По рассказам Толкиена простые смертные не могли держать сильмариллы в руках. А это могло значить что угодно — или я чего-то о маме не знаю, или Толкиен наврал, или речь шла про слабых магов, коим я не являюсь. Или мои хроноспособности засчитываются как достаточный уровень пафоса, чтобы хапать сильмариллы руками.

Далее — о моих наблюдениях о свойствах камней. Их свет и правда оказывал крайне благоприятное воздействие на все магические сферы — магия в их присутствии восстанавливалась гораздо быстрее, чем без них, и была как бы это сказать, правильней. Чище, лучше. Ментально я тоже приходил в порядок рядом с камнями — разум прояснялся, становилось гораздо лучше, депрессия заканчивалась, сердце наполнялось спокойствием. Пожалуй, лучшее сравнение — это всё равно что решить давнюю проблему, которая давно уже не давала жить нормально. Ну например, выдрать больной зуб, или отремонтировать дом, или наконец разрешить долгую судебную тяжбу, или что-то в этом роде — в свете сильмариллов пропадала тревога и уныние, становилось легче. Так и человек, выдравший зуб или выигравший в суде долгую тяжбу может расслабиться и вздохнуть свободнее. Тревоги и груз проблем, давивший ранее, уходит и становится гораздо лучше. Кажется, что всё по плечу.

Так и с камешками — их магия, свет, медленно проникал в меня, смешиваясь с моей магией. И, что характерно, с моей жизненной энергией, и становилось чертовски приятно. Спокойно, тихо, умиротворённо. Благодаря камням было проще заниматься любыми делами. Свет сильмариллов был слабым, по сравнению с тем же светляком, к примеру, но он имел влияние в довольно большом радиусе. Плюс генератор мог создавать большее количество энергии.

Из того, что я понял уже здесь: сильмариллы это не просто хранилища света Древ, а его источник. Семена силы, которая наполняла великие древа, и их можно было использовать для восстановления Древ. Причём, достаточно было и одного сильмарилла. Источник энергии они сомнительный — свет имел конечно могущественное в своей сказочной тонкости и красоте воздействие, но тут не шло речи о какой-либо силе, способной победить зло или сотворить чудо. И тем не менее, в свете сильмариллов любой посредственный музыкант может играть лучше виртуозов, рифмоплёт превращается в поэта, а любитель мазюкать кисточкой груши и цветочки может выдать шедевр.

Страшно подумать, что можно создать с их помощью, если воспользоваться одновременно силой Сильмариллов, дающих идеальное творческое начало и Феликс Фелицис. Однако, я уже решил создать кое-что. Думаю, это будет того стоить.

Исследование материала подручными средствами не дало никакого результата — по всему выходило, что состоит оболочка из углерода, но это не алмаз. В результате нескольких дней я попробовал ради интереса свой единственный настоящий талант, не от магии или неведомой силы случайности или высших сил — музыку. Да, у меня было много причин гордится своими магическими достижениями, но это всё от магии и силы времени, данной мне неведомыми силами, а вот музыка — это моё, родное. От мамы с папой, без капли магии. Музыку я любил, и музыка — единственное, что позволяло мне излить душу в прямом и переносном смысле. Её красота не знала границ, так что я, в порядке изучения влияния сильмариллов, наколдовал себе рояль. Для этих целей взял древесину и начал по очереди создавать составные компоненты инструмента. Цельным куском его создать можно, но если нужно по настоящему хорошее, чистое и красивое звучание, необходимо собирать его вручную.

Так что, запасся терпением и начал создавать компоненты рояля — струны, металлические части, деревянные соединял вместе… У меня дома было фортепиано Бэкштейн, но оно стояло в комнате, и как мебель, с собой я его не носил. Остальные звуки я не признавал, синтезатор, пианино, всё это не имеет ничего общего с настоящим красивым концертным фортепиано. Так что на сборку своего кустарного бэкштейна я потратил силы.

Так что пришлось отмотать время и снова наступило утро того дня, в которое Гномы гостили у Элронда. Тестирование влияния Сильмариллов было устроено просто — положил все три камня на полочку для нот и расслабившись под их светом, признал — это самый совершенный настрой, который только может быть для творчества. Душа наполнялась светом и радостью, а обычная музыка, сыгранная под влиянием сильмариллов мне самому казалась божественной. Весенний вальс Шопена — это одна из самых красивых мелодий, из всех что я знал. И при должном, как сейчас, исполнении, она звучала так, что было страшно за свою нервную систему. Пальцы сами без спроса у разума легли на клавиатуру и полилась музыка. Свет как-то взаимодействовал с музыкой, даря ей совершенно иное звучание, такое ощущение, что музыка забиралась в душу и переливы её могли слезу вышибить — за мягкой красотой вальса были слышны журчание весеннего ручья… Красота — неописуемая. Хорошо, что вальс достаточно долгий, я смог насладиться его музыкой, но этого всё равно было слишком мало.

Итак, что я узнал? Благодаря свету камней музыка становится на порядок более цепляющей и красивой, от чего у меня аж слёзы пошли — расчувствовался, это было так красиво, что хотелось играть и играть, лишь бы слышать эту прекрасную музыку.

Но я заставил себя оторваться от игры и развернулся, спрятав сильмариллы в специальный подсумок. Концертное фортепиано даёт сильный звук и не думаю, что один я слышал музыку. И если моё предположение верно, то мне зададут ряд вопросов.

Мои предчувствия не обманули — выглянув за дверь гостевого домика, я обнаружил целую запруду из ушастеньких, которые стояли и ждали продолжения концерта. Одну из них я узнал, Арвен, дочурка Элронда, сложнее всего не узнать было стоящую чуть поодаль от всех Галадриэль. Она выглядела не так холодно и безжизненно как раньше, на этот раз на губах её была улыбка, остальные эльфы словно загипнотизированные. Да, я знаю, что музыка творит чудеса, а у ухатого народа есть слабость на искусство.

— Как красиво! — сказала младшая из всех, юная Арвен, — сыграй ещё что-нибудь!

Похоже, сегодня был концерт по заявкам…

Послушать собрался весь Ривенделл, включая гномов, Гэндальфа с Саруманом, и даже Элронд. Они облепили мой гостевой домик, я открыл окна и двери, и наложил специальное заклинание, которое транслировало звук вовне, из нескольких десятков подвешенных над Ривенделлом заклинаний. И играл, от всей души, положив во внутренний карман один из сильмариллов, который наполнял меня и музыку невероятной красотой. Концерт продлился три часа — в программе был Шопен, Бах, Моцарт и Вивальди. Пришлось заколдовать инструменты, которые у меня были с собой, для аккомпанирования. И это было восхитительно, звучало это так, что слезу вышибало, особенно расчувствовавшиеся молодые эльфийки расплакались на грустных мелодиях. Короче, не знаю, что да как, но Ривенделл надолго запомнит, как звучит Шопен. При всём моём уважении к ухатым, их музыка прекрасна для античности, в которой находится этот мир, флейты, барабаны, даже скрипки, арфы и прочая, но тут уровень ниже, чем у классики, более живой и более активной, игривой и смелой, мелодичной.

В конце концов, эльфы разошлись потихоньку, в моём домике остались только трое — Гэндальф, Галадриэль и Элронд. Все три молчали, пока я закрывал крышкой клавиатуру фортепиано. Наконец-то я увидел настоящие эмоции у старушки Галадриэль. Она была в восторге:

— Что это за инструмент? И музыка?

— Это музыка моей родины, леди. Как и инструмент, фортепиано.

— Это невероятно красиво, Гаррисон, — она коротко склонила голову, — кто написал эту музыку?

— Шопен, Бах, Моцарт… Боюсь, их время давно подошло к концу, но они успели написать много красивейшей музыки.

— Люди? — Элронд был удивлён.

— Совершенно верно, Лорд, — я слегка склонил голову, — люди. Их музыка прекрасна, как по мне.

— Я чувствую от этого инструмента что-то знакомое… — Галадриэль присмотрелась, после чего глазёнки то её удивлённо расширились, — свет? Откуда? Но как?