Украшенный изумрудами кинжал, блеснув, скользнул по ее щеке.

– У меня мало времени, – сказал Энтрери. – Ты расскажешь мне все, что я хочу знать. Запомни: чем дольше ты будешь молчать, тем больше будешь мучаться!

Убийца говорил удивительно спокойно, и Кэтти-бри поняла, что он не шутит.

Девушка, воспитанная среди суровых дворфов, почувствовала вдруг, что ей стало страшно. Она участвовала в сражении с гоблинами, как-то она в схватке один на один одолела могучего тролля, однако этот хладнокровный убийца сумел вселить в нее ужас. Она попыталась ответить, но слова никак не сходили с ее языка.

Кинжал блеснул вновь.

– Да, он носит камень на шее, – выдавила девушка, и по ее щекам потекли слезы.

Энтрери кивнул и еле заметно улыбнулся.

– Он отправился в путь вместе с дворфом, варваром и темным эльфом, – сказал он как бы между прочим. – И они направляются в Лускан. А оттуда в Мифрил Халл. Расскажи-ка мне, девочка, что это за Мифрил Халл такой. – Убийца в задумчивости провел кинжалом по своей щеке, и смертоносное оружие срезало полоску щетины. – Где он находится?

Кэтти-бри поняла, что незнание может стать для нее смертным приговором.

– Я не знаю, – прошептала она, что есть сил стараясь держать себя в руках, неотрывно следя за сверкающим кончиком кинжала.

– Жаль! – сказал Энтрери. – Такое милое личико…

– Прошу тебя, – прошептала Кэтти-бри. – Этого не знает никто! Даже сам Бренор! Потому они и отправились на поиски.

Кинжал застыл в воздухе, а Энтрери внезапно напрягся, резко наклонив голову и прислушиваясь.

Кэтти-бри не слышала, как открылась дверь, но сейчас до нее явственно донесся голос Фендера Маллота.

– Эй, девочка, ты где?

Кэтти-бри попыталась крикнуть: «Бегите!» – но Энтрери тыльной стороной ладони с силой ударил ее по лицу и, вместо крика, она смогла издать лишь нечленораздельное мычание.

Ее голова упала на грудь, и, придя в себя, она краем глаза увидела, как в комнату, держа наготове боевые топоры, ворвались Фендер и Гролло. Энтрери встретил их, держа перед собой кинжал и короткую саблю.

На мгновение Кэтти-бри почувствовала облегчение. Дворфы были опытными воинами, а Фендер в боевом искусстве уступал разве что одному Бренору.

Но тут она вспомнила, с кем им придется драться, и, несмотря на то, что дворфов было двое, ее надежды мгновенно растаяли. Она уже видела, с какой легкостью может двигаться незнакомец, какие точные удары он способен наносить.

Кэтти-бри почувствовала, что от страха она даже не может найти в себе силы закричать: спасайтесь!

Впрочем, даже зная, со сколь ужасным противником свела их судьба, дворфы ни за что бы на свете не отступили. Охваченный яростью дворф начисто забывает о собственной безопасности, поэтому, когда Фендер и Гролло увидели, что их любимица Кэтти-бри привязана к креслу, они, повинуясь слепому инстинкту воинов, бросились на Энтрери.

Дворфы свирепо размахивали топорами, а Энтрери, наоборот, двигался нарочито замедленно, словно дразня их, чудом уворачиваясь от смертоносных ударов. Пару раз топоры дворфов мелькали лишь в нескольких дюймах от него, и это лишь подхлестывало атакующих.

Но, даже видя, что ее друзья постепенно теснят незнакомца, Кэтти-бри понимала, что они обречены. Руки убийцы, казалось, выполняют команды одна другой – настолько легко и точно отражали они удары противника. Его ноги двигались в едином ритме. Это был непрерывный танец, состоявший из множества прыжков, наклонов и ответных выпадов.

Это был танец смерти.

Ей приходилось видеть нечто подобное раньше в исполнении лучшего воина Долины Ледяных Ветров. Да, сходство с Дзиртом До'Урденом было несомненным: незнакомец двигался с той же неуловимой грацией, движения его рук и ног были удивительно гармоничны.

И все-таки они дрались по-разному, как, видимо, разнились их внутренние сущности.

Странник-эльф сражался так, что от него невозможно было отвести взгляд, – это был неуязвимый боец, неизменно стоявший на стороне добра и справедливости. Энтрери своими движениями внушал ужас и был не более чем безжалостным убийцей, нацеленным на то, чтобы устранить с пути очередное препятствие.

Атаки дворфов постепенно ослабевали. Похоже, Фендер и Гролло были несказанно поражены тем, насколько искусным бойцом оказался их противник. По мере того, как движения дворфов замедлялись, Энтрери двигался все быстрее, все чаще и чаще нанося точные удары. Его клинки мелькали так стремительно, что дворфы едва успевали уворачиваться.

В движениях убийцы не было усталости. Казалось, он просто неутомим.

Вскоре Фендер и Гролло перешли к обороне, но уже стало ясно, что схватка вот-вот закончится.

Кэтти-бри не заметила завершающего удара, но увидела, как из горла Гролло хлынула алая кровь. Некоторое время дворф еще размахивал топором, словно не понимая, от чего ему становится все труднее дышать. Затем он упал на колени и, схватившись за шею, с жутким хрипом повалился на пол.

Фендер, охваченный дикой яростью, неистово размахивая топором, ринулся вперед. А Энтрери несколько раз, играючи, хлопнул дворфа по голове тупой стороной своей сабли.

Фендер, взбешенный подобным оскорблением, понимая, что у него нет шансов взять верх над противником, вложил все свои силы в последний удар и бросился на врага.

Энтрери с веселым смешком отскочил в сторону и завершил бой, вонзив кинжал Фендеру в грудь, после чего, сильнейшим ударом сабли, отрубил падающему дворфу голову.

Кэтти-бри, лишившись от ужаса дара речи, смотрела, как Энтрери спокойно извлек кинжал из тела поверженного противника. Не сомневаясь, что жить ей осталось считанные мгновения, она зажмурилась и почувствовала, как влажный и теплый от крови дворфа кинжал коснулся ее шеи.

Затем лезвие слегка царапнуло кожу – это Энтрери, будто о чем-то размышляя, медленно повернул рукоять кинжала.

Он явно хотел немного помучить ее – заставить почувствовать приближение смерти.

И вдруг клинок исчез. Открыв глаза, Кэтти-бри увидела, как тонкое лезвие исчезло в ножнах на поясе убийцы.

– Пойми, – просто сказал он, – я убиваю только тех, кто становится у меня на дороге. Возможно поэтому трое твоих друзей уцелеют. Мне нужен только хафлинг.