Шестой съезд РСДРП — это именно тот съезд, на котором РСДРП решила стать «партией власти», что и было осуществлено её руководством в период, начиная с государственного переворота 7 ноября 1917 г. и кончая завершением гражданской войны в 1920 г.
Кто-то может задать вопрос: А что общего между РСДРП образца августа 1917 г. и “Единой Россией” образца 2005 г.? — РСДРП готовилась взять на себя государственную власть путём вооружённого восстания, а “Единая Россия” уже сейчас — «профсоюз» легитимно действующих администраторов разного уровня, пользующийся поддержкой доверчивой массовки благонамеренных «верноподданных», — казалось бы нет ничего общего.
В действительности общее есть, и его гораздо больше, чем достаточно для того, чтобы утверждать: «чуда» экономического и культурного преображения нашей страны партия “Единая Россия”, даже если она и станет партией государственно доминирующей власти, явить не сможет.
Это общее состоит в том, что:
· как в 1917 г. РСДРП оказалась у кормила государственной власти, не имея за душой адекватной жизни научной школы социологии и экономики ,
· так и “Единая Россия”, соучаствуя в государственной власти в ранге доминирующей парламентской партии, сделала на своём VI съезде заявление о том, что она претендует на нечто большее, тоже не имеет за душой адекватной жизни научной школы социологии и экономики .
Единственное преимущество “Единой России” образца ноября 2005 г. перед РСДРП образца августа 1917 г. состоит в том, что:
· В РСДРП преобладали люди, в своём большинстве не имеющие навыков практического руководства работой структур государственного аппарата и бизнеса, вследствие чего они по приходе к власти, для начала наломали не мало дров просто вследствие своего самонадеянного невежества, а уж потом, накапливая навыки практического государственного управления, стали выводить страну из кризиса, в котором та оказалась в результате усилий либеральной интеллигенции Российской империи, ещё более безтолковой и самонадеянной, чем РСДРП .
· В “Единой России” собрались люди, многие из которых обладают навыками практического управления государственными и хозяйственными структурами.
Но одного обладания практическими навыками управления и организации мало для того, чтобы партия “Единая Россия” могла, во-первых, выявить проблематику жизни общества и, во-вторых, организовать работу государственного аппарата и бизнеса так, чтобы эта проблематика разрешалась. Кроме навыков необходима теория, позволяющая более эффективно передавать навыки другим людям и объединяющее людей в деле .
Что касается неготовности РСДРП в августе 1917 г. к тому, чтобы стать высокопрофессиональной управленчески состоятельной партией государственной власти , то в материалах Концепции общественной безопасности эта тема разсмотрена в § 8 главы 5 работы ВП СССР “Разгерметизация” «Троцкизм-“ленинизм” берёт “власть”» [8] . Ныне эта работа представляет не только общеисторический интерес, но сохраняет практическую значимость для тех, кто желает осмысленно выработать своё отношение как к самому марксизму во всех его модификациях, так и ко всем марксистским партиям наших дней, а также и для тех, кто действительно намеревается стать партией власти или иным субъектом политики.
Вопрос же о состоятельности “Единой России” и других политических партий “Россионии” в качестве государственно властных партий носит несколько иной характер.
3. Дело в том, что все политические партии России не отличаются друг от друга по характеру того высшего социологического и экономического образования, которое получили их рядовые члены и их руководство, подчас ещё в советскую эпоху .
И все они едины в том, что никто из их представителей не выступает с критикой социологического и экономического образования как того, которое они получили в прошлом, так и того, которое ныне насаждается в “Россионии”.
Иными словами, если нет критики системы представлений о жизни и хозяйстве общества, сформированной в процессе получения образования, то полученное образование расценивается его носителями как адекватное жизни.
Поэтому:
В случае необходимости решения каких-либо проблем — они их будут решать на основе полученного образования. А если полученное образование в чём-то неадекватно или изначально не предназначено для решения такого рода проблем, то проблемы не могут быть выявлены или разрешены на основе этого образования. Для этого необходимо содержательно иное образование.
Это обстоятельство заставляет обратиться к истокам вопроса о науке и образовании в России. В уже разсматривавшихся письмах К.Н.Леонтьева (1831 — 1891) В.С.Соловьёву (1853 — 1900) по поводу своих недоразумений с П.Е.Астафьевым (1846 — 1893) [9] , К.Н.Леонтьев признаёт:
«Вера у нас греческая издавна; государственность со времени Петра почти немецкая (см. жалобы славянофилов); общественность французская; наука — до сих пор общеевропейского духа. Своего остаётся у нас почти только — один национальный темперамент, чисто психический строй; да и тот действительно резок только у настоящих великороссов, со всеми их пороками и достоинствами. И малороссы, и белорусы — со стороны „натуры“, со стороны личных характеров гораздо менее выразительны» (Письмо 9).
Наука и образование неразрывны в культуре всякого общества, и наука в этом симбиозе первенствует. Т.е. если наука в России — общеевропейская, то и образование — на основе общеевропейской науки, если и не общеевропейское, то, как минимум, — псевдоевропейское. Характеристику тем, кто стал жертвой этого образования, дал историк В.О.Ключевский: “Русский культурный человек — дурак, набитый отбросами чужого мышления” — это одно из ранних прямых указаний на неадекватность науки и образования в России жизни как таковой.
Будь наука и образование тех лет адекватны жизни, то в России были бы невозможны революции начала ХХ века: все проблемы общественного развития были бы выявлены и своевременно разрешены в ходе реформ, проводимых государством при поддержке общества.