Но что же я покажу ему? Как щиплет язык? Этого мало. Зажгу-ка я для него лампочку! Я даже подпрыгнул при мысли о том, какой это произведет эффект.

- Гм, - произнес венецианский стеклодув, к которому я обратился с просьбой выдуть стеклянный пузырь, - это нетрудно.

- А можете вы приделать к нему тоненькую трубочку?

- Конечно.

Мысленно я уже видел свою лампочку, но из осторожности спросил:

- А можете вы вплавить в нее две проволочки, а потом запаять трубку?

Венецианец посмотрел на меня непонимающим взглядом, так что пришлось объяснять ему подробнее.

- Но в таком случае, - воскликнул он, - нужно будет разогреть готовый пузырь так, чтобы стекло опять размягчилось.

- Ну да, конечно, - ответил я.

- Простите, но мне неизвестен такой способ.

Разумеется, ему неизвестно, ведь для этого нужно газовое пламя. Я настолько рассердился, что решил построить маленький газогенератор. Но тут меня охватили новые сомнения. Где взять азот для наполнения лампочки? Выделить из воздуха? Можно бы использовать аммиачную селитру - материалы для ее создания у меня имеются. Восстановить селитру, добавить туда серной кислоты, нейтрализовать аммиаком, перекристаллизовать - перебирал я в памяти.

А может, вместо того чтобы наполнять пузырь азотом, лучше откачать из него воздух? Пустяк, только вот как присоединить к нему насос? Может, с помощью каучукового шланга? - поиздевался я сам над собой.

А когда я задумался еще и над тем, как изготовить и впаять в колбу тоненькую спиральку, то руки у меня совсем опустились. Невозможно в 1665 году получить лампочку накаливания, пусть я даже отлично знаю, как ее изготовить.

Я, как правило, в жизни не капитулирую, разве что если речь идет о создании фантастической повести, так что это поражение не обескуражило меня.

"Разве уж так обязательно иметь лампочку? - сказал я себе. - А что если это будет электрический звонок? Покажу мосье Вьетану не только ток, но и электромагнит".

Итак, я побежал к французу, снова попросил отсрочки на несколько месяцев и снова лихорадочно окунулся в работу. Я замучил разных ремесленников своими заказами, но все же они были выполнены: железный сердечник, клеммы, кнопка, соленоид, пружинка, звонок с молоточком. Я бегал, за всеми следил, помогал, и через полгода у меня были все нужные части. Я заперся в комнате, собственноручно смонтировал звонок и с бьющимся сердцем включил ток из обеих соединенных между собой батарей. Я услышал слабое жужжание, и не знаю, что сказать об охватившем меня чувстве. Такое испытывал разве что Ферми, когда включал свой первый атомный котел.

Я тотчас же помчался к мосье Вьетану и пригласил его к себе. Он пришел в назначенное время, подсел к кружке вина, которую я приказал перед ним поставить, и тотчас же спросил:

- Ну как, вы решили написать о том, что будет через триста лет? Ведь прошло уже полтора года.

Я ничего не ответил, только нажал кнопку звонка, предусмотрительно помещенную мною под столом.

- А это что такое? - удивился француз.

- Вы сами слышите - звонок.

- Слышу, но звук идет из-под стола, а там нет ничего, что бы двигало звонок.

- Нет, есть. Двигает его электрическая сила, та самая, которую Герике получил из своего серного шара.

Выражение лица у почтенного мосье Вьетана было довольно глупое, но, когда я показал ему звонок и объяслил принцип его действия, он был попросту потрясен.

- Это необычайное открытие! - вскричал он. - Поистине необычайное! Из металла идет сила, и железо под ее влиянием становится магнитным! Ктй бы об этом подумал! От души поздравляю, позвольте мне вас обнять! - и кинулся мне на шею.

Славный он был парень и совсем не завистливый.

- Знаете что? - сказал он, несколько успокоясь. - Вы должны как можно скорее показать этот свой звонок собранию ученых. Кто знает, не заинтересуется ли этим любопытным приборчиком сам король? Может быть, он даже велит установить его в своей спальне! Я уверен, что его величество сумеет оценить и вознаградить вас.

Мне хотелось сказать ему, что не нужен мне король со всеми его наградами. Не для того изобретал я гальванический ток, чтобы его величество мог звонить своим придворным. Но я прикусил язык и должен был признаться, что он отчасти прав. Для чего же еще годились сейчас мои изобретения, кто мог позволить себе иметь звоночек, который стоил мне полутора лет труда и целого состояния?

- Почему вы молчите? - присматриваясь ко мне, спросил Вьетан. - Или вас потрясли перспективы, открывающиеся перед вами?

- Нет, - ответил я. - У меня голова закружилась от совсем иных перспектив. Я думаю о том, что сила, проявившаяся в этом опыте, через триста лет станет владыкой мира. Исчезнут масляные светильники и сальные свечи, на улицах и в домах будет светло как днем. Эта сила озарит улицы яркими цветными огнями, будет двигать повозки, вращать колеса машин и жернова мельниц...

Вьетан слушал меня внимательно, с едва заметной улыбкой кивая головой.

- Ну и фантазия же у вас, - сказал он. - И таким вы хотите представить читателям мир через триста лет?

- Дело не в том, что я хочу представить, а мир действительно будет таким! - вспыхнул я.

- Ха-ха-ха! - засмеялся мосье Вьетан. - Ну и шутник же вы!

- Приношу тысячи извинений, - говорил тем временем Вьетан, - я вижу, что обидел вас. Если я и сказал о шутке, то, конечно, не в обычном значении этого слова. Я имел в виду псевдонаучные фантазии, не опирающиеся на что-то реальное. Ваше открытие чрезвычайно интересно, но, делая из него столь далеко идущие выводы, вы, откровенно говоря, скатываетесь до уровня псевдонаучных шуток.

- А как я могу предугадать, какое будущее ждет этот звонок или из чего через пятьдесят лет создадут электронный мозг? - в отчаянии вскрикнул я.

- Звонок? - удивился Главный.

- Ну, конечно, звонок, - взвизгнул я и, нажав на кнопку, стал звонить, звонить, звонить...

- Открой, это, наверное, молочница, - толкнула меня в бок Марыся. - Опять мы забыли выставить бутылки для молока.