Это было непривычно, и, даже, чуть тревожно - не слишком ли Мелкая вжилась в роль ведомой?

"Над этим надо будет поработать, когда оттает", - решил я.

Но пока в том был сплошной плюс: надо мной не висело дамокловым мечом неистребимое девичье любопытство. В моей ситуации это дорогого стоит.

Трубка, наконец, откликнулась заспанным Ваниным голосом.

- Ваня? С добреньким утречком тебя, - негромко поприветствовал его я: - Ну, нашел что с квартирой? Ага... Ага... Понятно... Ладно, ищи дальше. Тогда до встречи на Техноложке, как договорились. Пока.

Я вернул трубку на крюк и вывалился на свежий воздух.

- Пока ничего приличного, - сообщил Мелкой, - может быть к вечеру что-то появится. Я после школы отъеду, узнаю. Не волнуйся, найдем за пару дней.

Она кивнула и покосилась куда-то вбок.

- Эй, - я чуть подтолкнул ее локтем, - да не собираюсь я тебя сплавлять. Буду частым гостем, еще надоесть успею. А вот кстати... Надо что-то решать с готовкой. Не бутербродами же тебе питаться.

- Я умею, - она торопливо вскинула на меня глаза, - и первое, и второе. Меня мама учила. Пловы, лагман, шурпу... Ну, и нашу русскую кухню тоже немного.

Я посмотрел на Мелкую весьма заинтересованным взглядом, и ресницы ее смущенно задрожали.

- Отлично, - с чувством выдохнул я, - я буду очень частым, надоедливым гостем.

- Не гостем, - поправила она меня, покачав головой.

На дне ее глаз потревоженной птицей метнулась какая-то мысль. Я невольно схватил ее и рассмотрел, а затем, совершенно неожиданно для себя, смутился и сам. Пару секунд в голове у меня толкались несвязные мысли, потом я, ломая проступающее напряжение, провозгласил:

- Плов... Как много в этом звуке. Надо будет новоселье устроить, как думаешь? Казан прикупить...

Мелкая моментально переключилась и принялась верстать планы. Я, недовольный сам собой, осторожно перевел дух: и придет же такое в голову...

На подходе к школе мы стали обрастать попутчиками. Сначала, на повороте с Измайловского, меня прихватила под руку Кузя. Пристроила свои шаги к моим, покосилась с легким удивлением на идущую рядом Мелкую и многозначительно произнесла:

- Рискуешь.

Глаза ее были еще непроснутые, и сама она была словно пять минут как со сна, уютная и теплая, и лишь веселые мушки-конопушки, горсточкой брошенные ей на нос, дружно радовались ясному утру.

- Уже нет, - ответил я, а потом продолжил, переводя на другую тему: - Боюсь даже спрашивать, чем ты сегодня вместо сна занималась.

- Вот и не спрашивай, - буркнула она и, отвернувшись, протяжно, от души зевнула.

Потом нас нагнал запыхавшийся Сёма, а на углу школы к Мелкой пристроилась ее подружка с косой в руку. Так и ввалились в дверь гурьбой.

А на выходе из гардероба меня отловила Чернобурка. Оттащила к пустому окну в конце коридора, развернула лицом к стеклу, сама встала сбоку, заслонив от всех, и зашипела недовольно:

- Ты что вчера учинил?! Да я чуть со стыда не сгорела!

Я не сразу понял, о чем она - это самое "вчера" у меня выдалось очень, очень насыщенным. Потом сообразил, и, обрадованный этим, протянул с облегчением:

- А... Это вы о том психологе?

Она поперхнулась заготовленными словами. Потерла с досадой лоб и в полголоса пожаловалась в пустоту:

- И ведь говорила мне Татьяна Анатольевна, предупреждала: не связываться с тобой...

- Наша Тыблоко - мудрая женщина, - степенно согласился я, - ее не грех и послушаться.

Глаза Светланы Витальевны на пару секунд остекленели. Потом она посмотрела на меня длинным нехорошим взглядом, и я торопливо вскинул руки, сдаваясь:

- Ну, да, да, виноват. Молодой, глупый...

Она обиженно поджала внезапно задрожавшие губы:

- Виноват, виноват... Да я, получается, на тебя совсем неверный анализ написала! Ты ж меня дурой перед руководителем группы выставил!

Я припомнил чернявого, карманное зеркальце в ее руке и потупился, испытав мимолетный стыд.

- Извините, Светлана Витальевна... Черт попутал, правда... Чем могу загладить?

- Загладит он... - недовольно пробухтела она, - чем тут теперь такое загладишь... Только образцовой работой!

- Так я готов! - воспрянул я духом, - что в итоге-то: добро дали?

- Дали... Но не без сомнений, - она хищно прищурилась, - посмотрим, как ты до поездки будешь справляться.

- Слушаю со всем почтением.

Она мечтательно посмотрела сквозь меня:

- Эх, как бы я хотела быть куратором твоей группы в институте... Может, случится, а?

- Не-не-не, - я энергично замотал головой, - я в математики.

- Жаль... Очень жаль, - с чувством сказала Чернобурка, - но я не буду терять надежды.

Я улыбнулся:

- Вот честно, Светлана Витальевна, я сожалею. Что делать-то надо?

Она немного помолчала, успокаиваясь. Затем сказала:

- Тебе послезавтра надо после школы подъехать туда же, на Литейный.

Я на пару секунд прикрыл глаза и пробежался по своим планам.

- Хорошо.

- Меня вызовут, я проведу.

Я молча кивнул. Она быстро оглянулась и пояснила в полголоса:

- С офицером одним познакомишься...

От уголков ее глаз разбежались тоненькие насмешливые морщинки, и я почувствовал какой-то подвох.

- Каким-таким офицером? - уточнил наугад.

- Статным, симпатичным, - пояснила она, давя улыбку, - настоящий морской дьявол. Руководитель нашей поисковой экспедиции.

Я прикрыл глаза, прикидывая получающийся расклад.

- Ага... ага... - забормотал, - ага. Понятно. Мэри, да?

- Соображаешь, - с каким-то непонятным сожалением сказала Чернобурка.

- А получится? - с сомнением спросил я, - хотя, конечно, не мое дело...

Она взмахнула рукой:

- Верно, не твое, не забывай об этом. Главное - сам не подведи, - и добавила задушевно: - Удушу ведь паршивца...

Тот же день, ранний вечер,

Ленинград, Загородный пр.

Перед Техноложкой было необычайно людно - вовсю шла бойкая уличная торговля. Скручивались тугими кольцами очереди вокруг горьковатой абхазской мимозы; влет, только успевай подносить, расходились армянские гвоздики, и лишь у латышей с тюльпанами иногда случался короткий передых - дороговато, аж по два рубля за цветок.

Мне пришлось потолкаться, выискивая в этой суете Гагарина.

- Вот, - мы отошли в сторонку, и он протянул мне сверток, - как заказывал. Все за семьдесят пять.

- Четвертый флакончик доложил? - уточнил я и полез за деньгами.

- Да, да, как договорились, - сказал он и продолжил: - С квартирами туго. То клопами воняет, то плесенью из подвала. Я вышел на маклера, что занимается сдачей дорогих квартир, но там и цены другие... - Ваня посмотрел на меня вопросительно.

- Давай, чего уж там... - обреченно махнул я рукой.

- Есть хорошая двушка за сотню, в доме работников театра. На Бородинской. Можно прямо сейчас позвонить маклеру и договориться о встрече, он ждет.

- Так, - сказал я и призадумался.

Сформированный вчера запрос на "губастого" ушел в сопряженную ноосферу, и, по опыту, отклик будет не ранее, чем через пять-семь дней.

Так у меня паранойя? Нет?

- На тебя больше никто не выходил с вопросами обо мне? - я пристально посмотрел Ване в глаза.

- Нет, - ответ вылетел из него легко, без заминки. Потом он уточнил озабоченно: - А что, могут еще?

"Не похоже, что врет", - решил я.

- Не знаю, - покачал головой, а потом признался: - Что-то мне, чем дальше, тем больше от того эпизода не уютно. Если что, сразу говори, - я еще чуть помялся, а потом решил: - Хорошо, звони маклеру.

Тот же день, вечер,

Ленинград, Измайловский пр.

В квартиру я не возвращался - прокрадывался аки тать в ночи. Тихо отщелкнул замок, осторожно переступил через порог... Не включая свет, так же тихо притворил входную дверь и замер.