Звонок в квартиру раздался в восемь часов вечера, когда я по пятому разу белила потолок пытаясь скрыть его черноту. Еще не подозревая ничего худого я открыла дверь и оказалась носом к носу с высокой красивой брюнеткой примерно моего возраста. Глянув на меня как на окопную вошь, она молча прошла на кухню.

- Кто вы и что вам надо? - Задала я правомерный вопрос.

- Я-то Галина Николаевна Парфенова. - Презрительно прищурилась она. Сестра Толика, а вот кто вы, интересно было бы знать.

- Законная жена вашего брата, Тюменбаева Джамиля Саттаровна. Послушно ответила я и удивленно спросила. - Наверное вы из другого города приехали, Толик о вас никогда не говорил.

- Он вообще был парень со странностями. - Усмехнулась она. - Многое предпочитал не помнить. Но ты губенки - то не раскатывай, здешняя я, не заморская.

- Почему же вы не были на его похоронах?

- Не хотела, вот и не была, но тебе до этого нет никакого дела. Ты, я вижу даром время не теряешь, ещё и девяти дней не прошло, а ты ремонт затеяла. Похвально! Только зря ты на квартирку расчитываешь, не обломиться тебе жилплощадь. Мой тебе совет, пока не поздно, собирай свои тряпки в узелок и проваливай туда откуда приперлась. Чтобы через двадцать четыре часа и духу твоего поганого здесь не было, а то умная больно.

- Как же так? - Растерянно развела я руками. - Я хотела продать квартиру и вернуть людям те деньги, которые ваш брат брал на приобретение машин. Что же делать?

- Меня это волнует меньше всего. Вы с ним брали вы и отдавайте. Отрезала Галина и гадко улыбнувшись добавила. - Еще надо хорошо подумать почему сгорел Толик и куда делись эти самые деньги. Не из-за денег ли ты его подожгла, а потом устроила так, чтобы на тебя не пало и тени подозрения. Я удивляюсь тому, что ты ещё на свободе разгуливаешь. Надо будет намекнуть об этом следователю.

- Уходите. - Не выдержав разозлилась я. - Уходите и никогда здесь не появляйтесь.

- Что? - Нагло глядя мне в глаза громко рассмеялась она. - Шлюшка, ты выгоняешь меня из собственной квартиры? Даром тебе это не пройдет.

- Только не надо меня пугать. - В свою очередь завелась я. - Я прописана в этой квартире, а значит имею на неё все права.

- Ты прописана, но не вписана в ордер, а значит никаких прав не имеешь! - Торжествующе захохотала она. - Пять лет назад квартира приватизирована моей матерью и права на неё имеют четыре человека: она сама, Толик, я и мой сын Алешка. Поняла, подзаборная проститутка? Единственное на что ты можешь претендовать, так это на долю Анатолия, но я приложу все силы, чтобы и этот мизер тебе не достался.

Вот так, Константин Иванович и закончилось мое кратковременное замужество. Не знаю, что мне теперь делать. Из квартиры Толика я ушла, а прежнее место в общежитии уже занято. Но это и хорошо, потому что знакомые бабы мне передали, что меня там ищут обманутые заказчики. В конце концов они меня отыщут и тогда мне останется только сожалеть о своем рождении.

С работы меня уволили по той же самой причине и практически без копейки в кармане я оказалась на улице. Так бы ещё полбеды, но я по своей же глупости написала расписки на триста тысяч рублей.

- Не так мрачно, Жанна, Гончаров с тобой, а это уже полдела. В отношении крыши над головой, к вечеру мы что - нибудь придумаем, а сейчас я задам тебе кучу вопросов на которые ты попытаешься мне ответить.

- С удовольствием, у меня от вас тайн нет.

- Прежде всего скажи мне, предъявляла ли тебе эта самая Галина Николаевна какие-нибудь документы, или ты во всем поверила ей на слово?

- Ну я же не совсем дурочка, Константин Иванович. Она предъявила мне паспорт и целый ворох приватизационных документов. Там все чисто, действительно все обстоит так как она говорит.

- Хорошо, то есть ничего хорошего для тебя нет, но поехали дальше. Нарисуй мне картинку пожара. Когда это произошло и что творилось в квартире?

- В тот день, шестнадцатого июля, в час дня мне на работу позвонили соседи и сказали, чтобы я срочно приезжала домой. Больше они ничего не сообщили. Когда в половине второго я прилетела домой, то там вовсю орудовали пожарные и оперативники. К тому времени огонь уже затушили, а Толика отправили в морг.

Пожарный капитан, Слава Морозов, взял меня под руку, провел в комнату и сочувственно спросил, много ли в последнее время пил мой муж?

- Нет. - Ответила я. - Не больше чем всегда. Во время перегона автомашин он не брал в рот ни капли спирного, а дома выпивал двести грамм перед обедом и столько же перед ужином, но пьяным никогда не напивался.

- Значит он сильно постарел. - Вздохнул Славик. - По нашим предварительным данным, с двенадцати до часа он выпил бутылку водки, а потом с сигаретой в зубах завалился спать.

В тринадцать пятнадцать пожарные, вызванные все теми же соседями, взломали двери, разбили окна и обнаружили его на диване безо всяких признаков жизни. Он задохнулся от дыма. Кроме того, что обгорел диван с подушкой, истлела верхняя панель трюмо и стоящее рядом кресло.

Сам Толик лежал в трусах и в тельняшке, это значило, что в гостях у него никого не было, да и запертая изнутри задвижка исключала присутствие второго человека. Из окна четвертого этажа выйти незаметным тоже никто не мог.

- Значит подозревать кого - то в умышленном убийстве Парфеного у тебя нет никакого основания? Тогда в что же?

- Тогда ответьте мне на вопрос куда могли подеваться деньги?

- Жанна, из твоих слов становится ясным, что в квартире, кроме дивана, кресла и трюмо ничего не сгорело, я правилно тебя понял?

- Нет, Константин Иванович, ещё сгорел искусственный палас на полу и ковер над диваном. Славик говорит, что скорее всего он задохнулся удушливого газа, который выделял палас при горении и конечно от ядовитой полировки трюмо. А на нем, кроме всего прочего, стояло полтора десятка всяких балончиков с аэрозолями, дезодорантами, духами и телефонный аппарат. Представляете, как все это вспыхнуло? Я вообще удивляюсь, как оставшаяся мебель осталась цела.

- Но она осталась? Джамиля, а тебе не приходило в голову произвести в квартире тотальный обыск на предмет обнаружения спрятанных денег?

- Приходило и более того я трижды тщательно обыскивала квартиру, но безрезультатно. Это обстоятельсво меня занимает больше всего. Одно из двух, или денег дома вообще не было, или они были спрятаны в трюмо и сгорели вместе с ним.

- Жанна, давай уточним ещё раз. По твоим словам получается, что в доме сгорели трюмо, кресло, диван, ковер и палас, но почему так получилось?

- Все очень просто, потому, что эти вещи находились в непосредственной близи к Толику и запылали в первую очередь.

- Понятно, переходим к следующему вопросу. Если денег дома не было, то у кого твой муж мог их хранить?

- А вот этого - то я и не знаю. - Горестно вздохнула азиатка. - Если бы знала, то давно бы вернула деньги заказчикам.

- Решительности у тебя не занимать. - Вспоминая наше рискованно путешествие усмехнулся я. - Ты знаешь у кого твой муж брал деньги под заказ?

- Конечно, ведь совсем недавно я написала им расписки на общюю сумму в триста тысяч рублей. Не думаю, что кто - то из них мне лгал. Не тот случай.

- Согласен, перечисли их имена, домашние адреса и места работы. Сможешь?

- Запросто. Первый и самый въедливый мужик, который начал меня доставать с девяти часов утра, был Николай Федорович Капустин. Ему пятьдесят лет, трудится он сварщиком на химзаводе, а проживает в седьмом доме по улице Красноармейской.

Потом к нему присоединился тридцатипятилетний Василий Михайлович Злобин, продюсер рок - группы "Пьяная вишня". Вместе с молодой женой он арендует двадцать шестую квартиру на Зеленом бульваре дом сто пять. Третьим пришел вольный телемастер, Колотов Алексей Александрович. Его адрес проезд Буденного дом двенадцать квартира три. И наконец четвертая заказчица, Баранова Марина Степановна. Она нигде не работает, а живет на улице Мира шестьдесят два в двести второй квартире. Ей я дала расписку на самую большую сумму. Если каждый из мужиков влетел по семьдесят тысяч, то она потеряла девяносто.