Учёный отошёл на шаг назад, сам он тоже тяжело дышал. Его ремесло стоило ему много сил. Он медленно отложил в сторону тяжёлые, окровавленные щипцы.

- Что вы хотите, чтобы мы увидели? - выдавил я.

- Вот это, - тихо ответил он. - Видите?

Я различил не шибко много.

- Что я должен увидеть? - осторожно спросил я.

- Вы когда-нибудь уже видели человеческое сердце?

Я кивнул. Да, однажды, и одного этого раза хватило.

- Это сердце эмира, - он окровавленным пальцем указал на вскрытую грудную клетку. Это было не сердце, а кровавая масса. Как будто кто-то...

- Ооо, - протянула Серафина, сообразив быстрее меня.

- Вижу, что вы имеете в виду, - сухо заметил я.

И я действительно видел. Если присмотреться, то в раздавленной ткани действительно можно было увидеть следы от пяти пальцев, будто нечестивая рука зажала сердце эмира в кулак и раздавила. И это было именно то, что случилось.

Эссэра Фала кивнула и отвернулась. Учёный поспешно набросил простынь на тело её мёртвого сына. Если Файлид бала хотя бы в половину такая же стойкая, как её бабушка, тогда недооценивать её было бы огромной ошибкой. Это было бы глупо.

- Я тоже, во имя моего храма, смогу дать об этом свидетельство, - произнёс священник. - Некромантия - самое большое кощунство для моей веры, - он посмотрел в сторону Хелис. - Потому что наши души принадлежат Сольтару, и не должны быть добычей нечестивых некромантов.

Я сглотнул и немного помедлил.

- Священник, - наконец промолвил я, почувствовав, что мой голос тоже охрип. - Допустимо ли трогать мёртвого? Его внутренности?

- Эта комната - святыня Сольтара, посвящённая ему, чтобы человек мог учиться на смерти. В том числе, чтобы доказывать преступления. В любом другом месте, без ритуалов и защиты нашего бога, это было бы кощунственным и скверным деянием - вскрыть человеческое тело, чтобы изучить чудесное творение богов - но здесь это позволено, - ответил священник.

Что ж, я уже часто видел, как вскрывают тело, но он прав, обычно это было кощунственным деянием. Война тоже кощунство.

Учёный вопросительно посмотрел на эссэру, и та кивнула. Он откинул простынь, и я приготовился к тому, что должен был сделать, но не хотел. Я медленно опустил руку в грудную клетку эмира, мужчины, которого очень уважал. Залез немного глубже, пока не почувствовал то, что чувствовал тот некромант... сердце эмира между своих пальцев.

Как я и думал. И даже хуже. Я ощутил давление на вески, покалывание на затылке - то, что обычно всегда чувствовал, когда сталкивался с магией, а также привкус на языке. Я медленно убрал руку и был благодарен, когда простыня прикрыла ужасную рану, а учёный молча протянул мне чашу с мыльной водой. То, что я только что почувствовал... Привкус железа высушил мой рот, и я заметил, что моё тело вот-вот охватит дрожь. Как же рассказать эссэре о том, что я только что почувствовал? Будет лучше озвучить только очевидное, но привкус железа остался.

- Какой... какой в этом был смысл, сэр Хавальд? - выдавила эссэра.

- Маэстра де Гиранкур научила меня кое-чему о природе магии, - попытался я объяснить. Даже я сам не узнал свой голос. - Кажется, что проще использовать то, что уже существует. Даже в воображении того, кто направляет магию. Маэстра не некромант, но, возможно, принцип один и тот же.

Священник кивнул.

- Да, представляешь себе в малом то, что происходит в большом, - сказал он. - Это старый принцип, который применим ко всем формам магии.

Я подошёл к мёртвой на другой лежанке, слегка откинул простыню и заставил себя приложить руку к её руке.

- Посмотрите, какая у неё маленькая рука, - произнёс я. - Кто бы ни убил вашего сына этой скверной магией, это была не она, - тихо сообщил я эссэре. - Это был мужчина, а его рука лишь ненамного меньше моей. Он представил себе руку, свою руку... Если бы это была эта женщина, магическая рука была бы меньше.

Я с радостью отпустил холодную, липкую руку, потом снова помыл пальцы.

- Я знаю о некромантах то, что они крадут свои таланты. Маэстро нужно долго учиться, много тренироваться и практиковаться, и, возможно, он многого добьётся, благодаря удаче и настойчивости. Некромант, однако, крадёт один дар за другим, словно ворона жемчужины. Должно быть эта женщина обладала даром превращения. И мне кажется маловероятным, что у неё также был дар с расстояния хватать руками. Это был мужчина. И ему было хорошо видно, что происходит, в противном случае, он не смог бы действовать в нужный момент. Серди гостей на коронации была не только эта тварь, но и ещё одна. И это он убийца вашего сына, - я встретился взглядом с эссэрой, вложив в него всю искренность. - Вы хотели иметь доказательство этого преступления. Теперь оно у вас есть. И теперь мы кое-что о нём знаем, а вот он понятия не имеет, что мы знаем. Даже если он обладает множеством талантов, он не осмелится войти в эту комнату, посвящённую Сольтару.

- На Файлид был Глаз Газалабада, - возразила эссэра. - Она бы узнала некроманта, - эссэра Фала перевела взгляд на мёртвую женщину. - Тем более удивительно, что...

- Вы забываете, что Глаз был не настоящим, - прервал я её, проклиная свою собственную глупость. План противника теперь казался мне более изощрённым, чем на первый взгляд. - Потому что Глаз был украден и заменён копией, в том числе для того, чтобы скрыть некроманта от глаз вашей внучки. Подлинный Глаз находился в руках другого человека, который заранее продвигал этот план. И только в его интересах было заменить не только Глаз, но и Марину. Так что он...

- ... тот, кто знает, что случилось с Мариной, - закончила эссэра моё предложение.

Я кивнул.

- Но это не обязательно должен быть некромант. Нам предстоит это выяснить. Однако одно я знаю наверняка: он тот, кто создал фальшивый Глаз и, возможно, похитил Марину, действовал по поручению и дёргал не за одну ниточку. Мы должны заставить его рассказать нам всё, что он знает, а это будет непросто. Особенно, если он действительно некромант.

- Я начинаю понимать, куда вы клоните, сэр Хавальд, - задумчиво произнесла эссэра. В то же время я увидел вспыхнувший в её глазах справедливый гнев и желание покарать за это злодеяние.

- Файлид снова носит настоящий Глаз, - продолжил я. - Может быть она узнает убийцу своего отца. Однако если узнает, то не должна показывать, пусть делает вид, будто Глаз слеп.

- Но если на Файлид был фальшивый Глаз, почему он засиял? - с сомнением спросила эссэра.

- Потому что это была воля богов, - дал я единственный ответ, который знал.

Она долго смотрела на меня, прежде чем неторопливо кивнуть. Видимо, она решила поверить моим словам.

- Почему вы не рассказали нам этого раньше?

- Эссэра Фала, мы сами не знали. Мы знали только, что они что-то замышляют, и рассказали вам об этом. И лишь когда я увидел, какую роль должен сыграть Глаз в церемонии, я догадался, что случилось. Это был коварный план. Фальшивый Глаз не только должен был подтвердить притязания фальшивой Марины на трон вашего сына, в то же время подделка скрыла некроманта от взгляда вашей внучки. А поскольку эта тварь находилась здесь, во дворце, а значит в любой момент могла встретиться с Глазом, тем более было важно, как можно быстрее обменять его. Думаю, у монстра не было ни секунды покоя, пока ему не удалось заменить Глаз копией. Потому что я сомневаюсь, что его талант позволил бы ему выдержать проверку перед Глазом. Конечно, это был рискованный план, но он чуть не принёс великие плоды. И лишь Наталия предоставила доказательства. Это она нашла подлинный Глаз у вора и украла его обратно, возможно, как раз во время церемонии, но она ничего не знала о том, что происходило в коронном зале. Она принесла его только, когда мы вернулись с коронации. Это было тяжёлое и опасное предприятие. А на следующую ночь она вернула вору фальшивый Глаз, так что тот должен думать, что Файлид всё ещё владеет копией, а он оригиналом.

Эссэра внимательно посмотрела на меня.

- Такое возможно?

Я кивнул.

- Да. Он думает, что Глаз хранится в безопасности, а Наталия не оставила следов, - я улыбнулся. - У неё есть особенный талант.

- В это, - сказала эссэра с мрачной улыбкой, - я охотно верю. Обокрасть некроманта - это что-то с чем-то!

- Мы не знаем, действительно ли он некромант, - напомнил я эссэре.

- Скоро узнаем, - заметила она, вытирая глаза. Она настоятельно посмотрела на нас. - Благодарю вас, Хавальд, за то, что вы сделали и за то, что мне открылось, благодаря вам. И тебя Хелис, потому что, во-первых, ты спасла своей любовью мою внучку, защитив её от этой твари, и во-вторых, нашла свой путь сюда как Серафина, чтобы в этот тёмный час показать нам свет, который сияет по милости Сольтара, - она посмотрела на священника, затем осторожно положила руку на простыню, туда, где та прикрывала голову её сына. - Потому что здесь, в комнате, находился кое-кто ещё, кто хотел верить, но не мог, - она нежно улыбнулась. - Таким образом вы укрепили и мою веру тоже, избавив от страданий и дали надежду, что мой Эркул вновь обретёт свет жизни, потому что если кто и был порядочным и заслужил новую жизнь в глазах Сольтара, то это мой сын.

Хахмед, Хранитель Протокола, ждал нас, когда мы, наконец, вышли из этого длинного коридора на дневной свет. Он заметил наши бледные лица и испугался.

- Это было так ужасно? С эссэрой всё в по...

- Простите, о Хранитель Протокола, - поспешно сказал я и грубо оттолкнув его в сторону, бросился к следующему густому кустарнику. Меня вырвало, ещё до того, как я успел добежать, что сделало меня редким зрелищем для стражи, удивлённо и обеспокоенно смотрящей в мою сторону. Не то, чтобы я был в состояние обращать на них внимание. Думаю, только Хахмед не позволил им приблизиться, мне и без них уже было достаточно неловко.

Серафина протянула мне платок и почистила мой плащ в том месте, где я его испачкал. В таких вещах я был не особо искусен, даже после всех этих лет не обрёл в этом особого навыка.