3. Это письмо я потому посылаю тебе после более долгого перерыва, что отсрочка комиций доставляла мне больше занятий и вынуждала каждый день ожидать исхода, чтобы известить тебя по окончании всего. Я ждал вплоть до секстильских календ. С преторскими случилась некоторая задержка; далее, что касается моих комиций677, не знаю, каков будет их исход; правда, невероятное возбуждение против Гирра вызвали комиции для выбора народных эдилов. Ведь то глупое предложение, которое мы некогда осмеяли, и обнародование насчет диктатора678 внезапно послужило причиной, почему отвергли Марка Целия Винициана, а отвергнув, преследовали громким криком. Затем уже все стали требовать, чтобы Гирр не был избран. Надеюсь, ты вскоре услышишь и обо мне то, на что ты едва ли смел надеяться.

4. Что касается государственных дел, то я уже перестал ожидать чего-либо нового. Но когда сенат собрался в храме Аполлона679 за десять дней до секстильских календ и докладывалось о жаловании для Гнея Помпея680, было сделано предложение насчет того легиона, который Помпей одолжил Гаю Цезарю: какова его численность и доколе Помпей будет мириться с его пребыванием в Галлии? Помпей — не сразу, а после напоминания и брани недоброжелателей — был вынужден сказать, что он уведет легион. Затем его спросили о назначении преемника Гаю Цезарю; об этом, то есть о провинциях, было решено, чтобы Помпей возможно скорее возвратился под Рим681, чтобы дело о преемниках наместникам обсуждалось в его присутствии; ведь Помпей собирался выехать в Аримин к войску и немедленно выехал. Думаю, что это будет обсуждаться в секстильские иды. Конечно, либо что-нибудь будет проведено, либо позорно наложат запрет. Ведь при обсуждении Гней Помпей бросил клич: «Всем надлежит быть послушными слову сената». Однако я ничего так не ожидаю, как мнения избранного консулом Павла, который выскажется первым682.

5. Каждый раз напоминаю тебе о долговом обязательстве683 Ситтия. Очень хочу, чтобы ты понимал, что это дело очень важно для меня. То же насчет пантер:684 вызови кибирцев и позаботься, чтобы мне их привезли. Кроме того, нас известили — и это считается достоверным — о смерти александрийского царя. Напиши мне подробно и тщательно, что ты советуешь мне, в каком положении то царство, и кто управляет. В секстильские календы.

[Att., V, 15]

Лаодикея, 3 августа 51 г.

1. В Лаодикею685 я приехал в канун секстильских нон. С этого дня ты и отметь год гвоздем686. Ничего желаннее, ничего дороже моего приезда. Но трудно поверить, как мне противны мои обязанности и какое недостаточное поле для деятельности находит здесь хорошо известная тебе моя душевная склонность и настойчивость, и в какой степени останавливаются мои преславные усилия. Конечно! Мне производить суд в Лаодикее, когда в Риме его производит Авл Плоций?687 И в то время как наш друг688 располагает столь многочисленным войском, мне стоять во главе двух слабых легионов? Наконец, не по этому я тоскую; по месту, где я бы был на виду, по форуму, по Риму, по дому, по вас тоскую я. Но перенесу это, как смогу; только бы это было на год. Если будет продлено, то кончено. Но очень легко противодействовать; только бы ты был в Риме.

2. Ты спрашиваешь, что я здесь делаю. Буду жить так, чтобы мне нести наибольшие расходы689. Это решение доставляет мне удивительное удовольствие. Благодаря твоим наставлениям ж исключительно воздержан, так что опасаюсь, как бы мне не пришлось путем нового займа возвращать тебе деньги, взятые у тебя на основании обменного письма690. Ран, нанесенных Аппием, не растравляю, но они на виду, и их невозможно скрыть691.

3. За два дня до секстильских нон, в день отправки этого письма, выезжаю из Лаодикеи в Ликаонию, в лагерь. Оттуда думаю к Тавру, чтобы, сразившись с Мерагеном692, решить насчет твоего раба, если это окажется возможным.

Но я вынесу его, только бы это было на год; если ты меня любишь, тебе следует вовремя быть на месте, чтобы побудить весь сенат. Меня чрезвычайно тревожит, что я уже давно не получаю никаких известий. Постарайся поэтому, как я тебе писал ранее, сообщать мне обо всем и особенно о государственных делах. Я буду писать подробно. Это письмо тебе вручат нескоро; но я — его даю близкому и своему человеку — Гаю Андронику из Путеол. Ты же часто сможешь передавать письма письмоносцам откупщиков через старшин, взимающих пастбищные сборы694 и пошлины в наших диоцесах.

[Fam., VIII, 5]

Рим, начало августа 51 г.

Целий Цицерону привет.

1. Насколько ты озабочен в связи со спокойствием в твоей провинции и пограничных областях, не знаю; я, по крайней мере, чрезвычайно тревожусь. Ведь если бы мы могли устроить так, чтобы возникла война, размеры которой соответствовали бы силам твоих войск, и чтобы мы достигли успеха настолько, насколько нужно для лавров и триумфа695, и избегли той опасной и тяжкой схватки, то ничто не было бы столь желанным; но теперь, если парфянин предпримет что-либо, борьба, знаю я, будет немалая. Твое же войско едва может защитить один проход; однако этого никто не принимает в соображение, но ожидают всего от того, кто поставлен во главе государственного дела, словно ему ни в чем не было отказано, чтобы он мог быть обеспечен возможно лучше.

2. К тому же, вследствие спора из-за Галлий696, я не предвижу назначения преемника. Хотя я и полагаю, что на этот счет у тебя есть решение, что тебе делать, все же я, предвидя такой исход, нашел нужным известить тебя, чтобы ты решил поскорее. Ведь ты знаешь это обыкновение: о Галлиях будет решено; найдется кто-нибудь, кто наложит запрет; затем появится другой, который, «раз сенату нельзя свободно постановить обо всех провинциях», воспрепятствует решению об остальных. Так будут забавляться много и долго и так долго, что в этих дрязгах дело затянется более чем на два года.

3. Будь у меня что-либо новое, касающееся государственных дел, о чем я мог бы тебе написать, я последовал бы своей привычке и тщательно описал, и что совершено, и что из этого, по моим расчетам, будет. Право, все теперь увязло, словно в какой-то канаве. Марцелл697 настаивает все на том же насчет провинций, но пока не мог собрать сената в полном составе. Но если по прошествии года698 трибуном будет Курион и развернется тот же спор о провинциях, то тебе вполне ясно, как легко будет тогда воспрепятствовать всему и как на это рассчитывают Цезарь и те, кто ради своей выгоды не заботится о государстве.