— Только не здесь, в Уэстшире, — сказал начальник полиции. — Не пора ли нам побеседовать с остальными? Время позднее. Мы еще не видели Руфь Шевени-Гор, а разговор с нею, возможно, нам важнее всего.
— Согласен. И еще мисс Кардуэлл. Может, начнем с нее, это ведь не займет много времени, а уж потом допросим мисс Шевени-Гор?
— Неплохая идея.
Глава 9
Вечером Пуаро только мельком видел Сьюзан Кардуэлл. Теперь он пригляделся к ней получше. «Умное лицо, — подумал он, — и не то чтобы красивое, но очень притягательное, такой внешности может позавидовать иная красавица. Черные волосы, умело наложенная косметика. А взгляд-то у нее внимательный и настороженный», — отметил про себя Пуаро.
После нескольких общих вопросов майор Риддл спросил:
— Насколько вы близки к этой семье, мисс Кардуэлл?
— Я совсем их не знаю. Это Хьюго устроил так, что меня пригласили.
— Значит, вы друг Хьюго Трента?
— Да, я подруга Хьюго. — Сьюзан Кардуэлл улыбалась, произнося эти слова чуть врастяжечку.
— Вы давно с ним знакомы?
— Нет, не больше месяца. — Немного подумав, она прибавила:
— Мы с ним вроде как помолвлены.
— И он привез вас сюда, чтобы представить семье?
— Нет-нет, Боже упаси, ничего подобного. Мы все держим в секрете. Я приехала, чтобы разобраться… Хьюго сказал, что тут в некотором роде сумасшедший дом. Я подумала, лучше уж увидеть все собственными глазами. Хьюго, бедняжка, — хороший парень, но в голове у него совершенно пусто. Видите ли, положение у нас весьма критическое. Ни у Хьюго, ни у меня денег нет, а старый сэр Жерваз — главная надежда Хьюго — вбил себе в голову, что Хьюго должен жениться на Руфи. Хьюго немного слабоволен, вы же знаете. Он вполне мог согласиться на этот брак, надеясь, что впоследствии сумеет развязаться.
— А вас, мадемуазель, такая перспектива не устраивала? — мягко спросил Пуаро.
— Конечно нет. А вдруг Руфь не согласилась бы потом на развод, да и вообще мало ли что. Я приняла твердое решение. В собор Святого Павла я войду в очередной раз только со свадебным букетом лилий и смущенно потупившись.
— Значит, вы приехали, так сказать, прояснить ситуацию?
— Да.
— Eh bien![22] — сказал Пуаро.
— Ну, конечно же Хьюго оказался прав! Не дом, а какая-то психушка! Одна Руфь вроде бы не сдвинутая. Она тоже завела себе дружка, и этот брак с Хьюго нужен ей так же.., как мне.
— Вы подразумеваете мистера Берроуза?
— Берроуза? Нет, конечно. В этого скользкого типа Руфь ни за что бы не влюбилась.
— Тогда кто же предмет ее увлечения?
Сьюзан Кардуэлл молча потянулась за сигаретой и, закурив, ответила:
— Спросите у нее самой. В конце концов, меня это не касается.
Майор Риддл спросил:
— Когда вы в последний раз видели сэра Жерваза?
— За чаем.
— Его поведение не показалось вам почему-либо странным?
Девушка пожала плечами.
— Не более странным, чем обычно.
— Что вы делали после чая?
— Играла с Хьюго в бильярд.
— Больше вы сэра Жерваза не видели?
— Нет.
— Вы слышали выстрел?
— Да, но он был каким-то странным. Понимаете, я думала, что первый гонг уже дали, поэтому впопыхах переоделась и выскочила из своей комнаты, и тут слышу — дают второй, — я бегом вниз. В первый вечер я на минутку опоздала, так Хьюго сказал, что из-за этой моей оплошности к Старику теперь вообще не подступишься, вот я и понеслась сломя голову. Хьюго шел впереди меня, и тут вдруг раздался чудной такой хлопок… Хьюго решил, что это пробка от шампанского, а Снелл сказал ему: «Нет». Да и мне казалось, что звук раздался не из столовой. А мисс Лингард подумала, что хлопнуло где-то наверху — в конечном итоге мы сошлись на том, что это выхлопная труба, и пошли в гостиную и тут же об этом забыли.
— А у вас не мелькнула мысль, что сэр Жерваз мог застрелиться? — поинтересовался Пуаро.
— Интересно, с какой стати? Старик явно был очень собой доволен, его прямо-таки распирало от важности. Даже представить себе не могла, что он на такое способен. Ума не приложу, почему он это сделал. Наверно, потому что чокнутый.
— Прискорбное событие.
— Очень.., для нас с Хьюго. По-моему, он не оставил Хьюго ничего или почти ничего.
— Кто вам это сказал?
— Хьюго выведал у старика Форбса.
— Что ж, мисс Кардуэлл… — Майор Риддл явно не знал, как завершить разговор. — Пока все. Как вы думаете, мисс Шевени-Гор достаточно хорошо себя чувствует? Она могла бы побеседовать с нами?
— Думаю, да. Я скажу ей.
Пуаро вмешался в разговор:
— Одну секунду, мадемуазель. Вы видели это раньше?
Он показал карандаш, сделанный из гильзы.
— Да, видела сегодня за бриджем. Кажется, это карандаш старика Бьюри.
— Он забрал его, когда закончился роббер[23]?
— Чего не знаю, того не знаю…
— Спасибо, мадемуазель. Это все.
— Хорошо, я позову Руфь.
Руфь Шевени-Гор вошла в комнату королевской поступью. У нее был прекрасный цвет лица, голова гордо поднята. Но глаза, как и у Сьюзан Кардуэлл, были очень уж настороженными. На ней было то же самое платье, в котором ее застал Пуаро, когда приехал. Светло-абрикосового цвета. На плече приколота яркая оранжево-красная роза. Только час назад она была свежей, а теперь успела чуть увянуть.
— Я вас слушаю, — сказала Руфь.
— Я очень сожалею, что вынуждены побеспокоить вас… — начал майор Риддл. Она перебила его:
— Ничего странного. Это же ваш долг — вам приходится беспокоить. И не только меня, но и остальных. А я, чтобы не отнимать у вас времени, скажу сразу: я даже отдаленно не представляю себе, почему Старик застрелился. Единственное, что я могу вам сказать, — это совсем не в его духе.
— Не заметили ли вы сегодня чего-нибудь необычного в его поведении? Может, он был расстроен. Или чересчур весел. В общем, вам ничего не бросилось в глаза?
— Да нет вроде…
— Когда вы видели его в последний раз?
— За чаем.
— А после не заходили в кабинет? — спросил Пуаро.
— Нет. Последний раз я видела его в этой комнате. Он сидел вот здесь.
Она указала на стул.
— Понятно. Вам знаком этот карандаш, мадемуазель?
— Это карандаш полковника Бьюри.
— Когда в последний раз вы видели его у него в руках?
— Не помню точно.
— Вам что-нибудь известно о.., разногласиях между сэром Жервазом и полковником Бьюри?
— Вы имеете в виду компанию «Парагон Раббер»?
— Да.
— Еще бы. Старик был в бешенстве!
— Может, он считал, что его обманули?
Руфь пожала плечами.
— Он ничего не понимал в финансовых делах.
Пуаро сказал:
— Мадемуазель, можно мне задать вам немного.., необычный вопрос?
— Как вам угодно.
— Итак: вам жаль, что ваш… отец умер?
Она уставилась на него.
— Конечно, жаль. Просто я не позволяю себе реветь… Но мне будет не хватать его… Я любила Старика. Так мы всегда называли его, Хьюго и я. «Старик», — понимаете, в этом слове скрыто нечто первобытное, от тех времен, когда обезьяна стала антропоидом. Нечто изначально патриархально-родовое. Звучит не очень-то почтительно, но это обманчивое впечатление — за этим словом много нежности. Хотя, конечно, он был на редкость бестолков, этот старый упрямец!
— Вы заинтриговали меня, мадемуазель…
— У Старика были куриные мозги! Мне грустно так говорить, но это правда. Он был не способен работать головой. Но при этом, заметьте, был личностью. Невероятно смел и дерзок! Ему ничего не стоило отправиться к Северному полюсу или подраться на дуэли. Я всегда думала, что все эти отчаянные авантюры — способ самоутвердиться, потому что он прекрасно понимал, что с мозгами у него плоховато. Здесь над ним кто угодно мог взять верх.
Пуаро вынул из кармана письмо.
— Прочтите это, мадемуазель.