- Не совсем, - признался я.

- Но ведь сигналов только два - «с» и «у». Дай-ка я надену тебе шлем. А теперь смотри.

Он включил аппарат. Раздалось тихое жужжание, засветился глаз паука. По экрану осциллографа заметался лучик, вычерчивая сложную кривую. На шкале вспыхнул «приговор» - сигнал «у».

- Как видишь, регистратор свидетельствует, что у тебя преобладает у-излучение. Ты принадлежишь к рабам. А теперь надену шлем я, - сказал директор.

Аппарат зажужжал вторично, и на шкале загорелся тот же сигнал.

- Ну вот, два сапога - пара, - сказал директор, потирая руки. На левой у него не было трех пальцев - память о немецком концлагере. - А сейчас мы с помощью регистратора исследуем собаку.

Он отдал распоряжение, и через несколько минут в зал ввели лохматую дворняжку. Приладили к ее голове шлем с присосками.

- Смотри, - проговорил директор, щелкая верньером.

На шкале появился сигнал «с», свидетельствуя, что собачонка принадлежит к категории сверхчеловеков.

- Теперь ясно? - спросил директор.

- Но ведь инвертор меняет сигнал на противоположный: «с» на «у», а «у» - на «с»…

- Усек, - усмехнулся он. - Вся теория этого Гебера о двух основных излучениях не выдерживает никакой научной критики. Резкой разницы в излучениях человека и животных вообще нет. Теория построена на догадках и политических концепциях. Впрочем, возможно, Гебер сам верил в нее. Тут действовал своего рода самогипноз. И вот по иронии судьбы, когда Гебер стал испытывать свой аппарат, он обнаружил, что чаще всего у-излучение преобладает как раз у его соратников по партии и у самого фюрера. Трудно сказать, чем это объяснялось. Возможно, у-излучение и на самом деле сопровождает некоторые застойные мозговые явления. Тогда-то ему и пришлось поставить инверторы. Он называл их великой и ужасной Тайной не только из стремления фашистов к ложной патетике. Она была действительно ужасной для своего создателя. Позор - позором, но ему приходилось еще и всех бояться. Ведь те из его покровителей, кто был посвящен в Тайну, готовы были убить его при малейшем подозрении, что он попадется в чужие руки…

- А что стало с ним? - спросил я.

- Не выдержал ожидания казни и умер от страха в тюрьме.

- Не зря называл себя неудачником.

- Не зря. Только он считал, что это случайность, игра судьбы, - засмеялся директор. - А может быть, причины его неудач - величайший повод для оптимизма.