- Фок и грот на гитовы! Марса фалы отдать!
Марсовые кинулись подбирать паруса.
- Пропал человек! - воскликнул Лазарев. - Кто?
- Андрей Могучий, - ответил Нахимов. - Михаил Петрович, дозвольте спустить вельбот...
- Вздор-с! Еще семерых ко дну пустить? Где тут!.. Сигнальщик, видишь? - крикнул Лазарев.
- Вижу! - ответил сигнальщик и указал рукой направление, где ему почудилась на волне голова Могучего.
- Спустить вельбот! - самовольно отдал приказание Нахимов и с ужасом взглянул в глаза капитана.
Лазарев движением руки дал согласие.
- Сдаю вахту.
- Кому? - усмехнулся Лазарев.
- Вам!
- Есть! - по-матросски ответил Лазарев.
Когда Нахимов подбежал к вельботу, матросы уже спускали шлюпку.
В вельботе сидело шесть гребцов. Нахимов прыгнул на кормовую банку.
Прошло три минуты. "Крейсер" лег в дрейф.
Вельбот ударился о воду, словно о деревянный пол. Волной откинуло шлюпку от корабля. Мичман стоя командовал гребцам:
- Правая, греби! Левая, табань!
Загребной на вельботе строго крикнул:
- Сядь, ваше благородие! Собьет!
На борту "Крейсера" зажгли фальшфейер, чтобы показать шлюпке, где корабль, а утопающему - направление, откуда идет помощь.
Пронизывающий мглу свет фальшфейера расплылся в большое светлое пятно, и корабля уже не видно за мглой пенного тумана.
Вельбот прыгал по ухабам, то взлетая на гребень, то ныряя в бездну. Нахимов кричал:
- Мо-о-о-гу-у-у!
- Да помолчи, ваше благородие! - прикрикнул на мичмана загребной.
Нахимов умолк.
- О-о-о! - послышался совсем недалеко ответный крик, и тут же Нахимов увидел справа по носу на гребне волны черную голову Могучего.
Могучий, энергично работая руками, подплывал к корме вельбота с левого борта.
Гребцы затабанили. Могучий, тряхнув волосами, хотел схватиться за борт левой рукой - и оборвался. Нахимов лег грудью на борт и хотел подхватить Могучего под мышки.
- За волосы, его, подлеца, бери! А то он и тебя, ваше благородие, утопит, - посоветовал загребной.
Нахимов схватил Могучего за волосы.
- Ой-ой! - завопил утопающий.
- Ха-ха-ха! - загрохотали гребцы, повалясь все на правый борт, чтобы вельбот не черпнул воды. - Дери его за волосы! Не будет другой раз в море прыгать!
В эту минуту и мичман и матросы позабыли о том, что кругом бушует море. Все внимание и силы гребцов сосредоточились на том, чтобы держать вельбот вразрез волны.
Никто из гребцов не мог бросить весло и помочь Нахимову. Задыхаясь, мичман тянул Могучего в шлюпку. Наконец Андрей ухватился за борт обеими руками. Охватив матроса по поясу, Нахимов перевалил его, словно большую рыбу, в шлюпку. Могучий сел на дно вельбота и, протирая глаза, плаксивым голосом воскликнул:
- Братишки! Неужто ни у кого рому нет?
Из рук в руки перешла к Могучему бутылка.
Надвигалась ночь. Шторм еще бушевал, море еще грохотало, а по виду волн уже можно было догадаться, что неистовый ветер истощает последние усилия: поверхность волн стала гладкой, маслянистой.
- Хороший будет ветер! В самый раз! - одобрил шторм Могучий. - Михаил Петрович останется доволен: узлов по десяти пойдет "Крейсер" до самого мыса Горн...
- А мы-то? - с недоумением и тоской выкрикнул один из гребцов, молодой матрос на задней банке.
- Мы-то! Раз мыто, бабы белье вальком колотят. Ты, поди, первый в шлюпку прыгнул - пеняй на себя. Тебя звали? Ты на этой шлюпке гребец?
- Никак нет!
- Зачем залез? Кто тебя просил? - ворчал Могучий, оглядывая туманную даль взбаламученного моря.
Волны завертели вельбот. В громовые раскаты рыданий ветра вплелись неясные раздельные звуки. Они ритмично повторялись, поэтому их не могла заглушить беспорядочная стихия: так в дремучем лесу и сквозь стон бури четко слышны мерные удары дровосека.
Гребцы все разом закричали истошными голосами.
- Молчите! Дайте послушать! - прикрикнул на гребцов Могучий.
- Палит! "Крейсер" палит! - возбужденно выкрикивал Нахимов, обняв Могучего.
Матросы молча принялись грести. Могучий взялся за руль.
- Чуешь, ваше благородие, - глубоко вздохнув, заметил Могучий, порохом пахнет. "Крейсер"-то на ветру...
Нахимов потянул влажный воздух и в свежести его почуял сладковатый запах серы.
Вельбот повернул против ветра. Выстрелы сделались явственными. Скоро увидели и вспышки выстрелов. "Крейсер" сближался с вельботом.
Гребцы, не оглядываясь назад, работали веслами. Пушечные удары заглушали грохот бури. Нахимов между двумя слепящими вспышками увидел черную громаду корабля совсем близко.
И будто совсем рядом, хотя и чуть слышно, раздался голос Лазарева:
- Сигнальщик, видишь?
- Вижу! - послышалось сверху.
Вельбот ударился о борт корабля и хрустнул. Вспыхнул ослепительный огонь фальшфейера. При его свете с борта корабля полетели концы. В мгновение ока всех из шлюпки подняли наверх. Когда стали поднимать вельбот, накатилась волна и разбила его в щепы.
Спасенных окружили товарищи. Лазарев сбежал с мостика и перецеловал спасенных, начиная с Могучего, за ним Нахимова и гребцов, как будто поцелуями считал их.
Могучий взял Нахимова за руку и дрогнувшим голосом сказал:
- Ну, ваше благородие, завязал ты мне узелок на всю мою жизнь...