— Ты хочешь сказать, что я вру? — спокойно спросил Конан.

— Ну, а ты бы поверил на моем месте? — прищурился пират.

Конан покачал головой: он и сам с трудом верил во все происходящее. Все это казалось безумным сном, фантасмагорией и у него, разумеется, не было никакого ему объяснения.

— Он не врет, Даррен, — вмешалась в разговор Лисса, — если бы ты был в Йине, ты бы понял это. Неведомый тебя возьми, Пайк он несколько раз спас мне жизнь, а ты устраиваешь допрос ему, а не мерзавцу Горту, который…

— Успокойся, принцесса, — поморщился Пайк, — и дай мне договорить. Да, в иное время, я бы подвесил твоего друга над прудом с крокодилами, головой вниз, и держал, пока он не рассказал бы правду, а потом отвез на невольничий рынок в Когте. Но, — он предупредительно поднял палец, увидев как опасно блеснули глаза Конана, — есть несколько обстоятельств, мешающих мне принять столь простое решение.

— И что же это за обстоятельства? — спросил Конан.

— Ну, во первых, вскоре после того, как вы ушли тут разыгралась та еще буря, — сказал Даррен, — обычно таких не бывает в этих краях. Наверное, и сами видели, когда шли сюда.

Конан кивнул: городок, с поэтическим названием Зеленая Шлюха, и впрямь выглядел, как после урагана или землетрясения. Половина домов разрушена, многие корабли былиразбитыми и выброшенными на берег. «Черному василиску» повезло, что он находился относительно далеко от берега и каким-то чудом сумел устоять.

.-К счастью, мне удалось сберечь мои корабли, — продолжал Пайк. — А вскоре после того как все немного успокоилось на побережье появились странные люди. Чернокожие, но ребята, что есть в моей команде с Летних островов, в один голос убеждают меня, что знать их не знают. И я им верю, потому что эти пришлые непохожи на летнийцев. По правде сказать, в кровожадности они немногим уступят пятнистым людям. Они приплыли с севера, на двух больших лодках, раскрашенные как демоны и с разноцветными перьями в волосах. Черные мерзавцы вырезали три рыбацкие деревни, а потом решили поиметь и Зеленую Шлюху. Но тут уже мы дали им отпор — перебили всех черномазых, кроме нескольких человек, которых я взял под замок. Они и сейчас сидят в трюме, говоря на своем тарабарском наречии, на котором никто из нас не понимает ни слова. Может ты поймешь, а чужеземец?

— Откуда я знаю? — пожал плечами Конан, — я их не видел. Это все твои «странности»?

— Нет, — покачал головой пират, — пару дней назад вернулся Горт — один, заявив, что остальных убили пятнистые люди. Я почти ему поверил, но мне не понравилось, как он прячет глаза на мои вопросы. Я решил бросить его в трюм, а перед этим допросить его, но немного не рассчитал, скольких людей надо посылать за ним. Он чертовски силен, как и все иббенийцы и очень подозрителен. Он убил моих людей и бежал от меня. Мы преследовали его до самого устья, но мерзавец успел переправиться на остров Жабы и словно провалился сквозь землю. И те, кто его видел и впрямь говорит, что он что-то прячет под одеждой, что светится красным огнем. И теперь, судя по вашим рассказам, я понимаю, с чего бы ему себя так вести.

— Мерзавец украл у меня одну вещь, — начал Конан.

— Очень ценную вещь, я полагаю, — пират бросил на него цепкий взгляд, — может статься, что мне она пригодится больше, чем тебе.

Лицо Лиссы изменилось и в этот момент Конан заметил, что в таверне стало гораздо тише. Он и не оглядываясь мог сказать, что сейчас делают головорезы Пайка: отставив вино и кости, внимательно ловят каждое слово своего капитана, в любой момент готовые броситься на чужака.

— Если так, — Конан невозмутимо налил себе еще вина, — почему ты сам не заберешь эту штуку?

Пират расхохотался и от души хлопнул Конана по спине.

— Вот теперь и впрямь, похоже, что ты не местный. Да и лазутчик не попался бы так глупо. Ни один вольный мореплаватель с Островов Василиска, не сунется на Остров Жабы. Все они боятся проклятия, боятся жабовидных выродков, что обитают там и приносят жертвы своему божку. Кое-кто из наших, кстати, тоже оставляет там приношения, надеясь, что Бог-Жаба одарит их своими милостями — иные такие подарки, кстати, довольно дорогие. Но ты здесь чужак и, возможно, не испугаешься местных божков. Может, ты не побоишься забрать то, что тебе нужно у Жабы? Я помогу тебе…а потом мы договоримся как ты отблагодаришь меня за эту услугу?

Конан думал недолго: с одной стороны, у него не было причин доверять морскому разбойнику, с другой — в этом чужом мире ему не обойтись без чьей-то помощи.

— Может и договоримся, — сказал он, допивая вино и вставая, — дай мне взглянуть на тех черных, что поймали твои люди.

Помощник Даррена Пайка, Зангобал Мо, выглядел полной противоположностью своему капитану: высоченный черный верзила, облаченный в шелка и бархат, да еще и плащ из перьев разноцветных птиц. Такие же перья украшали и высокий шлем из чистого золота, тогда как на толстых черных пальцах красовались драгоценные камни. В затхлом темном помещении он выглядел яркой тропической птицей, по нелепой случайности залетевшей в трюм.

— Ты так и не разобрал о чем они лопочут? — спросил Даррен.

— Нет, — покачал головой помощник, кидающий подозрительные взгляды то на неведомого пришельца, то на забившихся в угол людей в цепях и колодках. Цветом кожи и припухлыми губами пленники походили на Зангобала, но в то же время и сильно отличались от него. Черты их лица были совсем иными, кожу покрывали затейливые татуировки и ритуальные шрамы. Во всех их мускулистых черных телах чувствовалась безжалостная первобытная сила, напрочь отсутствующая у франтоватого выходца с Летних Островов.

— Айонга, — негромко сказал Конан, остановившись перед одним из пленников, — ты помнишь меня?

Негр поднял голову и тупая обреченность судьбе сменилась восторгом узнавания.

— Амра! — закричал он так громко, что Зангобал невольно схватился за меч.

— Амра! — подхватило сразу несколько голосов, — лев! Лев вернулся! Амра, выведи нас отсюда!

Тупого смирения как не бывало: обрадованные негры, гремя цепями и сверкая белками глаз, подняли невероятный шум. Конан бросил быстрый взгляд на Даррена, но тот, не в пример своему помощнику, наблюдал за этой сценой даже с некоторым интересом.

— А ну тихо все! — рыкнул, перекрывая общий гул киммериец, — говорите по одному? Кто-нибудь скажите, как вы тут оказались?

Вразнобой, перебивая друг друга чернокожие начали пересказывать свои злоключения.

— Эти парни обитают на южных островах и морской разбой их излюбленное занятие, — рассказывал позже Конан Пайку и Зангобалу, — хотя их флот и примитивен, но они умелые моряки и храбрые воины. Их порой набирают в команду пираты с более северных краев, чаще всего шемиты. Таких капитанов ненавидят все хайборийские мореходы, неважно купцы, воины или другие пираты, потому что черные корсары отличаются неимоверной жестокостью к своим жертвам. Некоторые даже поедают убитых — и своих и чужих.