- Что бы тебе ни потребовалось, - сказал он, внезапно замерев. - Что бы ни потребовалось от меня.

Я опустила плечи, уткнувшись носом в ключицу Адама, и через несколько секунд полностью расслабилась.

- Я люблю тебя, - прошептала я. - И ты должен сказать, сколько я должна за ремонт джипа.

- Я не...

Я оборвала его на полуслове, хотя хотела сделать это по-другому, приложить палец к его губам или что-то другое нежное, но дернула головой и ударила лбом его по подбородку. Адам прикусил язык, слишком буквально я его заткнула.

Он рассмеялся, запачкав каплями крови свою рубашку, а я скороговоркой выдала извинения. Адам запрокинул голову и ударился ею об дверь джипа.

- Брось, Мерси. Все быстро заживет.

Я отстранилась и села рядом, смеясь над собой. Несмотря на боль, Адам прав - рана заживет через несколько минут. Она незначительна, а он вервольф.

- Оставь попытку заплатить за внедорожник, - сказал он мне.

- Внедорожник пострадал из-за меня, - заспорила я.

- Не ты бросала на него стену, - заметил он. - Я, возможно, позволю тебе заплатить за вмятину...

- Даже не пытайся солгать мне, - я возмущенно фыркнула, а он снова рассмеялся.

- Хорошо. Я и не собирался, но, в любом случае, это спорно, потому что после падения стены появление вмятины ожидаемо. А в том, что ледяной эльф свихнулся, виноват вампир...

Я бы могла поспорить с Адамом, что очень люблю делать, но еще больше люблю другое.

Я подалась вперед и поцеловала его.

Поцелуй вышел со вкусом крови и Адама, который не переживал, что поцелуй быстро от нежного перерос в страстный. Через некоторое - я точно не знаю какое - время, Адам посмотрел на свою окровавленную рубашку и вновь рассмеялся.

- Полагаю, что мы все же пойдём в боулинг, - сказал он, подняв меня.

Сначала мы заехали в стейк-хаус поужинать.

Адам сменил окровавленное пальто и белую рубашку, которые остались в машине, на темно-синюю футболку, которую достал из сумки на заднем сидении. После чего спросил меня, не выглядит ли странно одетым в футболку и брюки от смокинга. Адам не догадывался, насколько футболка обтягивала его торс, и я заверила его - с невозмутимым видом - что всем будет все равно.

Как правило, в вечер пятницы было полно народу. Но обслуживали быстро.

После того, как официант принял у нас заказ, Адам - слишком обыденно - произнес:　

- Так что ты видела?

- Весьма неловкий момент, - ответила я. - Я тебе принесла печенье.

В его глазах появился блеск.　

- Ясно, - произнес он, немного расслабив плечи, несмотря на легкий румянец на щеках. - Я думал об этом.

- Все нормально? - спросила я. - Извини за вторжение.

Он покачал головой.

- Не нужно извиняться. Тебе всегда рады, неважно по какой причине ты зашла.

- Значит, - обыденно произнесла я, - ты впервые выступал на открытой трибуне?

Он вскинул голову.

- Попался. Мне Уоррен рассказал.

Адам улыбнулся.

- Задыхающийся, потеющий и несчастный

Официантка поставила перед нами еду и заторопилась прочь. Адам кормил меня стейком с кровью, а я кормила его лососем. Еда была отличной, компания еще лучше, и будь я кошкой, замурлыкала бы.

- Ты выглядишь счастливой. - Он отпил кофе и вытянул ногу так, что она оказалась у моих.

- Ты делаешь меня такой, - ответила я.

- Ты могла бы всегда такой быть, - произнес он, кладя в рот последний ломтик запеченного картофеля, - если бы переехала ко мне.

Просыпаться с ним каждое утро... но...

- Нет. Тебе и без того от меня достаточно неприятностей, - возразила я. - И стае и мне нужно свыкнуться... разрядить напряжение, до того, как я перееду к тебе. Твой дом - крепость, сердце стаи. Им нужно место, в котором они будут чувствовать себя в безопасности.

- Они привыкнут.

- Они и так привыкают, как умеют, - сказала я. - Сначала был Уоррен... Ты слышал, что после того, как принял его в стаю, альфы нескольких других стай позволили вступить в стаю волкам-гомосексуалистам? А теперь я. Койот в стае волков... ты должен признать, что это слишком много перемен для одной стаи

- И следующим будут женщины с правом голоса, и чернокожий станет президентом, - добавил он с серьезным выражением лица, но с ноткой юмора в голосе.

- Видишь? - я ткнула в него вилкой. - Волки застряли в восемнадцатом веке, а ты ожидаешь перемен. Сэмюэль любит говорить, что большинство вервольфов перестают подстраиваться под жизнь в тот момент, когда стали волками. Все перемены современного мира прошли мимо них.

- В восемнадцатом веке лишь Питер и Уоррен были превращены в волков, - заметил Адам. - Большинство моложе меня.

К нам подошла официантка, и когда Адам заказал три десерта, вытаращилась на него, но вервольфам нужно много есть. Когда она посмотрела на меня, я отрицательно покачала головой.

Когда она ушла, я вернула разговор в прежнее русло.

- Нам не повредит пару месяцев подождать, пока все утрясется.

Будь Адам не согласен со мной, я бы уже спала в его доме, а не ходила бы с ним на свидания. Он, как и я понимает, что мое появление в стае потянет за собой волну возмущения. Может, если стая с самого начала была здоровой, полностью уравновешенной такого напряжения не возникло бы.

Несколько лет назад некоторые члены его стаи начали изводить меня, койота, живущего по соседству. Вервольфы, как и их природные собратья, никогда не делят территории с другими хищниками. Травля прекратилась, когда Адам объявил меня своей парой, о чем не торопился рассказать мне, поэтому я не знала причину, почему все прекратилось.

Но магия стаи требовала ответа на объявление, и когда Адам не предоставил такового, понес ущерб, став слабее, вспыльчивее и практически не способным держать стаю в узде и собранной. Сделав меня членом стаи и одновременно объединив наши брачные узы, Адам не дал шанса своим людям обрести почву под ногами и вновь ее выбил.

- Еще месяц, - наконец, произнес он. - А затем они, включая Сэмюэля, просто вынуждены будут свыкнуться. - В его глазах, цвета темного шоколада, сверкала серьезность, когда он подался вперед. - И ты выйдешь за меня

Я широко улыбнулась.

- Может, ты хотел спросить выйду ли я за тебя?

Я хотела его рассмешить, но его глаза стали светлее, и появились золотистые крапинки.

- Койот, у тебя был шанс сбежать. - Он улыбнулся. - Твоя мать рада, что может использовать кое-что, что не пригодилось на свадьбе твоей сестры.

Мое сердце сдавила паника.

- Ты ведь не обсуждал это с ней? - У меня в голове возник образ церкви, наполненной людьми и декорированным белым атласом. А еще голуби. На свадьбе моей матери были голуби. Сестра сбежала от нее, чтобы тайно венчаться. Моя мать - бульдозер, который никого не слушает.

Волк скрылся из глаз Адама, и он ухмыльнулся.　

- Для тебя нормально выйти за верфольфа, у которого есть дочь подросток и распадающаяся стая, но панику вызывает мама?

- Ты встречался с моей мамой, - ответила я. - Она и у тебя вызывает панику.

Он рассмеялся.

- Ты просто мало времени с ней знаком.　

Честно было его предупредить.

Нам повезло заполучить личное табло для ведения счета в боулинге. Женщина, игравшая рядом, ушла, когда мы вернулись с шарами для боулинга. Я взяла себе ярко-зеленый с золотыми полосками, а Адам черный.

- У тебя нет воображения, - самодовольно заявила я. - Тебе не повредило бы взять розовой шар.

- У всех розовых шаров маленькие отверстия для пальцев, - возразил он. - А черные всегда тяжелее.

Я открыла рот, чтобы ответить, но он закрыл его поцелуем.

- Не здесь, - пояснил он. - Посмотри туда.

Рядом с нами стоял мальчик лет пяти и девочка помладше его в розовом платье с оборками.