Дж.Лэрд

Лотосы Юга

ТРЕТЬЕ АЙДЕНСКОЕ СТРАНСТВИЕ

Глава 1. ВЕСТЬ

Ричард Блейд расположился на скамье под огромным деревом с голубовато-зелеными листьями, полируя древко своего нового франа. Пирамидальный гигант, в тени которого сидел странник, назывался точно так же, как и его оружие. Минул почти год с тех пор, как он в последний раз видел деревья фран - то было в Хайре, в Батре, городище друга Ильтара. Случалось, Батра снилась ему по ночам - неглубокая котловина с прозрачным озером посередине, переброшенный над быстрой речкой мост, цветущие сады, мощеный гранитными плитами двор, ровный срез скалы с темнеющими ярусами окон и литая бронзовая дверь внизу... Иногда приходили другие сны, в которых ему грезились то величественные стены замка бар Ригонов на западной окраине Тагры, то южные степи и Великое Болото, то палуба "Катрейи" и ее изящный корпус, объятый огнем, то плавные очертания холмов Гартора. Кошмарные видения скалы Ай-Рит с ее душными пещерами больше не мучили его, и Блейд не уставал благодарить за это Семь Священных Ветров Хайры. Он почти забыл, как выглядит страшная физиономия Бура.

Странно, но о Земле его сны напоминали редко, хотя еще в море, с месяц назад, он получил очередную весточку из дома. Иногда Блейду казалось, что он и в самом деле родился на Айдене и прожил здесь двадцать пять лет, с младенчества до зрелости. Это было абсолютно верно - в том, что касалось его плоти, его молодого тела, столь бесцеремонно позаимствованного у Арраха Эльса бар Ригона. Рахи умер, чтобы Ричард Блейд мог жить в этом мире, и сейчас даже то, что пришелец видел в зеркале, не напоминало о юном айденском нобиле. Скорее это было отражением молодого Ричарда - такого, каким он в незабвенном пятьдесят девятом году впервые перешагнул порог мрачноватого викторианского здания на Барт Лэйн, где тогда располагался отдел МИ6.

По беспристрастному галактическому хронометру с тех пор миновал ничтожный отрезок времени, всего три десятилетия; но это мгновение в океане вечности вместило всю жизнь и карьеру разведчика Ричарда Блейда. Вероятно, за такой срок он стал мудрее; может быть, совершил великие подвиги; Вселенной это было безразлично. Теперь, в конце пути, он пришел в Айден, и дороги его завершились здесь, на скамейке под исполинским деревом.

Зачем он сделал себе второй фран? Первый, подаренный Ильтаром, верно служил ему в долгих странствиях от северной Хайры до южных пределов и сейчас стоял в углу кабинета в его доме - как напоминание о тысячах пройденных миль и десятках сражений. Скорее всего, он занимался этим из-за неосознанного чувства протеста; его раздражало, что боевое оружие северных всадников украшает ковер в комнате женщины. Он выпросил клинок у Састи и принялся мастерить рукоять, ибо древнее, превосходной ковки лезвие было лишено древка. Занимаясь этой неспешной работой, Блейд вспоминал слова друга Ильтара: лишь тот, кто сам изготовил рукоять своего франа, может называться хайритом. Значит, он должен закончить это дело; в мире Айдена он был хайритом - и никем иным.

Правда, он сомневался, что строгие северные мастера зачли бы его труд как экзамен на зрелость. Не сами результаты - древко он отполировал великолепно - а именно рабочий процесс. Франное дерево обладало исключительно твердой древесиной, и рукоятку оружия, изготовленную из его прямой длинной ветви, никто не мог перерубить ни топором, ни мечом. Для юного хайрита работа над древком являлась подвигом терпения, свидетельством воинской выдержки и зрелой силы. Занимала она год; сперва облюбованную ветвь перепиливали алмазным резцом, потом им же обстругивали, снимая за раз не больше сотой дюйма неподатливого материала, и, наконец, приступали к шлифовке с помощью мелкозернистых, похожих на наждак, камней. Блейд же сделал древко за полмесяца, ибо в его распоряжении имелись вибронож и шлифовальные круги. Однако окончательный глянец он наводил вручную.

Отставив оружие на вытянутую руку и слегка покачивая его, странник залюбовался фиолетовыми отблесками на серебристой стали клинка и изысканной вязью черненых рун старого хайритского письма, что украшали лезвие. Древняя вещь, памятная; возможно, ее ковали еще в те времена, когда селги спустились в своей огненной башне на равнины северного материка... Нет, вряд ли, поправился он, тогда у хайритов не было ни франов, ни франных деревьев; все это появилось намного позже. Однако клинок выглядел лет на двести или триста, а, значит, как всякая старинная вещь, являлся немалой ценностью.

Азаста, тем не менее, рассталась с ним без всяких сожалений, даже тени не промелькнуло на се спокойном красивом лице. Блейд попросил, она отдала, вот и все. В качестве оплаты ему пришлось прочесть женщине надпись на лезвии - она не знала ни хайритских рун, ни языка. Это были две стихотворные строки, в дословном переводе значившие: "Не согнуть рукоять франа, не сломить гордость Хайры". Блейд перевел, затем, подумав, сделал вольное переложение на ратонский:

Хайра как вечный фран крепка,

И пролетевшие века

Не сломят сталь ее клинка

И гордость не согнут.

Благодарная улыбка Састи и сам древний клинок послужили ему наградой.

Конечно, это великолепное оружие превосходило дар Ильтара, и не только древностью и красотой, но и размерами. Его лезвие было шире на палец и длиннее на два дюйма, так что Блейду пришлось несколько увеличить рукоять. Однако фран Састи пока оставался чужим ему; он ни разу не подымал это оружие в битве, не обагрял кровью - и не обагрит, если останется в Ратоне.

Оторвав глаза от клинка, Блейд задумчиво уставился на веселую зеленую лужайку, на краю которой росло франное дерево. За ней в лучах заходящего солнца розовел круглый павильон из светлого камня с колоннами, столь изящными и хрупкими на вид, что было непонятно, как они выдерживают массивную мраморную крышу. Дальше, среди полян, тропинок, ручейков и рощиц, стояли небольшие коттеджи, один из которых был предоставлен ему. Уютный небольшой домик, напоминавший его дорсетскую обитель; Блейд жил в нем уже с месяц.

Пожалуй, сейчас он пойдет прямо туда. Поставит фран Састи рядом с франом Ильтара, выберет что-нибудь почитать - полки в кабинете ломились от книг и книгофильмов, неторопливо поужинает на веранде, потом будет смотреть, как солнце садится в холмы на западе... Закаты в Ратоне очаровательны! Когда скроется солнце, из-за горизонта неторопливо выплывет серебряный Баст, большая айденская луна; спустя час появится бледно-золотистый Кром, маленький, быстрый, стремительно догоняющий своего небесного брата. Три яркие звезды северного полушария. Ильм, Астор и Бирот, тут были не видны, но их заменяли другие светила, не менее великолепные и яркие. Они дружелюбно мерцали над счастливым и спокойным Ратоном, и не верилось, что всего в двух-трех тысячах миль от этой мирной земли дикари-троги пожирают друг друга на скалах Великого Зеленого Потока, а еще дальше к северу огромные варварские империи следят друг за другом и скалят железные клыки армий словно оголодавшие волки у лакомой добычи. Пожалуй, в земной истории такому не было аналогий: век меча и стрелы в одном конце мира и высочайшая технологическая цивилизация - в другом. Однако у этой цивилизации имелись свои проблемы.