Стефан свернулся клубком в кровати. Эти воспоминания были ему неприятны, и он прогнал их прочь.

Когда Дэниел рассказал за завтраком об отпечатке, Стефан удивился и не поверил ему. Здравомыслие англичан – лишь тонкий внешний слой, скрывающий их непредсказуемость. Английская самоуверенность действовала Стефану на нервы. «Чья-то хитроумная шутка», – подумал он и решил держаться в стороне. Но любопытство пересилило. Он оставался в стороне, пока они спорили об отпечатке, и ждал, когда же, наконец, последует объяснение.

Все изменилось, когда он, отойдя от них, увидел дыру, зияющую в стене. На первый взгляд – здесь просто выпал камень; это часто случается со старыми полуразрушенными зданиями. Но приглядевшись, он действительно осознал таинственность отпечатка. Существо, которое оставило его, перестало быть просто плодом воображения.

Нельзя было всерьез относиться к предположению, что этим лазом пользовались крысы. Кусок нитки, напротив, оказался тем подтверждением, которого ждали. После его вопроса о внутренних помещениях башни последовал рассказ Бриджет о пропавших вещах. Пропало то, что кому-то понадобилось: еда, веревка, свечи и ножик. Средства для выживания в мире гигантов.

Он с нетерпением ждал, когда можно будет начать исследование башни. Ханни отказалась идти. Нельзя сказать, что она испугалась темноты, или развалин подземелья, или тех существ, которые могли там оказаться. Она боялась, что разрушится ее привычный мир. Стефан не пытался ее переубедить, страхи Ханни были священны. Хелен, напротив, пошла с радостью. После некоторых колебаний к ним присоединились Дэниел и Мэт. Бриджет заявила, что у нее нет времени. Она дала им два фонарика: большой и маленький. Дэниел выбрал большой, а Стефану достался маленький. «Через полчаса будет готов кофе», – предупредила Бриджет и попросила их не слишком задерживаться.

Они прошли через дверь в конце коридора. Лестница вела наверх – к комнате с кукольными домиками, которую Бриджет показала им в день приезда, и вниз, но туда спускался только Мэт, когда помогал Бриджет готовиться к приему постояльцев. Там оказалось очень темно. Луч света большого фонарика выхватывал из тьмы только фрагменты стены, сложенной из старого камня. Кое-где в углублениях блестела неизвестно откуда просочившаяся вода. В одном месте они наткнулись на вырезанные в камне инициалы – Р. Н. Маленьким фонариком Стефан освещал неровные ступеньки. Чем дальше, тем хуже. Воздух был прохладным, влажным и затхлым.

Лестница закончилась. Пол был выстлан огромными плоскими плитами, но встречались места, где выступала скала: ясно, что башню строили на естественном фундаменте. Они оказались в небольшой комнате. В двух стенах зияли очень низкие дверные проемы – не более пяти футов высотой. Дэниел направился к одному из них и предупредил остальных, чтобы нагнули головы. Все последовали за ним.

В комнате хранился разный хлам, о котором говорила Бриджет. Она была больше первой, но завалена старой мебелью, коробками, картинами и всякой всячиной. Стефан увидел старый каток для белья с потертыми и выпавшими деревянными шариками, высокое зеркало на ножках, сломанную прялку. Хелен взяла в руки одну 13 картин, Дэниел осветил ее фонарем. Через слой пыли можно было рассмотреть нимф и пастушков – идиллический пейзаж на фоне заката.

– По-моему, именно так и находят картины Рубенса ценой в полмиллиона долларов, – заметила Хелен.

– Это больше похоже на Пуссена, – отозвался Дэниел. – Возможно, потянет тысяч на четыреста, даже если продавать через «Сотбиз».

– Я бы сказала, что стоит проверить, – усмехнулась она. Ее голос казался менее резким. «Все мы, – отметил Стефан, – говорим здесь гораздо тише». Но даже их негромкие голоса звучали как-то странно. Пока остальные разглядывали картину, он прошел в следующую комнату. Здесь оказалось еще больше хлама, а в одном углу – груда камней от обвалившейся стены. За ним последовал Мэт.

– Сколько здесь комнат? – спросил Стефан.

– Не знаю, – ответил Мэт. – Много, но до некоторых не добраться.

– Почему?

– Я покажу вам. Пойдемте сюда, а затем направо.

Сразу за дверным проемом начинались ступеньки вниз. Фонарик высветил две из них, а потом черную воду. Чуть дальше слышался шум падающих капель. Стефан нагнулся и попытался разглядеть, что находится дальше, но ничего, кроме воды, не увидел.

– Здесь глубоко? – спросил он.

– Понятия не имею, – ответил Мэт. – Даже не знаю, есть ли с другой стороны еще комнаты. Это, наверное, уровень воды в озере, а вода просочилась через фундамент.

– С вами все в порядке? – раздался у них за спиной голос Дэниела.

– Да! – крикнул в ответ Мэт и опять повернулся к Стефану. – Пойдемте отсюда.

Они вышли через другой проем. Это был целый лабиринт маленьких комнаток, в основном пустых. Кое-где лежали груды хлама.

Стефан заметил, что потерял ориентацию. Он понял, что в этой комнате они еще не были. Но волноваться не стал: они без труда должны найти выход отсюда, да к тому же до них доносились голоса остальных. Когда они оказались в следующей комнате, Мэт попросил:

– Посветите сюда.

В его голосе послышались нервные нотки. Стефан осветил выступ стены в нескольких дюймах от пола. Там стоял огарок свечи.

– Она говорила, что пропадали свечи, – взволнованно сказал Стефан.

Когда они рассматривали находку, в комнату вошли Дэниел и Хелен.

– Вы думаете, это… – она нервно засмеялась, – что-то вроде уличного фонаря у лилипутов?

– Возможно, свеча стоит здесь много лет, – предположил Дэниел. – Не стоит ее трогать – от нее осталось-то всего около дюйма. Давайте попробуем рассуждать логично.

– Неделю назад ее не было, – сказал Мэт.

Все замолчали.

– Ты не можешь быть в этом уверен, – подал голос Дэниел. – Все комнаты похожи друг на друга.

– Нет, я абсолютно уверен. Но если вы хотите меня проверить, то вон там над дверью должен быть крест и что-то напоминающее часть буквы «С».

Оба фонарика высветили то, о чем он говорил. Крест оказался выдолблен глубоко в стене. Видимо, кто-то потратил на это много времени. Он начал вырезать еще что-то – свои инициалы или, возможно, молитву, – а затем его внезапно увели отсюда, чтобы казнить или выпустить на свободу, или просто перевели в другую темницу. Стефан заметил, что в стену вбиты железные болты.

– Тогда кто-то недавно принес ее сюда. Может, Бриджет? – никак не мог успокоиться Дэниел.

– А зачем ей свеча, если есть фонарик? – спросил Мэт. – В любом случае она не спускалась сюда. Она была слишком занята.

– Я могу обвинить тебя в том же, в чем ты меня там, наверху, – сказал Дэниел. – Ты обнаружил свечу и уверен в том, что ее здесь не было неделю назад. Значит…

– Господи! – воскликнула Хелен. – Сколько можно ругаться? Неужели вы не понимаете, что мы, возможно, стоим на пороге самого фантастического, самого удивительного открытия? – Она протянула руку к свету фонарика, и все увидели обертку от шоколада. – Вот что мы там нашли. Конфеты ведь тоже пропадали.

– Может, это дело рук Мэри, – предположил Дэниел. – Она украла шоколад и спустилась сюда, чтобы съесть. Девушки в ее возрасте ведут себя странно.

– Она всего боится, – возразил Мэт. – Ничто на свете не заставит ее спуститься сюда, и ты это знаешь.

– Но все равно выводы делать рано, – не унимался Дэниел. – Обертка, остаток свечи. От этого нельзя отталкиваться.

– И след, – напомнил Стефан. – Не забудьте про него.

Последовало молчание.

– Мне кажется, пора обратно, – спокойно заметил Дэниел. – Мы обещали Бриджет вернуться через полчаса.

Хелен требовала продолжения поисков, но спустя пять минут была готова идти наверх. Они уже все осмотрели: больше ничего странного не нашлось. Они насчитали всего восемь комнат, кроме первой, где начиналась лестница, и той, что оказалась заполнена водой. Они без труда нашли выход. Стефан замыкал шествие. Он заметил на одной из коробок надпись на немецком языке и открыл ее. Она была набита всякими бумагами. Сверху лежала записная книжка в кожаной обложке – точно такая же, как та, которую дала ему Бриджет. Она оказалась исписанной тем же почерком. Дэниел и Хелен уже шли по лестнице, а Мэт задержался, чтобы подождать его. Стефан спрятал находку в карман.