Восседая на могучей спине Тарна, Блейд с интересом озирал окрестности. В этих местах он еще не был - замок бар Ригонов находился к западу от столицы, теперь же его путь лежал прямо на юг. Однако из осторожных расспросов бар Занкора он знал, что подобный холмистый пейзаж с рощами и небольшими перелесками был типичен для центральных провинций империи. Эта равнина, частью распаханная и засеянная, частью используемая под выпас скота, тянулась до самых субтропических лесов - южной границы Айдена. Необитаемых территорий здесь почти не было. Пашни и сады принадлежали свободным крестьянам или издольщикам, арендовавшим землю у местных феодалов; луга и леса, богатые охотничьи угодья, оставались в безраздельной власти благородного сословия.
Тут был наследственный домен верховного правителя Аларета, святая святых, становой хребет империи. Крестьяне - крепкие, коренастые и рыжие, типичные айдениты - платили налог не только зерном и мясом; с этих полей империя снимала самый ценный урожай - второго сына из каждой семьи. Армия и флот держались на спинах вторых сыновей, что подтверждала весьма распространенная в центральных областях страны поговорка- "Первый сын - для земли, второй - для императора, третий - для родителей". Пока их старшие братья мирно трудились в хлевах и на пашнях, вторые сыновья покоряли сопредельные страны, рискуя получить ксамитский клинок в живот или стрелу меж ребер. Правда, и награда была немалой - после двадцати лет службы ветерану полагался феод в завоеванных землях, вместе с домом, скотом и двумя десятками рабов, или солидная сумма в серебряных имперских марках.
Вся эта система весьма напоминала Блейду Древний Рим. Сходство усиливалось и тем, что многие ветераны служили на десять-пятнадцать лет дольше положенного, причем не ради более крупного надела, а из любви к приключениям и страсти к грабежу. Последнее, однако, в айденском войске не поощрялось - вся добыча, кроме взятой воином на теле врага, принадлежала императору.
Из ветеранов сорока - сорока пяти лет формировались самые боеспособные армейские части, и в южный поход бар Нурат взял три орды этих стойких и безжалостных бойцов. Вначале он даже хотел набрать из них все свое войско, но здравый смысл победил: пожилые, конечно, бились лучше, но долгий и тяжкий путь был не каждому по силам, тут требовались молодые и свежие солдаты.
Примерно пятая часть земель в центральных провинциях принадлежала лично императору. Из его деревень набирали парней в привилегированные армейские части - конную и пешую гвардию и десантные части Береговой Охраны. В гвардию брали тех, кто был повыше ростом и поприятней лицом - эти счастливчики служили только в столице, охраняя дворец, а также согласие и спокойствие в Тагре. В случае же серьезных неприятностей из форта у военной гавани могли в любой момент спуститься в город десять-пятнадцать тысяч ратников Береговой Охраны. Эти морские пехотинцы Айдена имели превосходную выучку и большой опыт кровавых стычек, внезапных налетов, грабительских рейдов и уличных боев. Теперь Блейд понимал, что целитель Арток не только отспорил - или выкупил? - у грозного бар Савалта непутевую голову Рахи; он добился, чтобы молодого Ригона оставили в столице - пусть всего лишь октархом, но в одной из самых привилегированных орд.
Привстав в стременах, Блейд бросил взгляд назад, на колонну хайритов, неторопливо тянувшуюся по дороге вслед за армейским обозом. Тароты шли по пять в ряд; всадники привычно дремали в седлах, иногда перебрасываясь парой фраз или делая глоток-другой из больших кожаных фляг с пивом. Было тепло, но не жарко, и налетавший иногда морской бриз чуть колыхал разноцветные вымпелы над каждой сотней. Блейд ехал с Ильтаром впереди отряда под зеленым флажком Дома Карот. За ними шли первая и вторая каротские сотни, потом - две осские, три - Дома Сейд, две - патарские и последняя, в самом конце, кемская; чтобы собрать две тысячи молодых воинов, участия остальных семи кланов не потребовалось. За всадниками из Кема тянулся собственный обоз хайритов - сотня массивных телег с высокими, по грудь, бортами, над которыми колыхались полотняные тенты. Хотя и колеса их, и борта, и передки были окованы железом, да и в самих фургонах лежало немалое количество груза, каждый легко тащил один шестиног. У Блейда эти мощные сооружения всегда вызывали неподдельный интерес, напоминая ему знаменитые гуситские возы, с которых сторонники Чаши громили рыцарскую конницу.
- Хорошая дорога, добрая страна, - Ильтар с шумом втянул свежий утренний воздух и щелкнул пальцами. Сидевший сзади Ульм раскупорил флягу, и все по очереди глотнули - вождь, его кузен и оба оруженосца. - Равнина не похожа на хайритскую степь, - продолжил Ильтар, оглядывая пологие холмы, фруктовые рощи и поля, на которых трудились крестьяне, закапчивая сев, - но все равно - добрая страна. Правда, я слышал, что летом тут слишком жарко. Мы жары не любим.
- На юге будет еще жарче, - заметил Блейд, - Наш мудрый Арток предупреждал: там - словно в парной бане. Кстати, как тароты переносят жару?
- Тароты могут снести все, - с непоколебимой уверенностью произнес вождь. - А что вынесет его тарот, то стерпит и хайрит. Кроме отсутствия пива, конечно, - он снова отхлебнул из фляги и ухмыльнулся. Потом озадаченно наморщил лоб, что-то вычисляя, и вдруг заявил:
- Красивая и ласковая у тебя сестра, Эльс. Как ты думаешь, случись Тростинке стать твоей хозяйкой, ужились бы они в одном доме?
Блейд в этом сильно сомневался. И совсем не желал на собственном опыте проверять, ревнивы или нет женщины Хайры и Айдена. Тростинка прекрасно владела кинжалом и была сильной девушкой, но то, что он узнал в постели о Лидор за последние двадцать ночей, подсказывало, что дочь бар Ригона ни в чем не уступит дочери Альса. Тело у Лидор было крепким, как яблоко, и она на диво быстро обучилась всем ухищрениям любви, которых в арсенале многоопытного Блейда было припасено с избытком.
При этих приятных воспоминаниях губы его растянулись в улыбке. Ильтар, верно угадав причину веселого настроения кузена, несколько ошибся насчет объекта, его вызвавшего. Он озабоченно сказал: