Голливуд показывал всё неправильно. Призраки не были белыми капельками, плавающими бесцельно и помогающими людям. Они также не мерцали как голограммы в поезде с наркотиками. Никаких зияющих ранений или полукопчёных конечностей. Они даже не были прозрачными. Они выглядели настоящими, прочными, как вы и я.

Я сосредоточилась на том, чтобы помочь маме с продуктами, по одному предмету за раз. Похоже, сегодня вечером у нас будет тако. Я любила тако. Может быть, я помогу ей приготовить.

Мысли о еде не помогли. Я всё ещё могла видеть кричащий призрак краем глаза. Я не хотела её жалеть, но я это сделала. Почему они не могут просто двигаться дальше? Что заставило их задержаться? Незаконченное дело? Я снова взглянула и поймала её взгляд на себе.

Пожалуйста, не подходите ко мне, не прикасайтесь ко мне или не следуйте за мной.

Призраки были настойчивыми, но я должна быть осторожной, признавая их или предлагая им оставить меня в покое. Разговор всегда был односторонним, и люди это заметили. Месяца, который я провела в психушке, было достаточно. Я никогда не вернусь туда. У психиатрической палаты были самые раздражающие призраки. Люди могли быть сумасшедшими, когда они были живы, но они были более сумасшедшими, когда были мертвы.

Моё сердце колотилось, я держала голову прямо, когда достала предметы из тележки и положила их на конвейер. Эта способность видеть призраков была проклятием. Большое, жирное, уродливое проклятие, с которым я изо всех сил пыталась справиться и терпела неудачу. Я всё ещё не знала, как и почему я могла видеть мёртвых людей. Это началось три месяца назад, ночная молния ударила по бассейну во время тренировки в местном университете и убила моих коллег-пловцов средней школы. Некоторые из нас выжили, но что-то случилось со мной в ту ночь. Я на самом деле видела призраков моих друзей и ангельских светящихся существ, которые уводили их.

Моя ошибка в том, что я сказала моим родителям. Они связались с доктором Венделлом, их убедили, чтобы я поступила в психиатрическое учреждение. Это не помогло.

Я снова вздрогнула и потерла руки.

— Холодно? — спросила мама.

Я подарила ей крошечную улыбку.

— Немного. Я должна сходить за курткой.

Мама начала снимать пальто. Мы с ней были одинакового роста, хотя она была немного полнее, поэтому я знала, что её пальто мне подойдет.

— Нет, мама. Не нужно, — стоял ноябрь, и температура в Кайвилле была прохладной. Я должна была надеть что-то теплее, чем рубашку с короткими рукавами без куртки. — Я в порядке. В самом деле, — добавила я, когда она бросила на меня скептический взгляд.

— Хорошо. Мы сегодня вечером приготовим тако? — спросила она.

Мне было всё равно. Я просто хотела поехать домой. Не то, чтобы призраки оставляли меня одну там. Но, по крайней мере, у меня были средства избавиться от них в моей спальне.

— Или, может быть, отбивные из ягненка и печёный картофель, — добавила мама, её голос звучал громче.

Я тоже любила отбивные из ягненка, и она это знала. Она пыталась отвлечь меня, прежде чем преподнести плохие новости. Я услышала её и папу, они обсуждали меня сегодня утром. Они хотели, чтобы я училась на дому. Какой подросток получает домашнее образование, учась в старшей школе? Они могли бы также вытатуировать «урод» на моём лбу.

Я имею в виду, что призраки уже сделали меня уродом. Не нужно было позволять всему миру знать, что меня перевели на домашее обучение после того, как я уже провела полтора года в старшей школе. Когда я была маленькой, я не возражала. Мне даже не казалось странным, что у моих родителей были проблемы со мной, единственным ребенком, с посещением начальной школы Кайвилла, когда они учили там.

Нет. Я планировала закончить старшую школу, как нормальный человек. Привинтите призраков. Они не остановят меня. Я не позволю им победить. Из-за них я уже пропустила шесть недель в школе, месяц в Институте Психиатрии Провиденса. Если бы кто-нибудь в школе знал о ИПП, моя социальная жизнь была бы вчерашней новостью.

Мои глаза вернулись к призраку. Она всё ещё смотрела на меня. На этот раз я посмотрела назад. Как бы я ни старалась их игнорировать, они всегда знали, что я могу их видеть. Я не знала, как.

Она улыбнулась, и я насторожилась.

— Может, приготовим сегодня лазанью, мам? — спросила я, надеясь, что она пошлёт меня, чтобы купить сыр или шпинат и даст мне шанс избавиться от призрака.

Удивление мелькнуло в её медово-карих глазах. Мы обе знали, что мне не нравится лазанья. Она использовала слишком много шпината, я ненавидела шпинат.

— Конечно, дорогая, — её глаза изучили содержимое корзины. — Нам понадобится сыр рикотта…

— Я возьму его, — я сорвалась с места.

— Не забудь про шпинат, — добавила она, посмеиваясь.

В быстром темпе я поспешила к молочной секции. Когда я оглянулась, призрак последовал за мной, выражение её лица отражало надежду. Оно превратилось в разочарование, или гнев, когда она поняла, что я не могу ей помочь.

Я повернула за угол и застонала.

Призрак среднего возраста с жирными чёрными волосами и смуглым цветом лица шёл спиной назад перед молодой парой, толкавшей телегу. Он жестикулировал, открывая и закрывая рот. В один момент он щёлкнул подбородок кончиками пальцев, затем сжал руки, как бы молясь. Призрак определённо был отцом, не слишком довольным выбором супруга своим ребенком.

Это был паршивый день для меня, но опять же, с тех пор, как я начала видеть призраков, моя жизнь была спущена в унитаз. Парень, которого я любила ещё с начальной школы, в основном относился ко мне, как к раздражающей младшей сестре, забыл про меня. Я простила его за выбор моей лучшей подруги, потому что любимых не выбирают. Но бросить меня только потому, что я попала в психушку? Это было непростительно.

Чтобы добавить соль на рану, у меня есть эти долбанные призраки. Они не только в больницах и на кладбищах. Они прикреплены к людям, зданиям и объектам. И в последнее время, казалось, что они присоединены ко мне. Или их тянет ко мне.

Я взяла пинту сыра рикотта, повернулась и сдержала визг. Женский призрак был настолько близок, что я почти прошла через неё. Я сделала шаг назад. Я прошла через одного из них, поставив опыт, который никогда не повторится. Пройти сквозь них, словно окунуться в мутный, ледяной пруд. Полностью погрузившись.

Её рот раскрылся и закрылся.

— Я не слышу тебя, так что уходи, — сказала я сквозь стиснутые зубы.

Она продолжала говорить, буйно жестикулируя. Я попыталась обойти её, но она заблокировала мой путь.

— Оставь. Меня. Одну, — прорычала я, затем оглянулась, чтобы узнать, слышал ли кто-нибудь меня. Несколько покупателей не заметили моего странного поведения. — Кыш.

Я повернулась, чтобы уйти, но сердитый отец наблюдал за нами. Его глаза сузились, как будто у него только что щёлкнул его радар-люди-кто-может-видеть-призраков. Он направился к нам.

Я искала ближайший металлический предмет. Спасибо, Дин и Сэм Винчестер. Вымышленные братья использовали железо для рассеивания призраков в сериале «Сверхъестественное». На самом деле дерьмо работало. Я использовала кочергу на том, который несколько дней назад забрел в мою комнату, и это заставило его исчезнуть.

Я схватила то, что выглядело, как сырная тёрка с полки, и подняла её. Предмет был тяжёлым, а это означало, что в нём больше железа, чем всякого другого дерьма, которое они использовали для этого. Я махала сырной тёркой, как ниндзя с кинжалом, и надеялась, что никто не увидит меня и не позвонит маме.

Я вздрогнула. Больше никакой психушки. Больше никаких лекарств. Насколько я ненавидела призраков, лекарства были хуже. Они заставили меня сходить с ума.

Женский призрак осторожно наблюдал за мной. По крайней мере, она перестала открывать рот, как рыба. Да, я уверена, она знала, что такое железо для неё. Теперь сердитый чувак был ближе, и он был не один. К нему присоединилось ещё двое призраков, желающих поболтать.