Учительница оглядела ногу.

- До конца урока доживешь?

- Доживу, - обещал Артем.

Артем не слушал, что говорила учительница на уроке. Он смотрел в окно на далекое белое облако; оно плыло по небу туда, где жила его мама в родной их избушке. А жива ли она? Не померла ли от чего-нибудь - вот бабушка Дарья весною враз померла, не чаяли, не гадали. А может быть, изба их без него загорелась, ведь Артем давно из дому ушел, мало ли что бывает.

Учительница видела тревогу мальчика и спросила у него:

- А ты чего, Федотов Артем, ты чего думаешь сейчас? Почему ты меня не слушаешь?

- Я пожара боюсь, наш дом сгорит.

- Не сгорит. В колхозе народ смотрит, он потушит огонь.

- Без меня потушат? - спросил Артем.

- Без тебя управятся.

После уроков Артем первым побежал домой.

- Подожди, подожди, - сказала Аполлинария Николаевна. - Вернись назад, ты ведь раненый.

А ребята сказали:

- Эк, какой - инвалид, а бегает!

Артем остановился в дверях, учительница подошла к нему, взяла его за руку и повела с собою. Она жила в комнатах при школе, только с другого крыльца. В комнатах у Аполлинарии Николаевны пахло цветами, тихо звенела посуда в шкафу, и всюду было убрано чисто, хорошо.

Аполлинария Николаевна посадила Артема на стул, обмыла его ногу теплой водой из таза и перевязала красное пятнышко - щипок гусака - белой марлей.

- А мама твоя будет горевать! - сказала Аполлинария Николаевна. - Вот горевать будет!

- Не будет! - ответил Артем. - Она оладьи печет!

- Нет, будет. Эх, скажет, зачем Артем в школу нынче ходил? Ничего он там не узнал, а пошел учиться - значит, он маму обманул, значит, он меня не любит, скажет она и сама заплачет.

- И правда! - испугался Артем.

- Правда. Давай сейчас учиться.

- Чуть-чуть только, - сказал Артем.

- Ладно уж, чуть-чуть, - согласилась учительница. - Ну, иди сюда, раненый.

Она взяла его к себе на руки и понесла в класс. Артем боялся упасть и прильнул к учительнице. Снова он почувствовал тот же тихий и добрый запах, который он чувствовал возле матери, а незнакомые глаза, близко глядевшие на него, были несердитые, точно давно знакомые. "Не страшно", - подумал Артем.

В классе Аполлинария Николаевна написала на Доске одно слово и сказала:

- Так пишется слово "мама". - И велела писать эти буквы в тетрадь.

- А это про мою маму? - спросил Артем.

- Про твою.

Тогда Артем старательно начал рисовать такие же буквы в своей тетради, что и на доске. Он старался, а рука его не слушалась; он ей подговаривал, как надо писать, а рука гуляла сама по себе и писала каракули, не похожие на маму. Осерчавши, Артем писал снова и снова четыре буквы, изображающие "маму", а учительница не сводила с него своих радующихся глаз.

- Ты молодец! - сказала Аполлинария Николаевна.

Она увидела, что теперь Артем сумел написать буквы хорошо и ровно.

- Еще учи! - попросил Артем. - Какая это буква: вот такая - ручки в бочки?

- Это Ф, - сказала Аполлинария Николаевна.

- А жирный шрифт что?

- А это такие вот толстые буквы.

- Кормлёные? - спросил Артем. - Больше не будешь учить - нечему?

- Как так "нечему"? Ишь ты какой! - сказала учительница. - Пиши еще!

Она написала на доске: "Родина".

Артем стал было переписывать слово в тетрадь, да вдруг замер и прислушался.

На улице кто-то сказал страшным заунывным голосом: "У-у!", а потом еще раздалось откуда-то, как из-под земли: "Н-н-н!"

И Артем увидел в окне черную голову быка. Бык глянул на Артема одним кровавым глазом и пошел к школе.

- Мама! - закричал Артем. Учительница схватила мальчика и прижала его к своей груди.

- Не бойся! - сказала она. - Не бойся, маленький мой. Я тебя не дам ему, он тебя не тронет.

- У-у-у! - прогудел бык.

Артем обхватил руками шею Аполлинарии Николаевны, а она положила ему свою руку на голову.

- Я прогоню быка. Артем не поверил.

- Да. А ты не мама!

- Мама!.. Сейчас я тебе мама!

- Ты еще мама? Там мама, а ты еще, ты тут.

- Я еще. Я тебе еще мама!

В классную комнату вошел старик с кнутом, запыленный землей; он поклонился и сказал:

- Здравствуйте, хозяева! А что, нету ли кваску испить либо воды? Дорога сухая была...

- А вы кто, вы чьи? - спросила Аполлинария Николаевна.

- Мы дальние, - ответил старик. - Мы скрозь идем вперед, мы племенных быков по плану гоним. Слышите, как они нутром гудят? Звери лютые!

- Они вот детей могут изувечить, ваши быки! - сказала Аполлинария Николаевна.

- Еще чего! - обиделся старик. - А я-то где? Детей.я уберегу!

Старик пастух напился из бака кипяченой воды - он полбака выпил, вынул из своей сумки красное яблочко, дал его Артему. "Ешь, - сказал, точи зубы", - и ушел.

- А еще у меня есть еще мамы? - спросил Артем. - Далеко-далеко, где-нибудь?

- Есть, - ответила учительница. - Их много у тебя.

- А зачем много?

- А затем, чтоб тебя бык не забодал. Вся наша Родина - еще мама тебе.

Вскоре Артем пошел домой, а на другое утро он спозаранку собрался в школу.

- Куда ты? Рано еще, - сказала мать.

- Да, а там учительница Аполлинария Николаевна! - ответил Артем.

- Ну что ж, что учительница. Она добрая.

- Она, должно, уже соскучилась, - сказал Артем. - Мне пора.

Мать наклонилась к сыну и поцеловала его на дорогу.

- Ну, иди, иди помаленьку. Учись там и расти большой.