Дэниела разбудил неприятный, пронзительный, действующий на нервы звук будильника. Бриджет выключила его, но не стала сразу же вставать с кровати. Он рассматривал непокорную копну ее волос на подушке и лежащие поверх них открытые плечи. Насколько он помнил, ни у одного младенца не было такой безупречной, белой кожи. С удовольствием размышляя об этом, Дэниел подвинулся к ней и коснулся теплого податливого тела. Он положил руку ей под голову и погладил упругую грудь. Она продолжала лежать неподвижно. Он попытался двинуться дальше…

– Нет!

Бриджет рванулась так, как будто ее ударило электрическим током, откинула одеяло и вскочила с кровати. Ее тело на фоне утреннего света было прекрасным, и он стал просить ее не надевать халат.

– Брид, – умолял он, – ради Бога!

Она просунула руки в рукава и повернулась к нему, завязывая пояс.

– Нет, – сказала она более тихим, но таким же твердым голосом. – Нет, нет, нет, нет, нет. Ты понимаешь, что без двадцати пяти семь? А миссис Малоне вполне может не услышать свой будильник. Это с ней уже случалось. И Мэт захочет завтракать в половине восьмого, а за ним и Морвицы. Ведь я отвечаю за все это.

– Будь проклят этот дом, – воскликнул он, – вместе со всеми постояльцами! У меня есть желание встать и хорошо тебя вздуть.

– Только попробуй, и увидишь, что с тобой станет. Да, кстати, вот еще что. Все это прекрасно, но такие может продолжаться. Сегодня я спала, как мне кажется, не более двух с половиной часов.

– Кровать очень маленькая, – согласился он. – Я проснулся оттого, что мне захотелось чихнуть, когда твои волосы щекотали мне нос. У тебя нет двуспальной кровати, чтобы перетащить сюда?

– Если бы и была, я бы не стала этого делать. Я уже и так повредила своей репутации, пустив тебя. Эти ночные посещения должны прекратиться.

– Что ты хочешь этим сказать? – Он сел в кровати. – Ты собираешься запирать на ночь дверь? Тогда мне придется громко стучать. Или лучше сидеть перед ней и выть, как собака на луну?

– Дорогой, пойми же, – умоляюще сказала она. – У меня впереди очень тяжелый день. И если я не высплюсь как следует, я просто буду валиться с ног.

– Есть простой выход из положения. Отдай им обратно деньги, и пусть уезжают. Они наверняка смогут найти что-то в Баллине. А теперь залезай обратно в постель.

Жалобное выражение на ее лице сменилось упрямым.

– Если я и выгоню кого-нибудь отсюда, то это будешь ты, мой дорогой. Раз и навсегда запомни, я занимаюсь этим делом весь сезон. А дальше посмотрим.

Она направилась к двери. Он крикнул ей вслед:

– Что ты имеешь в виду – посмотрим?! Что посмотрим?

Взявшись за дверную ручку, она обернулась.

– Просто посмотрим. А теперь вставай. Можешь спать весь день, только не в моей кровати. Через полчаса я пришлю Мэри к тебе в комнату с чаем. И только попробуй там не оказаться.

– Принеси его сама.

– Я буду очень занята. Прежде чем выйти отсюда, не забудь посмотреть в щелочку, не идет ли кто-нибудь по коридору. – Она послала ему воздушный поцелуй. – Пока!

Дэниел откинулся на кровать, когда дверь закрылась, но почти сразу же снова сел. Он очень устал и мог опять заснуть, если останется лежать. А «новой» Бриджет лучше не перечить, а то нарвешься на неприятности. Чертыхаясь про себя, он собрал свои вещи, выглянул в коридор и направился к своей комнате. Там он посмотрел на нетронутую кровать – полную противоположность той, которую только что оставил. Дэниел подумал, не завалиться ли опять, но решил, что после короткого сна он будет чувствовать себя еще хуже. А если останется здесь на полдня, пока не выспится, то увидит снисходительную улыбку на лице Бриджет, когда наконец спустится в холл.

Он попытался придать постели вид, будто бы спал именно здесь, потом сел на край и закурил.

«Посмотрим, – подумал он. Всерьез ли она говорила или просто пригрозила ему, чтобы он знал свое место?» Даже это было опасно и подчеркивало разницу между новой Бриджет и той девушкой, которая каждое утро скромно заходила в кабинет Джо Грейсона с блокнотом и карандашом в руке. «Неужели это серьезно? – подумал он. – Неужели она собирается продолжать это дело и после сентября? Нет – это абсурд».

Он решил умыться холодной водой, чтобы взбодриться, и направился к раковине. Полный абсурд. Но его не покидала мысль, что абсурдно-то это было только для прежней Бриджет, а не для новой. Ему это очень не нравилось. Конечно, на самом деле никакого противоречия не было. Власть и ответственность – она поняла, что может успешно заниматься этим делом, – вскружили ей голову. Довольно часто такое случается с молодыми администраторами в Сити. Через некоторое время они успокаиваются и преодолевают первоначальное возбуждение. Так будет и с ней. «Ведь она не забыла о том, что важнее всего», – подумал он, вспомнив приятно проведенную ночь.

Не торопясь, Дэниел оделся и побрился. Мэри принесла чай, когда он чистил ботинки. Он поблагодарил ее, улыбнулся, она кивнула и поспешила прочь. Он подумал, что ненавидит робость в женщинах, хотя тут же вспомнил, что и решительность ему тоже не по душе.

Когда он наконец был готов, то обнаружил, что до завтрака еще есть время. Дэниел знал, что на кухне его не ждут. Он выглянул в окно. Ночью опять шел дождь, но теперь небо стало ясным и голубым, только высоко над горизонтом на юге еще остались белые облака. Полчаса на свежем воздухе не повредит. Можно пойти в парк или к озеру. Или – тут он внезапно вспомнил о том, что собирался с тех пор, как Мэт рассказал о земляных крепостях, – посмотреть тот откос у дальней стены башни. Туда можно было добраться двумя путями. Вдоль фасада дома, наверное, будет короче. Но он решил идти более длинным путем – вокруг озера.

Проходя мимо, Дэниел внимательно рассматривал озеро, показавшееся ему не очень-то привлекательным. Пахло гнилью. Похоже, вода здесь стоячая. Но, возможно, запах исходил от болота на противоположной стороне. В целом непривлекательная местность. Участок, конечно, вполне подходил на случай осады, поэтому здесь и построили крепость. К тому же болото считалось непроходимым. Но почему кому-то взбрело построить здесь жилой дом, оставалось для него загадкой, которую разумный человек не в силах разрешить. Совсем непонятно, зачем дяде Шеймусу понадобилось его покупать. Но он напомнил себе, что находится в Ирландии, где трезвомыслие ценится не так высоко, как по другую сторону пролива Святого Георга. Правда, такое объяснение его не удовлетворило.

Древний вал тянулся параллельно основанию башни в трех метрах от него. Его длина составляла шестьдесят с чем-то футов. С одной стороны он резко обрывался у самого края озера, а с другой спускался почти до уровня земли. В некоторых местах виднелись обломки камня. Это могли быть куски больших валунов, которые использовались при постройке вала или фундамента башни. Все скрывал ковер травы, из которой выглядывали редкие цветы, в основном армерии и камнеломки, кое-где рос невысокий кустарник.

В самом высоком месте высота вала была не более шести футов, подъем был довольно крутым, но забраться наверх не представляло труда. Как ребенок, Дэниел разбежался и запрыгнул на него, помогая себе руками.

Встав у самого подножия башни, он огляделся и не увидел никаких следов деятельности человека, кроме нагромождения камней, к которым, наверное, веками никто не прикасался. Есть любители таких мест, но себя он к ним не причислял. Он считал, что природа должна подчиняться человеку. У Дэниела не было иллюзий по поводу историй, которые могут поведать эти обломки камня, – о чьей-то несчастной жизни, полной неудобств и болезней, которую иногда разнообразили пьянки и оргии. Он подкинул ногой лежавший рядом камушек. Если жизнь была такая серая, неудивительно, что люди придумывали гномов, эльфов и других сказочных существ.

Подошло время завтрака. Он решил обогнуть башню и подойти к дому со стороны фасада. Ноги ступали по упругому торфу, покрытому ярко-зеленой травой, лишь в одном месте Оказался небольшой клочок открытой почвы. Он мельком взглянул на него и уже прошел мимо, когда вдруг нечто замеченное им заставило его вернуться. Это оказалась не просто земля, а глина, на которой остался отпечаток, и его, несмотря на совсем не ясные очертания, ни с чем нельзя было спутать – отпечаток сандалии длиной не более пяти сантиметров.