Б). Все меняется. Я направляюсь в ту же самую квартиру с соседями. Возле парадной выламывается какой-то извращенец, дышит химией из мешка худой, бледный, крайне опасный, жалуется на низкое давление. Я быстро прохожу в дверь - лестница в 2 раза уже, чем в действительности, стены недавно выкрашены в зеленый цвет, и их еще не успели исписать обычной ерундой. Навстречу спускается некто собирательный, тоже неприятный (сосед? Коллега К. - не лучший пример для подражания? Покойный однокурсник К., который ничуть не лучше?). Помню, что у него усы. Быстро, чтобы не общаться с этим типом, я отсылаю его наружу, к первому: иди, с низким давлением - это там... Поднимаюсь и обнаруживаю вроде как черный ход, мне открывает девочка лет 10. В квартире виднеется лестница ступенек в десять. Внезапно те двое, которых я, как мне казалось, избежал, заходят слева, с парадного входа, спускаются по лесенке навстречу. Они начинают угрожают мне и собираются куда-то за собой увлечь. Слева, как и они, появляется умершая бабушка, она двумерная - полностью лишена объема, словно вырезанная из бумаги. Бабушка вручает им билет на "другой берег", на паром, что возле Большеохтинского моста (вот только река - Нева ли?). На билете проставлены два фиолетовых прямоугольных штампа ("оплачено"). Бабушка предупреждает, что этот билет лишь на паром, не дальше. Билеты, если не ошибаюсь, именные. Я про себя думаю, что мне не надо, у меня - проездной, да и на паром не стремлюсь. Те двое тут же загораются, спешат на улицу (возможно, их привлекает кафе на другом берегу?) И вот я внизу, в каком-то холле, среди множества людей, бегущих на паром. Бегу ли с ними я? Непонятно. Слева мелькает О.А., одноклассница, с сумкой через плечо, в брюках, и как бы готовая принять участие во всех этих событиях.

9

Двое - я и коллега К. (он ли?). Кажется, точно он. Неизвестная женщина должна взорвать взрывпакет. Чтобы подрывница минимально пострадала, надо аккуратно, не убивая, подстрелить ее, не насмерть, но чтобы она обязательно упала в воду озера, и взрыв произошел под водой. Женщина одета в купальник. Следует выстрел в спину, и непонятно, кто стрелял. Получается, что оба сразу, но - соединенные в одном. Женщина падает ничком, под водой - тихий взрыв. После этого женщина лежит на носилках, жива, улыбается слабой, усталой улыбкой. Это как бы Т. Ж. , наша знакомая. Голос К. : пули попали под правое плечо и в левую ягодицу (но на самом деле обе раны - справа). Я осторожно целую женщину в лоб.

10

Пруд с каналами - 1 и сразу же 2, первый хуже, другой - лучше. Дело происходит в парке им. 9 января. Я отворачиваю краны, из труб хлещет вода и мгновенно наполняет каналы и пруд. По-моему, купаюсь. И одновременно я летаю над улицами и проспектами. Очень удивляю этим О. А. Летаю также и над водой. (Накануне читал Гермеса Трисмегиста).

11

Последние сцены длинного сна, который в целом не сохранился: помещение, полное народа, все чего-то ждут. В обстановке - нечто деревенское. С целью совершить какой-то обман, стучим (с кем?) по стенке, кого-то ложно (?) вызываем. Приходит мужик - не тот, кого звали. Подходит к добродетельной молодой особе и становится похожим на актера П. Вельяминова. Действие как будто происходит в неизвестном фильме. Мужик сообщает женщине план побега. В следующем кадре (именно так, теперь я точно в фильме) я преследую на вертолете бабу лет пятидесяти, потертую, "отрицательную", в черном платье, несколько карикатурную. Она тоже на вертолете, с кем-то неустановимым, явно проигрывает. Дело происходит за городом, вокруг нас - леса, песчаные склоны. Мой вертолет опускается ниже, чем ее: маневр. Затем я оказываюсь на вершине песчаного склона и вижу, как внизу, далеко, идет какой-то человек. Мне надо взлететь, набрать высоту и сразить вражескую машину. Я никак не могу отважиться, вертолет внезапно уменьшается, и вот я уже держу его в руках. Он превращается в подобие трехколесного велосипеда. Боюсь, что колеса увязнут в песке? Я знаю, что все очень просто, что обязательно оторвусь от земли - но по-прежнему не решаюсь.

12

Дачный поселок Васкелово, привокзальная площадь. Я обнаруживаю в кабаке не то продукт питания, не то живое существо: большую голову, а вместо носа вросшая кисть руки, огромная, с само лицо размером. Приношу домой, где голова как-то спадается, мертвеет - вроде и рыбная, селёдочная, но одновременно остаётся прежней. Жена велит выбросить ее в угол. После я снова оказываюсь опять в кабаке, и голова оживает. Открываются глаза, кисть удваивается и распадается на две - в приветствии, а заодно вырастают две ножки. Но туловища нет.

13

Железнодорожное путешествие. Меня сопровождал коллега К., мы с ним пили будто бы коньяк. С нами была какая-то баба. После вижу себя коротающим время на привокзальной площади. Ходил там, держа за руку девочку лет шести, которая вела себя по-взрослому, как любовница, но таковой не была. Искал вместе с нею рюмочную - выпить, но девочка пить не собиралась. Затем я очутился на холме в окрестностях Валдая. На дворе лето, кругом - луга, синее небо, туристы. Неподалеку - Псков. Я отправляюсь туда на пару с А.Ж., и в Пскове, судя по погоде, уже ноябрь. Сам город выглядит как подлесок, густо усеянный грибами-куполами. Их количество ужасает. Пора собираться домой, но до поезда то ли очень долго, то ли нет билета, но это не слишком волнует. Снова поиски рюмочной. Попадаю в аэропорт, где сразу в дверях, у выхода на летное поле, происходит инцидент. Какой-то тип с чемоданом дал мне его подержать, я передал чемодан другому незнакомцу, и тот положил туда что-то. Как выяснилось, положил он бомбу. Меня скрутили, но взрыва вроде не было. Появились полицейские в незнакомой, карибского типа, форме - высокие, смуглые, в темных очках, четыре человека. Мне удается от них отвязаться. После этого мы (кто - мы?) выходим за черту города, попадаем на широкий, чуть заснеженный проспект, и видим справа высокую глухую стену, окрашенную в черный цвет. Это какое-то учреждение. Мы не знаем, как поступить дальше.

14

Тюремная камера, в ней несколько человек. Спокойный, зловещего вида молодой охранник, похожий на классического злодея из боевика, собирается всех наказать за отказ выполнять какие-то работы. Выбивает крайнему зуб, я на очереди, с другого края. Подходит ко мне, я выставляю руки и быстро говорю, что не стоит, я уже согласен на все. Тот усмехается, и молча начинает выбивать мне верхний зуб справа. Но у меня не остается ясного ощущения, что зуб выбит. Этот сон нуждается в комментарии: он - пятый по счету, и прошлые четыре, в которых я лишался зуба, в реальной жизни аукнулись странным эхом. Месяцем-другим позднее неизбежно либо умирал, либо погибал кто-то из моего близкого окружения. На сей же раз я был достаточно спокоен: зуб, повторяю, остался цел, хотя о полной уверенности речи быть не могло. Я пишу эти строки год спустя. В марте 1999 я узнал, что в январе, ровно через два месяца после пятого сна, умер пятый человек: один из моих дядек. Так что я напрасно успокоился, а о печальном событии не узнал вовремя лишь потому, что с давних пор не поддерживал с покойным никаких отношений.

Тех, кто усомнится в правдивости написанного, отсылаю к рассказу "Зубы". Есть свидетели, которые могут подтвердить: я написал его через пару недель после очередного приятного сновидения. Что до бабушки, о смерти которой я уже говорил, то она скончалась вскоре после того, как я поставил точку.

15

Готовый триллер в стиле фильмов по сценариям Кинга. Действия разворачиваются в колледже, если оставаться верным Америке, но можно удовольствоваться обычной школой. Сначала - первое знакомство с этим учебным заведением: экскурсовод показывает какую-то скважину или колодец во дворе. Назначение источника неясно, он играет некую вспомогательную роль в организации работы колледжа. Его задача - не то поставлять питьевую воду, не то каким-то образом обеспечивать отопление. Что-то в него, согласно тайной технологии, подмешивается. В один прекрасный день почти все сотрудники и учащиеся колледжа, превращаются во что-то наподобие вампиров (мне отчаянно надоели выражения типа "что-то вроде", "какой-то", "некий" и т. д. , но заменить их нечем - это сны). От укусов этих существ нормальные люди становятся чем-то средним между зомби и куклами: обедняется словарный запас, и вообще они ведут "механическую" жизнь. С группкой друзей и подруг я прячусь то в одной, то другой комнате. Проскользнул невнятный гомосексуальный намёк: мой лучший друг - высокий плечистый парень, но он на вторых ролях, на подхвате. Образ, практически целиком позаимствованный у кинематографа, штамп. Кажется, что с товарищем ничего не случится, но он тоже превращается в робота. Главарь тоже собирательный. В последних сценах (середины в "фильме" нет) он наряжается в алые, с золотым шитьем, псевдо (?) византийские одежды. Дальше - наше бегство по насыпи, по железной дороге, потом - возвращение. Видим, что в "вампира" превращается малолетняя девица, душа общества. Нас, оставшихся вдвоем или втроем, упорно преследуют, нам удается уйти. Мы возвращаемся в школу, теряясь в толпе изменённых людей, которые стекаются туда на некий шабаш. Вдруг обнаруживается ключ к разгадке: вода в колодце. Надо перекрыть кран или сделать ещё что-то в этом роде; после этого всем гадам - конец. Появляется столовая; вместо блюд - их имитация: всё, что грелось, оказывается холодным и малосъедобным. Мы узнаем, что изменившаяся публика еще, вдобавок ко всему, и не ест. Дальше - уже додумывание в режиме "полупроснувшись": сцена финального диспута с главарем. Он в страхе кричит: это жизнь! Я отвечаю, воображая себя воплощенными доблестью и добром: это твоя жизнь, а не моя! По законам жанра подразумевается, что я его вот-вот уничтожу.