— Эми, посмотри на меня.

Голос у него сел. Он взял ее за подбородок и поднял лицо. Она взглянула ему в глаза и тут же поняла, чего он хочет. Она вырвалась из его рук и отступала, отступала назад, пока не уперлась спиной в стену. Он шел на нее. Еще раз она попыталась увернуться, но он, раскинув руки, отрезал ей путь.

— Эми, ради всего святого, я ничего не собираюсь сделать с тобой.

Она хотела заговорить, но у нее не получилось. Он подошел еще ближе, так близко, что она почувствовала, как его рубашка касается лифа ее платья. Это прикосновение, намеренное или нет, заставило напрячься соски ее грудей, которые уперлись в ткань ее сорочки и сладко Заныли. Эми отодвинулась, еще плотнее вжавшись в стену. Он снял свою шляпу и широким жестом отбросил ее к двери. Фестоны, ненавистные фестоны, проскрипели по полу. Санчес, команчеро, который когда-то похитил ее, тоже носил фестоны на шляпе. И у большинства его людей они были. Она не могла видеть эти серебряные диски, ее начинала бить дрожь.

— Эми, — губы Свифта поймали выбившийся локон у нее на виске. — Ты помнишь тот день на реке, когда ты учила меня целоваться?

Обняв ее еще крепче, он опять взял ее за подбородок и заставил откинуть голову назад. Его черные глаза встретились с ее.

— Ты закрывала глаза, морщила нос и становилась похожей на кактус. — Его лицо придвинулось еще ближе. — Прошло много лет, но ничего лучшего я никогда не испытывал.

Его грудь коснулась ее, он все теснее прижимал ее к стене. Она откидывала голову все дальше назад, пытаясь сохранить какое-то расстояние между их губами.

— Свифт, не надо… не надо.

Он наклонился ниже, его дыхание смешалось с ее, сладкое дыхание, пахнущее только что выпитым кофе.

— Ты помнишь, Эми?

— Да, — через силу выдавила она, легонько всхлипнув носом. — Я все помню. Но это был обычный детский глупый поцелуй. Он не имеет никакого значения для сегодняшнего дня. — Она изловчилась, вытянула руки между собой и им и уперлась в его грудь. Собрав все свои силы, она оттолкнула его.

Потеряв равновесие, он отступил на шаг, и она, тут же воспользовавшись этим, извернулась и выскользнула из его рук. Стараясь, чтобы голос не дрожал, она Сказала:

— Между нами все кончено, Свифт. То, что было, это было детскими играми. Теперь мы с тобой выросли. Столько всего случилось! Слишком много всего случилось. Мне жаль тебя, если ты считаешь по-другому. Но так оно и есть.

Он пересек комнату и прислонился боком к столу, бессильно опустив руки. Эта его расслабленная поза не могла обмануть ее. Каждый раз, когда он отступал и замолкал, она замирала в ужасе, ожидая, что он предпримет дальше. Зная обычаи команчей, Эми ясно представляла себе, что сейчас он вполне может потащить ее в спальню и лечь на нее. И никто из тех, кто жил по его законам, никогда не осудил бы его за это насилие. Господи, спаси ее, но ведь она сама отдала ему все права на ее тело и даже на саму ее жизнь, и тот особенный, собственнический блеск в его глазах сказал ей, что он может воспользоваться ими.

Не спуская с нее настороженных глаз, он спросил:

— Это все из-за того, что я был с команчеро? Если так, я могу объяснить.

— Объяснить? — Она пренебрежительно взглянула на него. — Неужели ты думаешь, что я не знаю, что за ужасы ты творил и… и намерен сотворить со мной?

— Это все прошло.

Но такой ответ ее не мог удовлетворить. С той минуты, как он появился здесь, ее сердце не знало покоя, оно то подскакивало к горлу, то опускалось в пятки.

— Было и прошло? Ты думаешь, все это можно вот так просто стереть и забыть? — Она не сводила с него взгляда, ожидая, что он скажет. — Твои приятели команчеро убивали людей? Они… они насиловали женщин? Да или нет? Отвечай мне!

Свифт нервно сглотнул, но не отвел взгляда. — Я не могу отвечать за все, что они творили.

— Тогда отвечай за себя. Ты сам воровал, убивал, насиловал? Да или нет? — Ее голос взвился до визга.

— В чем-то я, конечно, виноват, но не во всем. — В его глазах появился какой-то особенный блеск. — Надеюсь, ты не веришь в то, что я насиловал женщин? Или веришь? По большому счету…

— Не знаю, по какому счету, но ты хочешь изнасиловать меня, — возразила она. — Скажи, что это не так, и я приготовлю тебе кофе. Мы мило побеседуем, посидим — все как ты хочешь. Но поклянись мне, что ты не дотронешься до меня.

Свифт молча смотрел на нее, охваченный страхом. Было похоже, что любое его неосторожное движение заставит ее вскочить и убежать. Вдруг он понял, что ему хотел втолковать Охотник своей историей про енота. Здесь, в Селении Вульфа, Эми была как в ловушке, она опасалась каждого и всего, что могло изменить ее привычный образ жизни.

— Ты не можешь мне в этом поклясться, так ведь, Свифт? — Голос ее дрожал. — Если я не сдержу своего обещания, ты намерен заставить меня выполнить его. Разве не так? — Она смотрела на него в упор, и зрачки у нее так расширились, что глаза казались бездонными черными ямами. — Отвечай мне. Ты предал все, что когда-то было между нами. Давай хотя бы теперь обойдемся без вранья.

Свифт чувствовал себя будто на краю обрыва, с которого его вот-вот столкнут. Он не собирался врать ей. Но в то же время ему было ясно, что правда ужаснет ее и сделает пропасть, пролегшую между ними, еще шире.

— Я никогда не причиню тебе боли, Эми. Вот в этом я могу тебе поклясться.

Кожа на ее скулах натянулась, все мускулы напряглись, исказив ее прекрасное лицо до неузнаваемости.

— Безболезненное изнасилование? Где ты научился этому фокусу?

Свифта всего передернуло.

— Эми, ради всего святого. Зачем ты меня мучаешь? Ты начала меня доводить, как только я объявился здесь, и с тех пор ни на секунду не прекращаешь.

Эми нечего было сказать в ответ. Меньше всего ей хотелось вывести его из себя, но она должна была до конца выяснить его намерения. Провести всю ночь в сомнениях было невозможно.

— Ты хочешь ссориться? — мягко спросил он. — Чтобы я начал тебе угрожать? Так? Чтобы у тебя появился предлог ненавидеть меня?

— У меня и без того множество предлогов ненавидеть тебя. Все, о чем я прошу, это быть честным, если ты на это еще способен. Я хочу знать, что ты намерен делать. Это вопрос моей жизни. Неужели ты такой трус, что не можешь мне ответить?

— Хорошо, черт побери, пусть будет так! — сказал он, отталкиваясь от стола. Его неожиданное движение заставило ее вздрогнуть. — Ты хочешь ясности, Эми? Ты моя! И была ею все эти пятнадцать лет. Никто не заставлял тебя обручаться со мной. Ты прекрасно знала, что делаешь. И ты хотела этого так же, как и я. И если ты попытаешься увернуться от своего обещания, я все равно заставлю тебя его выполнить. Вот так обстоят дела, и так они будут обстоять и впредь.

Она обхватила себя руками, как бы защищаясь от удара. Свифт замер весь в напряжении, покрывшись холодным, липким потом.

— Теперь тебе стало легче? — хриплым голосом спросил он. — Как видишь, я играю в открытую. Теперь ты знаешь, на каком ты свете. Я здесь, вот он я, и тебе не мешает хорошенько подумать, как ты будешь с этим управляться.

Ему показалось, что ноги у нее сейчас подломятся. Свифт хотел поддержать ее, но не осмелился.

— Эми… — Голос его дрожал от сдерживаемых чувств. Меньше всего на свете он хотел напугать ее. — Хочешь очутиться в самом безопасном месте? Иди ко мне, и я покажу тебе его. Просто сделай три шага, и я клянусь твоим Богом и всеми моими, что никто и никогда не причинит тебе вреда, пока есть жизнь в моем теле.

Она с ужасом смотрела на его протянутую руку.

— Когда-то ты мне верила. Поверь и сейчас. Иди сюда и дай мне доказать тебе это. Пожалуйста…

— Я верила Быстрой Антилопе. Быстрая Антилопа мертв.

У Свифта было такое чувство, будто она влепила ему пощечину. Он медленно опустил руку и сжал пальцы в кулак.

— Если бы я был мертв, дорогая, это обручальное обещание не висело бы на тебе. Ты делаешь все гораздо сложнее, чем оно есть. Ты пытаешься убить то, что должно жить, и боюсь, что расплачиваться за это придется прежде всего тебе самой.