Мое лицо горело.

— Я подумала, что нам может понадобиться новая.

— Нет, та, что дома всё ещё работает, — твердо сказала моя вечно бережливая мать.

Я положила тёрку на полку с ящиками кукурузы и последовала за ней. Что она скажет, если я расскажу, что только что видела? Вероятно, она снова позвонит доктору Венделлу. Моя мать была практичной женщиной. В отличие от моего отца, который был писателем, она не верит ни во что, что не может увидеть. Когда она использовала самообслуживание, чтобы заплатить за сыр и шпинат, я следила за большим количеством призраков. Души. Мне пришлось привыкнуть относиться к ним как к душам.

Она разместила новые покупки поверх других и вытолкнула тележку из магазина. Я медленно пошла за ней, оставаясь бдительной, в случае если появятся души.

Я видела несколько душ здесь и там по дороге домой. Все остановились и уставились на нашу машину. Я опустилась на сиденье и задалась вопросом, соберет ли их высокомерный жнец. Может быть, он был здесь, чтобы убираться в нашем городе. Я так надеялась. Я устала быть мишенью.

— Ты молчишь с тех пор, как мы покинули магазин, — сказала мама, когда мы были ближе к дому. Мы ехали по Орчард-Роуд, улице, что разделяла два самых крупных виноградника в Кайвилле. — Ты в порядке?

Я пожала плечами.

— Да.

— Ты знаешь, что можешь поговорить со мной, если что-то тебя беспокоит.

О разговоре с ней не могло быть и речи. Доктор Венделл может назначить ещё больше медикаментов или настаивать на том, чтобы меня снова приняли.

— Я слышала, как вы с папой говорили обо мне сегодня утром. Мам, я не хочу учиться на дому. Я возвращаюсь в школу в понедельник.

— Милая…

— Нет, мам. Мне лучше, и я хочу вернуться.

Её губы сжались от досады, она свернула на дорогу, ведущую к нашей ферме.

— Давайте обсудим это после ужина.

Её твердый тон сказал, что обсуждение закрыто. Я откинулась на спинку кресла и уставилась в окно. Мои родители произвели меня на свет в позднем возрасте и имели тенденцию быть чрезмерно заботливыми. Большую часть времени я слушала их. Не в этот раз. Это может стать началом тренда. Во-первых, на дому. Затем, не уезжая в колледж. Единственный колледж в городе был частным, а я планировала уехать как можно дальше от Кайвилля. Здесь было слишком много плохих воспоминаний.

Мама остановила машину рядом с моей Элантрой, и я выскочила. Я, молча, помогала вытащить продукты. Папа поднял взгляд от компьютера, его длинные седые волосы взъерошились, как будто он проводил пальцами по ним.

Он поправил на переносице очки с оборванной цепочкой. Отец был дальнозорким и носил круглые очки, которые давно вышли из моды. Папа не заботился о стиле. Если бы он не был писателем, его можно было бы принять за профессора. Он писал научно-фантастические книги для среднего класса и имел очень преданных поклонников. К сожалению, мне они не нравились. Я считала его книги тяжелыми для восприятия. Тем не менее, я гордилась им.

— Это было быстро, — сказал он, вставая.

Я пожала плечами и пошла на кухню.

Когда я проходила по гостиной, мама стояла у стола папы, они говорили шепотом, вероятно, обсуждая меня. Мама выглядела низенькой рядом с папой. Он был высоким с седеющими волосами и бородой, а мерцающие серые глаза я унаследовала от него. В остальном я пошла в маму, включая большую грудь и светлые волосы. Однако, у нее они были более светлыми.

Я не обратила на них внимания и вернулась на улицу. Взяв больше пакетов с продуктами, чуть не столкнулась с папой.

Он чесал бороду и изучал меня.

— Ты в порядке, кексик?

— Да.

Отец схватил большую часть оставшихся сумок. Папа был вынослив для своего возраста и пронес сумки вокруг фермы. Обычно он рано посыпался, чтобы писать, а затем помогал маме. Он также, как правило, писал поздно вечером и дремал во второй половине дня. Папа был одним из тех отцов, которых было вокруг много, но на самом деле это не так. Как он это сказал? Его персонажи всё время разговаривали с ним.

— Твоя мама сказала, что ты хочешь вернуться в школу в понедельник, — сказал он, когда мы отправились в дом.

Я кивнула. Он часто позволял маме принимать большинство решений о моей жизни, и он соглашался с ними. На этот раз я хотела, чтобы он принял мою сторону.

— Ты можешь поговорить с ней, пожалуйста? Мне не кажется, что я поправлюсь, если не буду делать нормальные вещи, как обычные дети. Будучи на домашнем обучении, я буду вспоминать ИПП. Пожалуйста, пап. Пожалуйста.

Он вздохнул и кивнул.

Мама подняла глаза, изучая нас, когда мы вошли на кухню.

— Я думаю, что сегодня сделаю лазанью из индейки без шпината.

Я положила сумки на прилавок и посмотрела на неё.

— Ты балуешь меня, мам.

Она улыбнулась. Мама всегда выглядела моложе и не такой усталой, когда улыбалась.

— Нет. У нас будет шпинат в качестве гарнира и зелёные бобы. Ужин будет готов через час.

— Насчёт школы…

— Не сейчас, Кора, — сказала она.

— Позволь ей пойти в школу, Пенни, — сказал папа. — Теперь ей лучше. Это означает делать нормальные вещи со своими друзьями.

Мама нахмурилась. Она была готова поспорить.

— Вспомни, что сказал Венделл, дорогая, — продолжал папа. — Она должна вернуться к нормальным вещам.

Мама вздохнула.

— Ладно, она может пойти, но при одном условии.

— Да! Спасибо, папочка. Ты лучший.

Я обняла его и побежала, чтобы обнять маму тоже.

Мама усмехнулась и обменялась взглядом с папой, который клал продукты в холодильник.

— Ты ещё не слышала, что это за условие, — упрекнула она.

— Эй, ты всегда говоришь, что мне нужно учиться идти на компромисс. Я добиваюсь, чтобы пойти в школу, так что…?

— Если кого-то смутит твоё пребывание в ИПП, мы хотим знать об этом. Студенты могут быть жестокими, — твердо сказала мама.

Как рассказать им то, что случилось в школе. Это было бы так больно. Они прекратили заступаться за меня, когда я начала ходить в общеобразовательную школу в младшем возрасте. В общеобразовательной школе вы либо плавали, либо тонули, и я бы поднялась на вершину с помощью… Я не собиралась об этом думать. Я не собиралась думать о Рейн или Эрике.

— Договорились, — соврала я.

— Мы имеем в виду, Кора, — добавил папа, — что я без проблем позвоню Рейн и учиню допрос о том, что происходит в школе, если ты что-то утаишь от нас.

Повисло тяжёлое молчание.

Рейн была единственной, чьё имя мы избегали упоминать, с тех пор как я вернулась домой. Рейн Купер была… нет, Рейн, и я были неразлучны, с тех пор, как она нашла меня, рыдавшую, в младших классах, пока не решила, что я стою её времени. Я не слышала ни слова от неё, пока была в психушке. Она никогда не посещала и не звонила, чтобы узнать, как у меня дела, пока я не вернулась домой через неделю. Потом она появилась. К счастью, мама знала, что я не хочу видеть её и сказала ей, чтобы она уходила. Рэйн не пыталась увидеть меня снова.

Я думала, что мы были близки, что ничто никогда не встанет между нами. Очевидно, я была неправа. Она не хотела быть связана с психически ненормальной. Как я уже сказала, я простила её отношения с Эриком, но это…

Мысли о ней причиняли мне боль и бесили одновременно. Я пошла к лестнице.

— Я буду в своей комнате.

— Милая, постой! — позвала мама.

Вздохнув, я повернулась.

— Дай Рейн шанс всё объяснить, когда увидишь её. Я была немного строга с ней, когда прогнала её.

Я не хотела этого слышать.

— И она заезжала в то время, когда вы были сегодня в магазине, -

добавил папа.

Я хотела спросить его, что она сказала, но промолчала. Не было никакого оправдания за то, как она вела себя. Друзья должны быть рядом друг с другом в хреновые времена и хорошие. Рэйн вышвырнула меня на улицу с легкой душой.

— Теперь я могу идти? — спросила я.

Они переглянулись, а потом мама кивнула.