-- Ты просто дура, -- говорил он, и этот голос так резко отличался от того, который был мне знаком, таким on был грубым и неприятным, что я вздрогнул. -- Весь вечер пропал к черту! Восемьсот очков -- это восемь фунтов на двоих!

-- Я запуталась, -- ответила женщина. -- Обещаю, больше этого не повторится.

-- Что такое? -- произнесла моя жена. -- Что это про-ис-ходит? -- Она быстро подбежала к приемнику, широко раскрыв рот и высоко подняв брови, и склонилась над ним, приставив ухо к динамику. Должен сказать, что и я несколько разволновался.

-- Обещаю, обещаю тебе, больше этого не повториться, -- говорила женщина.

-- Выбора у нас нет, -- безжалостно отвечал мужчина. -- Попробуем прямо сейчас еще рад.

-- О нет, прошу тебя! Я этого не выдержу!

-- Послушай-ка, -- сказал мужчина, -- стоило ли ехать сюда поживиться за счет этой богатой суки, чтобы ты взяла и все - испортила.. На этот раз вздрогнула моя жена.

-- И это второй раз на этой неделе, -- продолжал он.

-- Обещаю, больше этого не повторится.

-- Садись. Я буду объявлять масть, а ты отвечай.

-- Нет, Генри, прошу тебя. Не все же пятьсот. На это уйдет три часа.

-- Ладно. Оставим фокусы с пальцами. Полагаю, ты их хорошо запомнила. Займемся лишь объявлением масти и онерами.

-- О, Генри, нужно ли все это затевать? Я таи устала.

-- Абсолютно необходимо, чтобы ты овладела этими приемами в совершенстве, -- ответил он. -- Ты же знаешь -- на следующей неделе мы играем каждый день. А есть-то нам надо.

-- Что происходит? -- прошептала моя жена. -- Что, черт возьми, происходит?

-- Тише! -- проговорил я. -- Слушай!

-- Итак, -- говорил мужской голос. -- Начнем с самого начала. Ты готова?

-- О, Генри, прошу тебя! -- Судя по голосу, она вот-вот расплачется.

-- Ну же, Сэлли. Возьми себя в руки. -- Затем совершенно другим голосом, тем, который мы уже слышали в гостиной, Генри Снейп сказал: -- Одна трефа.

Я обратил внимание на то, что слово "одна" он произнес как-то странно, нараспев.

-- Туз, дама треф, -- устало ответила женщина. -- Король, валет пик. Червей нет. Туз, валет бубновой масти.

-- А сколько карт каждой масти? Внимательно следя за моими пальцами.

-- Ты. сказал, что мы оставим фокусы с пальцами.

-- Что ж, если ты вполне уверена, что знаешь их...

-- Да, я их знаю.

Он помолчал, а затем произнес:

-- Трефа.

-- Король, валет треф, -- заговорила женщина. -- Туз пик. Дама, валет червей и туз, дама бубен. Он снова помолчал, потом сказал:

-- Одна трефа.

-- Туз, король треф...

-- Бог ты мой! -- вскричал я. -- Это ведь закодированное объявление масти. Они сообщают друг другу, какие у них карты на руках!

-- Артур, этого не может быть!

-- Точно такие же штуки проделывают фокусники, которые спускаются в зал, берут у вас какую-нибудь вещь, а на сцене стоит девушка с завязанными глазами, и по тому, как он строит вопрос, она может определенно назвать предмет, даже если это железнодорожный билет, и на какой станции он куплен.

-- Быть этого не может!

-- Ничего невероятного тут нет. Но, чтобы научиться этому, нужно здорово потрудиться. Послушай-ка их.

-- Я пойду с червей, -- говорил мужской голос.

-- Король, дама, десятка червей. Туз, валет пик. Бубен нет. Дама, валет треф...

-- И обрати внимание, -- сказал я, -- пальцами он показывает ей, сколько у него карт такой-то масти.

-- Каким образом?

-- Этого я не знаю. Ты же слышала, что он говорит об этом.

-- Боже мой, Артур! Ты уверен, что они весь вечер именно этим и занимались?

-- Боюсь, что да.

Она быстро подошла к кровати, на которой лежала пачка сигарет. Закурив, она повернулась ко мне и тоненькой струйкой выпустила дым к потолку. Я понимал, что что-то нам нужно предпринять, но не совсем был уверен что, потому что мы никак не могли обвинить их, не раскрыв источника получения информации. Я ждал решения моей жены.

-- Знаешь, Артур, -- медленно проговорила она, выпуская облачки дыма. -- Знаешь, а ведь это превосходная идея. Как ты думаешь, мы сможем этому научиться?

-- Что?!

-- Ну конечно, сможем. Почему бы и нет?

-- Послушай. Ни за что! Погоди минуту, Памела... Но она уже быстро пересекла комнату, подошла близко ко мне, опустила голову, посмотрела на меня сверху вниз и при этом улыбнулась хорошо знакомой мне улыбкой, прятавшейся в уголках рта, которая, быть может, была и не улыбкой вовсе; нос ее был презрительно вздернут, а большие серые глаза с блестящими черными точками посередине были испещрены сотнями крошечные красных вен. Когда она пристально и сурово глядела на меня такими глазами, клянусь, у меня возникало такое чувство, будто я тону.

-- Да, -- сказала она. -- Почему бы и нет?

-- Но, Памела... Боже праведный... Нет... В конце концов...

-- Артур, я бы действительно хотела, чтобы ты не спорил со мной все время. Именно так мы и поступим. А теперь принеси-ка колоду карт, прямо сейчас и начнем.