дух. Так что, у нас остается лишь одна возможность — заклинание, возвращающее саламандру к первоначальному состоянию. Но оно должно быть произнесено в ее присутствии. И занимает около двух минут.

— А когда она услышит, что начали произносить заклинание, то испепелит заклинателя или удерет. Очень мило.

Что же нам делать?

— не знаю, шеф, — сказал я. — Одно знаю — это все равно. что попытаться поцеловать в морду кобру, — я вздохнул, чмокнул губами. — Действительно действовать надо быстро.

Каждый пожар, зажженный тварью, служит ей пищей и добавляет новый запас энергии. Она делается все сильнее. Существуют определенные ограничения квадратно-кубический экран, но пока это произойдет, она может стать слишком сильной, чтобы человечеству удалось с ней справиться…

— И что же тогда произойдет?

— Всеобщая гибель… Нет, я подразумевал не совсем это.

Люди, естественно, призовут на помощь достаточно сильных противодействующих Духов. Но только представьте с какими трудностями будет сопряжен контроль над ними. Подумайте о случайных, которые невозможно предвидеть опасностях. Халифат по сравнению с ними — пустяк!

Джинни, разогнувшись, отошла от стола. Аберкромби начертил мелом на полу пентаграмму. Исходящему слюной Мальзусу было поручено простерилизовать на спичке карманный нож. (Вся идея состояла в том, чтобы взять у кого-нибудь немного крови. Кровь могла бы заменить обычно используемые снадобья, поскольку она содержит точно такие же белки).

Девушка положила ладонь на мою руку:

— Стив, мы потратим слишком много времени, если попытаемся собрать всех местных экспертов. Боюсь, что то же самое справедливо и по отношению к полиции штата или Национальной Гвардии. Бог знает, что натворит саламандра, пока чиновники, которых ты здесь видишь, будут взывать о помощи. Но мы-то — ты и я — сможем по крайней мере проследить за ней. Подвергаясь при этом меньшей опасности, чем остальные. Рискнешь?

Я был согласен:

— Конечно. Саламандра не может повредить мне, если я буду волком. особо повредить… Не сможет, если я буду осторожен. Но ты будешь держаться на заднем плане.

— Ты когда-нибудь слышал о клятве, приносимой членами моего ордена? Пойдем.

Выходя в дверь, я бросил на Аберкромби самодовольный взгляд. Он надрезал свое запястье, начертил кровью магические знаки. Как раз сейчас он начал творить заклинание. Я ощутил, как по комнате пронесся влажный холодный вихрь.