– К чему такие сложности? – спросил кто-то из приглашённых.

– Он предназначен для разноплановой работы, в том числе и в условиях, принципиально недоступных для человека. Это позволяет существенно сэкономить на средствах безопасности и расширить область его применения. Скажем, в металлургическом производстве он может работать непосредственно с расплавленным металлом, так как температура воздуха над ним в пределах его рабочей температуры. Или на морозе – заниматься сложными погрузочными работами, всего один робот на грузовой станции может загружать контейнеры или иную продукцию на железнодорожные вагоны, риск травм среди рабочих снижается, значительно облегчается труд…

– Это то мы поняли, грузовой терминал с роботом – идея не новая, – отозвался директор ЧТЗ, Виктор Ильяминов, – ты лучше скажи, сколько это чудо техники стоит?

– «Богатырь» стоит семьдесят пять тысяч долларов. Аналогичных роботов на рынке нет, так что сравнивать его не с чем, зато есть тяжёлые манипуляторы от Куки – грузоподъёмность тонна. Аналогичные по количеству осей и грузоподъёмности уралботы стоят десять тысяч долларов, то есть в пять раз дешевле.

– И в чём прикол? – спросил он же, – я понимаю, что комплектующие отечественные…

– Да, собственно, прикола тут ни в чём нет, – я пожал плечами, – уралботы изначально создавались как массовые машины для ВПК, для работы в грязных цехах и нечеловеческих условиях. Почему роботы у моих конкурентов стоят дороже – у них сложная матчасть, намного сложнее моих уралботов. Да, уралботы это не типичные представители семейства роботов – они скорее альтернативная ветка развития промышленных автоматов. Со временем роботы развивались в основном по направлениям усложнения матчасти, программно-технических средств, увеличения скорости и точности. Я во главу угла поставил практическую эффективность, цену и качество выполняемой работы.

– То есть, точность их работы ниже, чем у обычных промышленных роботов? – не унимался он.

– Нет, точность та же. Не всё, что дешевле – хуже. Вспомните, хотя бы, автомат Калашникова. Массовый, недорогой, надёжный, при этом без каких-либо выделяющихся недостатков. Уралбот создан по схожей философии.

Встал вопрос о деньгах. Его поднял директор Челябинского Металлургического:

– Хорошо, предположим, мы заинтересовались вашими товарами. Что вы имеете нам предложить и по чём?

– Имею вам предложить роботов, как по отдельности, так и в комплексе. По отдельности – цена указана на ценниках, в целом – я выполнил заказ товарища Зотова, а именно – сбил ценник в пять раз, по сравнению с мировыми аналогами, и локализовал производство. Комплексная роботизация – это комплекс мер по анализу производственных мощностей, желаемых результатов и роботизации. Выполняется сотрудниками Абстерго-Робо. Пока что результаты роботизации производств были более чем внушительные – отдельные виды товаров, вроде электровозов или моих смартфонов, производятся с максимальным участием роботов…

Пришлось вереницей машин ехать на моё транспортное предприятие, что бы показать людям, как работает Абстерго-транспорт. С первого раза не поверили, пришлось разуверять. После проходной мы въехали в ангары цехов. Локомотивостроительное предприятие раскидало свои производства по всему Екатеринбургу, сюда поступали уже комплектующие, на месте, однако, работало около тысячи промышленных роботов. Не уралботов, а обычных, марки Абстерго. Они работали быстро – в литейке отливали заготовки, занимались изготовлением механических деталей… Я провёл вереницу промышленников Урала по предприятию. На предприятии было удивительно чисто для этих краёв – как будто президент с инспекцией каждый день захаживает. Чистота, белизна, несмолкаемый гул роботов.

Мы некоторое время посмотрели, как работает производство механики локомотивов. Цех большой, множество роботов, несколько конвейерных лент, два десятка токарных центров с ЧПУ и три человека обслуживающего персонала – сисадмин-программист, токарь и слесарь. Все трое, пока мы не пришли, играли в карты. Впрочем, ОТК так же был автоматизирован, поэтому вмешаться они должны, только если промежуточная станция контроля качества заверещит о дефектах, или что-то произойдёт из ряда вон выходящее. Увиденное царство роботов, а особенно – три человека, режущихся в дурака и постоянно сходящие с конвейера шестерни, валы и детали механизмов, впечатлили моих гостей до глубины души. Кто-то предпочёл сделать вид, что ничего необычного не видит, кто-то наоборот, открыто удивился:

– Это чем же ваши работники заняты?

Работники заметили нас и карты исчезли со стола. Они почувствовали что-то неладное, такими делегациями обычно тут не ходят. Подскочили с мест.

– Сидите уж, – махнул я рукой, – накладки были?

– Нет! – отозвался тут же токарь, – ничего необычного.

– Ну тогда играйте дальше. Я тут коллегам показываю наши производства…

Однако, коллеги решили пойти посмотреть дальше. Мы посетили литейку, в которой так же работало шесть человек и два десятка роботов. Под конец сходили в сборочный цех. Там делались локомотивы, уже заказанные французами и американцами. Локомотивы стояли на колёсных платформах, сверху свисали десятки роботов, которые монтировали оборудование. Сваривали, прикручивали, сканировали и вплавляли отдельные детали. Корпуса на локомотиве не было – большая платформа, вроде грузовой, на которой стояли вплотную агрегаты, закрытые кожухами и ещё не закрытые.

– Это заказ французов, – пояснил я, – американцы уже купили десяток похожих локомотивов, а вот французы что-то долго раскачиваются…

– А нашим железным дорогам что? – тут же спросил один из группы.

– А наши раскачиваются дольше французов. Машина престижная, дорогая. Мощнее базового локомотива на пятнадцать процентов, плюс кабина больше похожа на порш или роллс-ройс. Шпон, сталь, натуральная кожа, индикаторы на лобовом стекле и кресла для персонала, примерно как в бизнес-классе авиалайнеров… Как-то непривычно нашим чиновникам покупать такие комфортные локомотивы какому-то там пролетариату. Быстрее всех отреагировали американцы, их железнодорожные компании заказали десяток, его уже отгрузили.

– И насколько увеличилась стоимость?

– С двухсот до пятисот миллионов рублей, – пожал я плечами, – это цена менее шумных и более тяговитых двигателей, теперь локомотив имеет почти впятеро больший срок службы и намного качественней. Именно после разборки американцы и французы подписали контракты, до этого смотрели на него как на очередной выкидыш российской промышленности, в который надо входить в кирзачах и чинить восемь раз в неделю…

Обиделись, но смолчали. Ну ничего, я бескомпромиссен.

БПЛА – как много в этом звуке для сердца русского слилось, как мало в нём отозвалось… именно так можно назвать результаты первых экспериментов с беспилотными летательными аппаратами. Тематика, казалось бы, благодатная – есть и промышленность, и потребность, и возможность производить БПЛА малой серией. Но вместе с тем это не интересовало никого. Минобороны смотрели на беспилотники как на бесполезные радиоуправляемые игрушки.

Именно поэтому я и обиделся. Для начала – вернулся на базу и засел в гараже, ваяя свою вундервафлю. В основу планера был заложен радиопоглощающий материал. Двигатель – электрический, аккумуляторный. Максимальной ёмкости энергоячейка и винт с изменяемым шагом, длина лопасти примерно полметра. Винт не создавал много шума, электромотор тоже, ни шума, ни тепла, ни иного излучения. Простейший адаптивный камуфляж усложнял поиск объекта на небе. После серии экспериментов в небе над Африкой, я изменил концепцию – вместо одного винта поставил две турбины на крылья. Конвертоплан – мог летать и по-вертолётному, и по-самолётному. Под крылом могли размещаться шесть авиабомб калибра четверть тонны. Взлетать вертикально с бомбовой нагрузкой было нежелательно. Шесть корректируемых авиабомб – основное оружие, второстепенное – ракеты воздух-поверхность с многоуровневой системой наведения – на тепло, звук, телевизионная, и по лучу лазера с беспилотника или иного корректировщика.