— Ух ты, — пробормотал он, разглядывая этот мини-притон. Дрю предположил, что всё это предназначено для пары, желающей вернуть искру в свои отношения, но ему это не нужно. Он хотел только Дженевьеву, желающую близости с ним, всё остальное не важно.

— Посмотри на это. — Дженевьева указала на нижнюю полку, где стояло несколько крупных пластиковых коробок с какими-то предметами.

Дрю нахмурился:

— Это что костюмы?

— Думаю, да. — Джен оказалась заинтригована, несмотря на смущение. — Я, э-э-э, предполагаю, что костюм ковбоя для тебя, а костюм непослушной школьницы для меня.

— Вот тут ты не права.

Дрю взял пластиковую коробку с изображением фигуристой блондинки в неприлично обтягивающей форме. Короткая клетчатая юбка до середины бедра даже не прикрывала верхний кружевной край чулок, и её пышная грудь едва не вываливалась из низко декольтированной блузки.

— Не права? Что ты имеешь в виду? — нахмурилась она.

— Я имею в виду, что всегда хотел быть непослушной школьницей, — усмехнулся он, встряхивая коробку. — Даже в детстве. Но моя мама никогда не позволяла этого, одевала меня в копа или пожарного, как на Хэллоуин. Так что это... для меня как сбывшаяся мечта.

Как он и надеялся, Дженевьева улыбнулась.

— Дрю, ты всегда такой сообразительный. Думаю, я осталась с ковбойским прикидом?

— Угу, — ухмыльнулся он. — Не могла бы ты, пожалуйста, убедиться, что всё делаешь правильно? Я имею в виду, одев лишь шляпу и штаны? Это моя фантазия — в костюме школьницы повосхищаться настоящим ковбоем.

Дженевьева захихикала, за всё время что они работали вместе, Дрю не слышал ее смех — нежный игривый звук, и ему понравилось.

— Прости, Дрю. Просто я не вижу себя ковбоем, — сказала она, улыбаясь.

— Конечно. Но ты должна попробовать. — Дрю подмигнул ей. — Как это на ковбойском языке? Попробуй, скажи: «Эй, партнер, я бы хотела заниматься с тобой любовью всю ночь напролет, когда кроме шляпы на тебе ничего больше не будет», — передразнил он, и Дженевьева засмеялась ещё сильнее. — Скажи это. О, и называй меня «непослушной девчонкой», скажи, что отшлепаешь меня. Хорошо?

— Дрю! — Теперь она хохотала так сильно, что едва стояла на ногах. Дрю ухмыльнулся и, поддерживая, приобнял её рукой за талию.

Дрю понравилось, что он смог настолько раскрепостить её. Иногда в офисе лишь он один осмеливался так шутить, ему удавалось заставить её улыбнуться. Но теперь он понял, что хочет, чтобы она открылась ему и без этой комедийной рутины... Раньше, когда Дрю поцеловал Джен, он думал, что она немного открылась ему... неужели ошибался?

Внезапно он вспомнил, что может посмотреть на свой поцелуй объективно, со стороны.

— Иди, садись на диван. — Он нежно подтолкнул её к двери. — Давай посмотрим, так ли хорошо это оборудование, как утверждал Филлипс.

— Хорошо.

Всё ещё смеясь, она вернулась в смотровую комнату и уселась на диван. Дрю отмотал запись назад на видеокамере и нажал кнопку «Воспроизвести», прежде чем присоединиться к ней на диване. Он надеялся, что правильно разобрался с оборудованием... Подняв мудреный пульт, лежащий рядом с огромным телевизором, он включил его... и был вознагражден изображением, где они с Дженевьевой страстно целовались.

— Ох, мой... — Она заерзала рядом с ним, наблюдая за поцелуем. — Ух ты, посмотри на нас.

— Похоже, мы неплохо провели время, — нейтрально прокомментировал Дрю.

Дженевьева, казалось, с трудом подбирала слова:

— Это был... гм, отличный ход. То, как ты схватил меня, когда я чуть было не выдала себя перед Филлипсом.

— Да, я полагал, что тебе придется либо поцеловать меня, либо ударить его. — Дрю улыбнулся ей. — Надеюсь, ты не возражала?

— Нет, я... конечно, нет.

— Хорошо. Потому что, Джен... Я тоже не возражал, — сказал он тихим голосом.

Её щечки порозовели, он заметил, как плотно она сжала бедра под своей консервативной юбкой.

Вдруг он представил, как скользит ладонью ей под юбку. Он желал почувствовать шелковистую поверхность внутренней поверхности её бедер, как она раскроется для него, и он найдет ищущими пальцами её истекающие влагой складочки, скрытые лишь тонким кружевом трусиков. Представил, как отодвинув их в сторону, проникнет пальцами глубоко в её влажное лоно. Наблюдать, как она станет стонать и задыхаться, пока он будет трахать её пальцами, подводя к краю всё ближе и ближе...

— Я бы сказала, что ты великолепно сыграл свою роль, — судя по голосу Дженевьевы, она повторила одно и тоже несколько раз, и Дрю заставил себя отвлечься от своей тайной фантазии.

— Хм, да. Прямо Оскар за лучшую мужскую роль, — сказал он рассеянно, не сводя глаз с экрана и наблюдая за поцелуем.

По крайней мере, Дрю понял, что никто из них не притворялся. На самом деле он снова почувствовал, как затвердел его член от вида Дженевьевы, запускающей пальцы в его волосы, притягивающей его к себе. Их губы, слившиеся в поцелуе, их тела, прижатые друг к другу настолько сильно, не оставляя между ними ни единой молекулы воздуха. Боже, какая она горячая! Возможно, он неправильно всё истолковал, просто потому что так сильно хотел её?

— О чем ты думала, пока мы целовались? — спросил он тихо, а поцелуй всё длился и длился.

— Я... полагаю, я вообще не думала. Правда. — Она снова заерзала на диване, плотно сжав ноги и прикусывая нижнюю губу, что выглядело очень сексуально. — Я просто, эм, действовала вместе с тобой.

— Ну, должен признать, я тоже в тот момент ни о чем не мог думать. И не играл.

— Правда? — Она взглянула на его лицо, а затем снова посмотрела на свои руки. — Как мило с твоей стороны.

«Я не просто так говорю это. Я хочу тебя, всегда хотел».

Но понимал, что не следует говорить этого вслух. Он выключил телевизор, развернулся к ней и обхватил её щеки ладонями.

— Джен, у меня есть идея. Давай, пока мы здесь, забудем обо всем, что стоит между нами? Возраст, служебное положение и всё такое. Ты можешь притвориться, что мне уже сорок, если хочешь, а я забуду, что ты мой босс. Давай просто побудем Дрю и Джен. Как думаешь, мы сможем сделать это.

— Я не знаю. — Она прикусила нижнюю полную губу, отчего он хотел поцеловать её ещё сильнее. Но сдерживался. Для этого ещё наступит время, позже — как он надеялся.

— Ты можешь хотя бы попробовать? — спросил он. — Забудь о нашей работе, о возрасте, давай забудем обо всем и просто пройдем через это.

— Дрю... — Она опустила глаза, покраснев от смущения. — Я... я постараюсь. Но только по одной причине — чтобы сохранить свою работу, наши работы, раз уж я втянула нас в этот бардак.

— Эй. — Он наклонился и нежно поцеловал её горящую румянцем щеку. — Нет на земле места, где я предпочел бы находиться больше, чем здесь, в самой гуще этого бардака, с тобой, — прошептал он. — Окей?

Она улыбнулась:

— Окей.

— Хорошо, что всё уладилось.

Дрю улыбнулся и присел. Он снова хотел поцеловать её, но если начнет, то не сможет остановиться. И несмотря на обещание Дженевьевы постараться забыть на мгновение, что они босс и ассистент, он не хотел торопиться, если планировал её завоевать.

И вдруг он понял, что очень сильно хочет этого. Хочет увидеть, как его ледяной босс растает, и он желал быть тем, кто её разморозит.

— Что? — Дженевьева посмотрела на него. — Всё уладилось?

— Точно. — Он улыбнулся ей и посмотрел на часы. — Филлипс говорил, что ужин в семь?

— Ох, да. Точно. — Дженевьева нахмурилась. — Но сейчас только... шесть тридцать.

— У нас достаточно времени для ещё одного упражнения, — Дрю ухмыльнулся. — Тебе нужно попрактиковаться в ковбойском языке, леди. Потому что сегодня ты встретишься с непослушной школьницей, и кое-кто уедет в закат с красной задницей.

— Ловлю на слове, партнер, — Дженевьева снова улыбнулась. — Думаю, мне лучше поискать подходящие сапоги, чтобы пойти с моим парнем. — Она рассмеялась. — Можешь себе представить лицо Филлипса, если мы действительно поменяемся ролями?