Сначала она отнесла подобную тщательность к специфике жизни небольшого городка, где преступления – редкость и каждый вызов считается важным. Потом обратила внимание на почтительное отношение офицеров к Кэйду. После каждого ее ответа они смотрели на Кэйда и записывали то, что говорил он. Наверное, ни один из них не заметил, когда она перестала отвечать и позволила Кэйду вести разговор.

В другое время и в другом месте такая дискриминация оскорбила бы ее, но сейчас, еще не совсем оправившись от шока, она чувствовала лишь облегчение.

– Как вы думаете, мистер Остин, кто мог это совершить? – спросил Краджак.

Кэйд забеспокоился.

– В любой другой момент я бы поклялся, что это Брент Бреннан, но сейчас, насколько мне известно, он у вас, и это снимает подозрения.

– Брент Бреннан не в тюрьме, – произнес Пекораро. – За него внесли залог сегодня днем.

– Кто? – потребовал ответа Кэйд, и Краджак немедленно направился к полицейской машине за информацией.

– Ты действительно думаешь, что Брент мог сделать это? – спросила Кайли и перевела испуганный взгляд с Кэйда на офицера Пекораро. – Зная, что я здесь…

– Возможно, именно в этом и причина. – Кэйд заскрипел зубами. – Тебя хотели напугать. Заставить сбежать.

Невиновен, пока не доказано обратное, повторяла Кайли свою мантру, но, когда вернулся офицер Краджак и объявил, что залог за двоюродного брата внес Иан, волна тревоги прокатилась по ней.

– Иан! – Кэйд был в ярости. – Иан не дал бы братцу Бренту снега зимой, а тут вдруг выкупает из тюрьмы? И что эта лиса делает в городе? Он должен быть в юридической школе в Колумбусе.

– Весенние каникулы? – пробормотала Кайли. Пекораро захохотал.

– Конечно! Чего тащиться на весенние каникулы в какой-нибудь жаркий Акапулько, когда можно покашлять в Порт-Мак-Клейне.

Кэйд нахмурился еще больше.

– Вас не затруднит позвонить Бренту и Иану Бреннанам сегодня вечером? – обратился он к полицейским. – Узнайте у обоих, что им известно о случившемся здесь.

– Обязательно, – согласился Пекораро. – Мы с Краджаком отлично умеем играть в хорошего следователя – плохого следователя. Уж одного-то из братцев мы разговорим. Вам позвонить после этого?

– Позвоните мне утром на работу. Я останусь здесь на ночь, и вы не сможете позвонить, потому что перерезаны провода.

– Ты останешься здесь? – подозрительно спросила Кайли.

– Хорошая мысль, – кивнул Краджак в знак одобрения. – Вдруг эти мерзавцы решат вернуться.

– А тебе не обязательно оставаться здесь, милая, – успокаивающе произнес Кэйд, обнимая Кайли за плечи. – Офицеры с удовольствием проводят тебя до одного из мотелей и подождут, пока ты не запрешься в комнате.

Кайли начала выходить из охватившей ее летаргии. Ей показалось, что ситуация становится немного тревожной. Кэйд явно руководит полицейским расследованием, и офицеры, похоже, дали ему молчаливое согласие делать с «этими мерзавцами», что он пожелает, если они вновь явятся сюда. Хуже того, все трое верят, что эти «мерзавцы» – ее двоюродные братья!

Она удержалась и не стала возмущаться этим антибреннановским сговором. Два года работы государственным защитником научили ее рационально и объективно оценивать каждый факт и не реагировать слишком бурно на косвенные свидетельства. А сейчас нет даже намека на связь ее двоюродных братьев с вечерним погромом…

Если она убежит на ночь в какой-нибудь удаленный мотель, не останется никаких свидетелей возможного тайного сговора… между Кэйдом и Краджаком с Пекораро.

– Я остаюсь здесь, – услышала Кайли собственный голос. – Сейчас начну собирать воду, пока она окончательно не испортила пол и потолок.

Кайли приготовилась отстаивать свое право остаться, но никто не попытался его оспаривать. После кратких переговоров с Кэйдом на веранде – без ее участия – полиция уехала. Кайли переоделась в джинсы и свитер и достала швабры, ведра, старые полотенца, с чем и отправилась на кухню.

Могло быть хуже, напоминала она себе, выжимая воду в ведро. Было бы хуже, если бы дом оказался затоплен канализационными стоками или завален инфицированными медицинскими отходами. Вода из кранов – чистая и безопасная.

Но ее так много! Слишком много. Кайли поморщилась, когда туфли намокли и захлюпали, когда промокли шерстяные носки и отвороты джинсов.

К ее немалому удивлению, Кэйд присоединился к ней на кухне, наряженный в теннисные туфли, спортивные трусы и майку с эмблемой «Брен-Ко» на груди.

– Я вожу спортивную форму в багажнике, – объяснил он свою перемену и потянулся за шваброй. – Мне помогать здесь или начать с ванных?

– Тебе не нужно…

– Ты бы предпочла, чтобы я сел и наблюдал за тобой?

– Я бы в конце концов выплеснула на тебя ведро грязной воды, – признала Кайли.

– Я так и подумал. Пойду наверх и займусь ванными. Когда закончим, обоим захочется в душ без очереди. К тому времени наберется горячая вода, потому что обогрев включен и термостат работает.

– Мне точно нужно вымыть запах нафталина из волос. – Кайли сморщила нос от отвращения. – Похоже, он не выветривается, а становится только сильнее.

– Он лишь придает тебе очарования, дорогая.

Кайли почувствовала вспышку гнева, однако попыталась урезонить себя. Кэйд дурачится, это ясно. Он любит сарказм, это ей тоже ясно. Иногда этот дар уместен. Но не сейчас. Прямо сейчас ей хотелось, чтобы он… Что?

Ей хотелось, чтобы он ласкал и успокаивал ее, как делал это раньше. Мысль эта захлестнула ее бурным потоком. Ей хотелось, чтобы он забыл про уборку, отнес на руках ее, Кайли, наверх и…

Лицо ее пылало. Кайли никогда не знала пассивности, зависимости, а сейчас пала жертвой и того, и другого, но в первую очередь она испытала чувство смирения. Она смирилась перед мужской силой Кэйда Остина… Неотразимый мужчина – даже для такой феминистки, как ты. Слова Бренды эхом отозвались в ее голове.

Кайли охватил страх. Многие годы она пыталась доказать старшему брату Дэвлину, что способна делать то же, что и он, причем лучше его. И лишь для того, чтобы превратиться в тряпичную куклу в руках Кэйда Остина? В руках человека, который без колебаний воспользуется ее слабостью для собственных целей?

Поток адреналина, который был так нужен раньше, внезапно хлынул в ее кровь – подобно струе из открытого крана. С пугающе непредсказуемыми последствиями.

Она обнаружила, что разглядывает Кэйда, его мускулистые руки, мощные бедра, покрытые вьющимися темными волосами. Его спортивные трусы слишком узки, чтобы скрыть свидетельство мужской силы. Кровь вскипела и запульсировала у Кайли в жилах. Она читала о том, что опасность пробуждает и подстегивает страсть, но никогда не думала, что это случится с ней.

И вот ее разрывает похоть. Нет, взмолилась Кайли. Нельзя поддаваться… нельзя сдаваться – ему!

– Пора работать! – взревела она.

– Слушаюсь, сэр! – Кэйд изобразил рядового перед старшим офицером и подхватил ведро и тряпку. – Отбываю чистить гальюн!

Несмотря на свой приказ приступить к работе, Кайли злилась, что он оставляет ее. Безумными глазами она следила, как он выходит из кухни и направляется вверх по лестнице.

– Ты со всеми в городе обращаешься как с сотрудниками «Брен-Ко»? – бросила она вслед намеренно провокационным тоном.

Кэйд остановился и взглянул на нее.

– В смысле?

– В том смысле, что ты командуешь полицией Порт-Мак-Клейна. Ты не утруждаешь себя такой мелочью, как свидетельства и судебное разбирательство. Вместе со своими приятелями-полицейскими ты уже осудил моих двоюродных братьев и вынес им приговор. Что дальше? Электрический стул? Кэйд засмеялся.

– Даже такие тираны, как я и мои верноподданные, сочтут это чрезмерным наказанием за несколько открытых кранов. Пожизненное заключение без права апелляции, думаю. Есть еще жалобы – или могу приступить к работе?

Не дожидаясь ответа, он двинулся вверх по лестнице, фальшиво насвистывая себе под нос какую-то бодрую песенку. Кайли готова была поколотить его.