Субботним вечером тяжелый джип «Ниссан» подъехал к полосатому шлагбауму, закрывавшему въезд во внутренний дворик китайского ресторана «Врата дракона». Водитель джипа трижды коротко просигналил. Из будки выскочил охранник в легкой куртке, без шапки и, мельком заглянув в ветровое стекло машины, приветственно махнул рукой водителю и пассажирам.

– Открывай скорее, мать твою… – в сердцах произнес водитель, принимая правой рукой зажженную зажигалку от напарника. – Вечно он с механизмом возится! Две кнопки до сих пор освоить не может.

Подрагивая, шлагбаум медленно принял вертикальное положение. Джип покинул стоянку и выехал на оживленную улицу.

– Такой хороший вечер, – произнес водитель, перебрасывая сигарету из одного угла рта в другой, – а Полковнику все неймется, испортил нам отдых. Я не ожидал, что сегодня придется работать. Вчера вкалывали, позавчера вкалывали, думал – сегодня оттянусь. Ему хорошо: сиди себе, водку кушай да на девок поглядывай. А нам с тобой, Коготь, придется вкалывать.

Фамилия мужчины была Когтев, а его спутника – Станчиков. Но они предпочитали называть друг друга по кличкам.

– Ничего, – ответил Станчик водителю, – повезет – быстро обернемся.

– Предвижу, что быстро не получится, – опустив ветровое стекло, водитель выплюнул окурок на мокрый асфальт.

Дворники размеренно сбрасывали капли дождя с ветрового стекла, грузный «Ниссан» мчался по вечернему городу.

– Я сегодня закимарил и такой гнусный сон увидел, аж проснулся весь в мокром поту.

– Не хрен днем спать.

– А когда еще спать? Если по ночам вкалываем. Мужчинам, сидевшим в джипе, было лет по сорок. Одеты они были в кожаные куртки, добротные, дорогие, у водителя – черная, а у его напарника – коричневая. Под куртками темнели джемпера без воротников.

Минут через двадцать Станчик и Коготь уже входили в недорогой ночной клуб. Охранники взглянули на них, но даже не сдвинулись со своих мест. И Станчиков, и Когтев внушали им доверие – широкоплечие, высокие, дюжие мужики.

– Наверное, эфэсбэшники, – сказал один охранник другому, глядя в спину Станчикову.

– С чего ты взял?

– Рожи у них… Видно, что не наши клиенты.

– Похоже, твоя правда.

Пройдя узкий тоннель, Станчик и Коготь оказались в огромном зале, где оглушительно гремела музыка и по дергающимся фигурам метались сполохи то ярко-синего, то изумрудного света. Кто хотел, курил, кто хотел, пил. Справа от входа протянулась длинная стойка бара.

Бармены едва поспевали подавать алкоголь разгоряченной музыкой публике. Повсюду – на стойках, полках виднелись солонки.

– Ну что, выпьем? – спросил Коготь Станчикова.

– На работе нельзя, Полковник этого не одобрит.

– Когда нас никто из своих не видит, можно начхать на это.

– Не советую, – сказал Олег Иванович Когтев и, облизнувшись, посмотрел на солонку. Не выдержав, макнул в нее палец и слизнул соль.

– Ну и гадюшник тут! – проворчал Павел Викторович Станчиков. – Только теперь я понял, какие мы с тобой, Олег Иванович, старые. Смотрю на девок, вроде все при них – и задницы, и сиськи, а мне они кажутся несовершеннолетними.

– Брось, Станчик, мы сюда не за бабами приехали. Но им лет по двадцать наверняка.

– Скажешь! У меня дочка почти такая.

– Я же говорю – в среднем. Вон та, наверное, наша ровесница, той уже лет тридцать, видишь, сиськи отвисли? А той лет четырнадцать, хотя сиськи тоже отвисли, – скривил губы Коготь.

– На задницы лучше смотри, они тут у всех крепкие.

– Если бы не колготы да тугие трусики, и задницы бы висели.

Гульба и танцы были в полном разгаре. Одна музыкальная тема сменялась другой, еще более заводной и бойкой. Ведущий не объявлял группы, лишь кричал что-то задорное и неразборчивое. Уставшие девчонки подбегали к стойке, стучали по ней, хлопали в ладоши. Расторопный бармен наливал джин-тоник, «Тыкилу» и пиво. Почти всех клиентов он знал в лицо, даже знал, кто из них будет платить за друзей, а кто расплатится сам.

Когтя и Станчика бармен заприметил сразу и оценил: «Солидные. Если станут пить, то основательно – водку и в больших количествах. Сразу закажут не меньше бутылки».

Бармен свое дело знал, навязываться со спиртным не спешил, понимая, что еще пять-десять минут – и мужики начнут глохнуть от музыки, слепнуть от мелькания задниц, сисек. А единственный способ снять наваждение и влиться в разгульное веселье – это самим побыстрее дойти до той степени опьянения и расслабона, какого достигла толпа. Но мужики держались крепко, попивали минералку, хотя глаза у них блестели. Коготь и Станчик цепкими взглядами ощупывали танцующих.

«Раз не пьют, значит, на машинах приехали, решили баб снять. Но почему тогда не сняли на улице? На улице бабы дешевле. Может, им захотелось свеженького, не проституток? Хотя все бабы здесь, по большому счету, проститутки: отдаются если не за деньги, то за дозу».

Бармен публику знал, как священник Псалтырь. Одни могли сделать минет за бутылку фирменного пива, другие – за порцию джина, третьи – за таблетку. Те, кто работал исключительно за деньги, сюда не приходили, охрана их не пускала, отфильтровывая прямо на входе. Ночной клуб открыт для тех, кто приходит оставить деньги, а не зарабатывать.

«Кажись, выбрали», – встряхивая шейкер, бармен увидел, как Коготь и Станчик переглянулись.

Мужчины медленно пробирались к дальнему концу стойки, где на высоком табурете, закинув ногу за ногу, сидела девушка с ведьмовской кличкой Стелла. Она манерно держала длинную сигарету и скучающе смотрела в зеркало над барной стойкой, пытаясь разглядеть свое отражение между бутылок, и выпускала дым тонкой струйкой.

Коготь и Станчик встали с двух сторон от девушки.

– Добрый вечер, – хрипло произнес Коготь, – скучаешь?

– Не скучала до того момента, как подошли вы, – отрезала Стелла, даже не обернувшись. Голос мужчины ей не понравился сразу. В клубе постоянные посетители друг к другу подобным образом не обращались. – Вы что, новенькие? – спросила Стелла, делая глоток пива из высокого стакана.

– Не совсем. Мы из другого района.