- Кто же это такой? - спросил Кленов, рассматривая первый снимок.

- Не такой, а такая. Всмотритесь.

Кленов видел на фотографии утесы, белую пену горной речушки, черные камни, у которых вздымались буруны, и остроносую лодчонку-шитик с высокими бортами. В лодке стояла, управляя веслом, женщина с развевающимися волосами. На ней была лишь набедренная повязка.

- Это что? Негатив? Почему она черная? - поинтересовался Кленов.

- Это позитив, милейший! Она чернокожая.

- Ничего не понимаю, - признался Кленов. - Откуда здесь, в тайге, чернокожие? К тому же она, как мне кажется... очень рослая.

- Боюсь, что я не достал бы ей до плеча. А волосы у нее огненные, рыжие, как моя борода...

- Простите, но какое отношение это имеет к физике?

- Быть может, не меньшее, чем остальные фотографии... Но об этом потом. Итак, бежать? Бежать в Америку, к Холмстеду? Исследовать сверхпроводимость или искать трансурановые элементы, черт возьми!

Баков встал и прошелся по горнице. Он взъерошил бороду, потом потер руки.

- Бежать! - убеждающим тоном повторил Кленов. - И как можно быстрее. Кэд проведет вас через границу...

- Быстрее? Не могу, голубчик. Мы с вами должны прежде повидать эту чернокожую... Уверяю, она имеет отношение к физике.

Кленов стал нервно теребить бородку. Его водянисто-голубые глаза выразили неподдельное отчаяние.

- Что мне с вами делать?

- Готовиться в поход! Мы выедем немедленно. Кэд останется здесь, а я достану тунгуса Лючеткана с верховыми оленями.

- Вы с ума сошли, профессор! Мы не имеем права терять времени.

- Вы только послушайте, милейший, - наклонился к Кленову профессор Баков. - Я навел о ней справки. Она шаманит в роде Хурхангырь.

Несмотря на протесты Кленова, Баков тотчас же отправился в тунгусское стойбище.

Вернулся он к вечеру в сопровождении безбородого старика с узкими щелками вместо глаз. Они привели с собой трех верховых оленей.

Лючеткан, потирая голый подбородок, по просьбе Бакова рассказывал удрученному Кленову про шаманшу:

- Шаманша - непонятный человек. Порченый.

Баков пояснил, что тунгусы порчеными называют душевнобольных.

- Пришла из тайги после огненного урагана, - продолжал старик. - Едва живой была, обгорела вся. Говорить не могла. Много кричала. Ничего не понимала. И все к тому месту ходила, где бог Огды людей жег...

- Помните, Иван Алексеевич, я писал вам? - прервал Баков.

- Живой приходила. Видно, знакомый ей бог был. Значит, шаманша. Потом увидели: одними глазами лечить умеет. Люди рода Хурхангырь прогнали старого шамана. Ее шаманшей сделали. Другой год ни с кем не говорила. Непонятный человек. Черный человек. Не наш человек, но шаман... шаман!

- Я в отчаянии, Михаил Иванович! - пробовал протестовать Кленов. - Я привез вам приглашение самого Холмстеда, а вы увлекаетесь поисками какой-то дикарки.

Однако Баков настоял на своем. Утром двое ученых в сопровождении Лючеткана выехали верхом в стойбище Хурхангырь.

Всю дорогу Баков фантазировал, ставя Кленова в тупик своими неожиданными гипотезами.

- Чернокожая, чернокожая! - говорил он, задевая носками сапог за землю. При его росте казалось, что он не едет верхом на олене, а держит между колен это маленькое животное. - Вы думаете, что тунгусы, или эвенки, как они сами себя называют, милейшие и добрейшие в мире люди, - и есть коренные жители Сибири?

- Понятия не имею.

- Эвенки, почтенный мой Иван Алексеевич, принадлежат к желтой расе и родственны маньчжурам, соседям вашего Ким Ид Сима. Когда-то они были народом воинственных завоевателей, вторгшихся в Среднюю Азию. Однако они были вытеснены оттуда якутами.

- Тунгусы, якуты в Средней Азии? Не легенды ли это?

- Ничуть, дорогой мой коллега. Изучайте, кроме физики, и другие науки. Эвенки были вытеснены из Средней Азии якутами и отступили на север, укрылись в непроходимых сибирских лесах. Правда, и якутам пришлось уступить завоеванную ими цветущую страну более сильным завоевателям - монголам - и тоже уйти в сибирские леса и тундры, где они стали соседями эвенков.

- Кто же в таком случае коренные жители Сибири? Может быть, американские индейцы?

- Отчасти верно. Действительно, люди сибирских племен вышли из Сибири "тропою смелых" через Чукотку, Берингов пролив и Аляску и заселили Американский континент. Но не о них будет речь... Не угодно ли закурить? протянул Баков Кленову портсигар.

- Спасибо, Михаил Иванович. Я ведь не курю.

- Я сам отпилил заготовку для этого портсигара от кости коренного обитателя Сибири.

Кленов испуганно посмотрел на Бакова, а тот расхохотался:

- Это был бивень слона.

- Может быть, мамонта? - робко поправил Кленов.

- Нет. Бивень был прямой, а не загнутый. Его принес мне Егор Косых. Он исколесил таежные болота и гривы. И на 65° северной широты, насколько я мог потом определить это по карте, и 104° восточной долготы он открыл "кладбище слонов". Горные кряжи заборами отгородили плоскогорье со всех сторон. Жаркое сибирское солнце растопило слой вечной мерзлоты и оголило кости. Три недели Егор Егорыч не ел ничего, кроме "пучек" - местного растения из семейства зонтичных, весьма пригодного для дудочек и очень мало для гастрономических блюд. Он оставил на кладбище слонов всю провизию, лишь бы принести мне, ученому человеку, как он говорит, неведомую кость.

- Что же следует из всего этого, если даже, осмелюсь так выразиться, поверить вашему неграмотному таежнику?

- Из этого следует, милейший, что в Сибири до последнего ледникового периода был жаркий африканский климат. Здесь водились тигры, слоны...

- Вы хотите сказать, что и люди, обитавшие здесь...

- Вот именно! И люди, обитавшие здесь, были совсем другие, чернокожие. Не хотите ли еще раз взглянуть на фотографию?

Кленов замахал руками:

- Простите меня, профессор. Я ваш недавний студент. Но я лишь экспериментатор. Я верю только опытам, а не гипотезам.

- Вам не нравится эта гипотеза о затерянном племени чернокожих сибиряков? Хотите, я взволную вас другой?

Кленов, может быть, и не хотел, но Баков обращал на это очень мало внимания.

- Что вы думаете, почтенный мой физик-экспериментатор, о единстве форм жизни Вселенной?


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: