- Вот видишь, но дело хуже. Мы все совершенно запутались. Все. В том числе и Ваматр.

- Ты уверен?

- Да, - Крэл налил полную рюмку и быстро выпил. - И я ничем не могу помочь в этом сложном и не знакомом мне деле. Неловко мне критиковать и только критиковать... Запрещать что-то? Тоже не могу, нет теперь у меня такой силы. Не в моей воле отдать секрет синтеза фермента или держать его в тайне. Протоксенусы лишили меня возможности наложить вето. А ведь я шел сюда с тем, чтобы повлиять на происходящее в Холпе. Теперь не могу и, следовательно, никому не нужен. Даже протоксенусам. Впрочем, им мало кто нужен, они чертовски независимы. Даже зарождение их произошло помимо воли человека.

- То есть как это так?

- Да вот так. Зародились, и все тут. Когда сочли нужным.

- Чепуха какая-то. Дед просто не хочет... или боится повторить...

- Он не может... Я не хотел говорить. Не имел права собственно, и не имею... Тебе скажу, Инса. Ваматр признался - не может он. Годы бьется в своей личной лаборатории, и у него ничего не получается.

- Ты меня пугаешь.

- Нисколько. Не получается потому, что все дело в программе. Как получили ее протоксенусы, откуда? И почему сейчас, а не тысячу или миллион лет назад?

- Крэл, ты, похоже, прав: все дело в том, чтобы понять, как и откуда они получили программу... Ты обо всем этом говорил деду?

- Конечно. Он понял меня и согласился с тем, что я сейчас ничем не могу быть полезен. Вот разве только критиковать... Инса, останься!

- Не могу я без них, не могу без деда. Он ведь очень одинок, о нем надо заботиться, как о маленьком. Не могу.

- А без меня можешь?

- Не надо так. Это недозволенный прием... Поедем в кратер!

- Нет.

- Крэл, поедем!

- Только в том случае, если пойму.

- Что поймешь?

- Пойму, откуда у них программа.

Автомобиль, увозивший Инсу, проехал через ворота и скрылся в лесу. Ворота теперь снова были открыты. Крэл хотел было притворить их, но передумал. К чему? Так привычней. Репортеров опасаться уже не приходилось, в Холпе не осталось никого. День-два, он соберет свои вещи и... Куда ехать, как устраиваться, еще не было решено. Что-то надо было предпринимать, но что? Он знал одно: нигде, занимаясь какой-то другой проблемой, не сможет перестать думать о протоксенусах.

Крэл все же прикрыл половинку тяжелых железных ворот. Машинально, не думая, а пока шел ко второй, первая со скрипом распахнулась, и Крэл бросил возню с ними. Подумалось только: "Граммофончики на них завьются нескоро"..." Граммофончики. Казалось, совсем недавно так трудно было переступить невидимую черту у проржавевших ворот таинственного Холпа. Через нее помогла перейти Инса, и тогда появился в жизни лес над обрывом, открылся мир любви, надежд, покоя. Он сам лишил себя этого мира... Вдруг стало страшно - а если навсегда!.. Инса приедет в город. Последние сборы перед отъездом, и потом, самолет унесет ее в Африку... А ведь еще не поздно. Побросать в "дисмен" чемоданы, и через час-полтора можно быть в городе... Зачем? Чтобы не упустить свое счастье? А будет ли оно полным, настоящим без решения того, что теперь представлялось самым серьезным в жизни?

Крэл не заметил, как вернулся в коттедж. Здесь было пережито много, и здесь захотелось побыть еще. Побыть совсем одному, в тишине. Попробовать собраться с мыслями и на что-то решиться, наконец.

Время, как ни странно, шло быстро, совершенно незаметно. Отъезд из всеми покинутого Холпа Крэл откладывал со дня на день и непрестанно думал о протоксенусах. Что делают они, к чему стремятся сейчас, на новом этапе своего развития? Приходило в голову разное, но чаще всего он думал о контактах с ними. Они уже пробовали всякое. Не разумно, вероятно, а инстинктивно, по заложенной программе ищут общий язык с людьми. Даже в самой начальной стадии превращений пытались использовать для налаживания контактов музыку, как наиболее абстрактную, эмоционально высокую и общедоступную категорию... Но как направляется все это? Откуда, зачем?.. Порой казалось: вот-вот сработает реле, давно подготовленное к такому акту, и все станет на места. Чуть-чуть додумать, и можно будет решить... Почему, почему зародились протоксенусы? Насекомые не могут быть чужими, Ваматр прав... Как он храбро отбросил то, с чем сжился за долгие годы. Умница, а говорят - дьявол. Впрочем, дьявол должен быть умен... Стоило ли оставлять Ваматра? Может быть, надо было все же ехать в кратер?.. Нет-нет, ехать туда не с чем.

Как устроить дальнейшую жизнь, где и над чем работать, он так и не придумал, однако сидеть и дальше в Холпе уже было невозможно. Крэл пообедал, наскоро справившись с последней банкой консервов, закрыл чемоданы, сдвинул их в угол и вышел в парк. Попрощаться.

Багровый неуютный закат высвечивал мертвые деревья. На темных ветвях блуждали тусклые, едва теплящиеся блики. Чернела земля, все еще устланная иссохшими насекомыми. На земле, то тут, то там, вероятно отражаясь от какого-то глянцевого крылышка, порой разгорались пурпурные искорки. Ветра не было. Прогретый за день, недвижный воздух усиливал впечатление раскаленности, созданной закатом. Пустынно, тихо. Поселок разобран и увезен, едва видны кирпичные корпуса, и только торчит над обглоданным парком железный каркас демонтированной башни...

"Будто на том съеденном лимоксенусами острове..."

Крэл шел медленно, шелестя, как опавшими листьями, сухими трупиками, валявшимися под ногами, и впечатление заброшенности все усиливалось и усиливалось. Остров. Какой-то совсем дикий, необитаемый, вернее, покинутый всеми остров. Казалось, за тысячи миль нет ни одной живой души, и это нравилось - ведь так редко в наш век человеку удается ощутить полную отдаленность от себе подобных. К такой отдаленности тянет, и, вместе с тем, она немного пугает. Полное уединение позволяет сосредоточиться и, не расслабляясь, подчас решать такое, что обычно не поддается решению в суете и спешке будничных дел.

Крэл вздрогнул от почудившегося шороха, и, когда резко обернулся, что-то ярко-алое мелькнуло в голых темных кустах. Он обругал себя за минутную трусость и направился к заблестевшему в наклонных лучах солнца предмету. Около садовой скамьи лежал транзисторный видеоприемник. Кто-то поставил его и забыл. Такой, кажется, был у Петера, а может быть, и не у него. Какая разница...

Ощущение, заброшенности, впечатление, что обитаешь на покинутом острове, оказалось очень прочным, и в первое мгновение Крэл никак не мог представить, как это здесь, на диком безлюдье, может вдруг появиться на экране изображение, как могут возникнуть звуки музыки.

"Да не на другой же это планете, черт возьми, ведь всю атмосферу Земли пронизывают радиоволны, и стоит только - в любой точке пространства стоит только нажать на эту кнопку..." Вспыхнувшая мысль словно обожгла. Он почувствовал, что, кажется, сработало реле, и бросился к находке. "Сколько пролежал здесь транзистор? Пять дней, неделю? Дождя за эти дни не было. Не разряжены ли аккумуляторы?" В эти мгновения вопрос - осталась ли в приемнике накопленная энергия - показался жизненно важным.

"Вот кнопка. Именно ее надо нажать, и транзистор оживет. Засветится экран, я увижу, что делается сейчас в огромном мире, услышу о происходящем за тысячу миль от этого острова. Услышу, увижу, узнаю! А если бы на моем месте оказался настоящий островитянин, дикарь, который никогда не видел транзистора, ничего не знает о возможности передавать сигналы на расстоянии, и вдруг нашел его в этих кустах? Он взял бы его в руки, повертел, может быть, даже случайно нажал на кнопку и, услышав треск, пожалуй, отбросил, испугавшись. А я? Я знаю, знаю, как обращаться с приемником. Знаю!"

Крэл быстро, даже "какими-то суетливыми движениями умелых пальцев начал настраивать приемник. Аккумулятор не сел. Экран засветился. Несколько привычных движений - и экран немного потемнел, на нем четко выявились проворно бегавшие фигурки. Еще поворот верньера, звук усилился - и вдруг в одичавшем парке взорвалось многоголосое, радостное: