Наконец, акклиматизация прошла успешно и первая партия должна была выставляться в Шанхае.

На базу Хьярти прилетел, довольный, как кот, объевшийся сметанки. Он предпочёл втихую представить ещё и планшет, причём значительно более мощный, чем все аналоги.

Челнок сел в ангаре базы. Челнок был маленький – по размеру автомобиля. Он легко управлялся, почти как истребитель, имел аэродинамичные формы – хорошо летал в атмосфере. Таких челноков в ангаре стоял десяток, и ещё несколько более крупных, вплоть до грузового контейнеровоза.

Хьярти выбрался из челнока и осмотрелся – ангар был на уровне поверхности луны. Сверху створки уже закрылись. Было прохладно.

Стивен, узнав о том, что прилетел хозяин базы, перестал мучать Берси вопросами, и начал готовиться встречать хозяев. Ему было немного боязно встречаться с человеком, со столь странной биографией. Однако, к его удивлению, в жилую зону зашёл парень, даже моложе его самого.

– Привет! – Хьярти махнул рукой, – уже очнулся. Замечательно.

– Привет, – Стив немного был сбит с толку, – ты Хьярти, верно?

– Ага. Берси тебе уже всё рассказал?

– Не всё, но многое.

Хьярти присмотрелся. Стивен не выглядел, как типичные американцы его времени – он был немного более открыт и честен. Не улыбался без повода, пытаясь показаться лучше, чем есть на самом деле. Стив чувствовал себя неуютно. Заметив это, Хьярти пригласил того за стол переговоров. Вернее – на диван переговоров. Хьярти сбросил дорогой пиджак, весьма тривиальную для Роджерса деталь одежды и с удовольствием сел в кресло.

– Ну что же… – Хьярти задумался ненадолго, – с пробуждением тебя. Как самочувствие? Что говорит Берси?

– Норма. И не скажешь, что семьдесят лет пролежал во льдине. Как я посмотрю, мои труды не пропали даром?

– Да, история с той хорошо закончилась для нас и очень плохо для немцев и Гидры, – Хьярти притянул к себе бутылку с пивом, предложив Стивену «Гиннес». Стив не отказался и они чокнулись бутылками.

Вопросы, которые мучали Стивена, он хотел задать все и сразу, но начал по порядку:

– Хьярти, я тут думал, почему именно ты меня нашёл? Я бы понял, если бы это был ЩИТ, или ещё кто-то вроде…

– У меня больше возможностей для поиска. К тому же мне было интересно, как Эрскин смог создать ту сыворотку. Ты даже не представляешь, насколько это нетипично для планеты, находящейся на данном этапе развития.

Стив кивнул:

– И как?

– Узнал. Хотя мне в этом помог Берси, основную мысль профессора я понял. Испытал на мышах, шимпанзе, кроликах… действует.

Роджерс удивлённо посмотрел на Хьярти:

– И… Что ты собираешься с ней делать?

– Положить на полку и больше никогда её не трогать. Без особой на то причины. Сам понимаешь, человек не подготовлен к обладанию такой силой. Ты – исключение из правила, но в целом… сейчас, спустя семьдесят лет, люди стали ещё злее, ещё агрессивнее, и намного лживее, чем в твоё время. Поэтому сыворотка останется у меня.

Роджерс расслабленно выдохнул, так как задержал дыхание:

– Я рад. А если… в целом – что теперь?

– Что?

– Ну да, – Роджерс не понимал мысли Хьярти и наоборот, – что теперь будешь делать? И что буду делать я? Меня же, наверное, давно похоронили?

– Не без этого. Кстати, я наводил справки, твоя старая подруга, эта, как её… Картер, ещё жива. Хотя в доме престарелых и на лежачем режиме. Хочешь навестить?

Стив был сбит с толку и одновременно смущён. Он немного опоздал на свидание с пегги. Нда. Семьдесят лет… это немалый срок. Однако, он не позволил уйти от темы:

– Хьярти, я обязательно её навещу, но тем не менее.

Хьярти, отхлебнув пива, поставил бутылку на стол.

– Знаешь… я прилетел на землю недавно. Очень недавно. Служил в космодесанте, был диверсантом. Во время войны очень насолил императору расы крии, так что теперь за любые сведения обо мне Танос заплатит огромные деньги. Сейчас я пытаюсь обжиться в новом для себя, но вместе с тем родном мне мире. Занялся электроникой – смартфонами, – Хьярти достал из кармана свой смартфон с логотипом Абстерго, – вот такими вот устройствами.

– Карманный компьютер, – кивнул Роджерс, приняв из рук Хьярти устройство, – Берси рассказывал мне о них.

Хьярти только кивнул:

– Сейчас рынок этих устройств очень динамично развивается. Поэтому есть возможность влезть на него и заработать некоторое количество денег и репутацию. А дальше… дальше можно будет заняться более серьёзными технологиями. Энергетика. Транспорт. Медицина. Металлургия.

Роджерс пожал плечами, вернув смартфон Хьярти:

– Планы наполеоновские. А сколько тебе лет?

– Семнадцать. По документам – восемнадцать. Но это ничего – я в технике подкован, с семи лет меня тренировали и учили, а потом ещё работа, служба… в общем, для семнадцатилетнего парня я достаточно самостоятельный. А вот куда дальше тебе – я не знаю. Куда захочешь, – Хьярти пожал плечами, – я тебя достал из льдины, что бы узнать, как на таком низком уровне технологического развития Эрскин смог удачно модифицировать человека. Теперь я точно могу сказать, что в сыворотке был инопланетный материал. Скорее всего. Я и предположить не мог, что ты до сих пор жив… Поэтому – если хочешь, можешь вернуться в Америку. А если хочешь – я не откажусь от помощника.

Роджерс задумался:

– В Америку – это понятно. Теперь организация называется ЩИТ, верно?

– Именно. Заправляет там темнокожий мужик, Ник Фьюри, ЩИТ занимается весьма широким спектром угроз. Однако, сам по себе ЩИТ подчинён интересам Америки, а ты… ты, наверное, уже знаешь, насколько широко варьируется смысл этой фразы.

Роджерс пристально посмотрел на Хьярти. Хьярти взгляд не отвёл.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Стив.

– Значит, Берси тебе не рассказывал? Ладно, расскажу я. После второй мировой войны, в которой в том числе и твоими стараниями, союзники победили, началась холодная война. Из-за противостояния СССР и США. Обе стороны значительно усилились после войны. Правда, США были в более выигрышном положении – в СССР было разрушено тысяча семьсот городов и убито двадцать пять миллионов человек, против нуля городов и четырёхсот тысяч у США… Американцы создали атомную бомбу, Берси, покажи…

Изображение на телевизоре сменилось на кадры бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Стив посмотрел на это с интересом.

– Это Япония. Хиросима и Нагасаки, два города были уничтожены ядерным оружием. После войны в штатах был небывалый патриотический и экономический подъём. И началась травля коммунистов. Были планы развязать войну с союзом и уничтожить русских, оккупировав территории, но потом Сталин создал свою атомную бомбу. Несколько лет бряцали оружием, а потом перешли в противостояние на идеологическом плане.

Берси активно иллюстрировал слова Хьярти изображением на телевизоре – антикоммунистическая пропаганда, антиамериканская пропаганда, карта мира, поделённая на три зоны – первый, второй и третий мир.

– И…

– Эта война идёт до сих пор, хотя Россия сильно ослабла после развала советского союза. Теперь там демократия, президентская республика.

– Бред, – Стив покачал головой, – ради этого стоило столько воевать? Что бы грозить друг другу атомными бомбами?

– Согласен. Сейчас обе стороны активно ведут пропаганду – её запихивают даже в детские мультфильмы. Берси, по моей просьбе, проанализировал сообщения сторон – ведущие новостные сайты и газеты активно передёргивают факты, замалчивают факты, смещают акценты и зачастую вовсе выдают новости, высосанные из пальца. Проще говоря – активно лгут своим гражданам и настраивают друг против друга. Не удивляйся, если в Америке ты услышишь о русских только как о мафии и преступниках, а так же главной «недемократичной» стране мира.

– Стоп, – Стив остановил Хьярти, – при чём тут демократия? Там что, нет выборов?

– Выборы есть, хотя, как и в Америке, побеждает всегда фаворит. Примерно после конца войны началось медленное изменение массового сознания. Борцы за свободу, права человека – к примеру, в Америке собираются легализовать свадьбы голубых.