— Компьютер! Ты не можешь пойти против своих теорий, да? А если мы пробыли в эргосфере черной дыры дольше, чем рассчитывали? Мы могли потерять больше трех миллионов лет. Могло ли Солнце стать красным гигантом за пару десятков миллионов лет?

— Чепуха. Мы бы вообще его не нашли.

И Пирсса был прав. Но Корбелл был упрямым стариком, да к тому же чувствовал себя, как с похмелья.

— Ладно, — сказал он, стиснув зубы. — Ты выиграл спор. А теперь для простоты примем мое предположение: эта планета — Земля. После стольких лет мы прибыли домой. Как мне спуститься?

Оказывается, Пирсса продумал все заранее.

Скафандр Корбелла выглядел новеньким и чистым. Он плотно облегал тело, шлем имел форму луковицы, а на груди красовалась белая спираль с заостренными концами — символ Государства. Джером боялся, что за двести лет корабельного времени скафандр превратится в пыль.

Корбелл вышел из шлюза, подозревая, что идет навстречу смерти. Он никогда не выходил в открытый космос. Однако скафандр его не подвел. Тяжело дыша, пилот повисел на конце троса, ожидая, пока сердцебиение выровняется, и обернулся, чтобы посмотреть на «Дон Жуана». Серебряное покрытие корпуса поблекло, на месте одного из зондов зияла дыра. Пирсса упоминал, что в корабль попал метеорит, и сейчас Корбелл представил себе, что было бы, если бы на месте зонда была система жизнеобеспечения. Четыре зонда отсутствовали. Эти зонды и составляли смысл существования «Дон Жуана». В них находились споры водорослей, которые должны были превращать землеподобные планеты с разреженной атмосферой в миры, пригодные для колонизации. Конечно, по прямому назначению зонды «Дон Жуана» не использовались, ведь лишенный гражданских прав Корбелл попросту угнал корабль и отправился на нем к ядру Галактики. Но в начале путешествия на корпусе корабля крепились десять зондов, а сейчас осталось шесть.

— Запасы водорода на борту почти иссякли, — объяснил Пирсса. — Мне пришлось использовать двигатели зондов, чтобы встать на орбиту вокруг Земли. После этого я оставил сами зонды на орбитах в качестве релейных спутников. Теперь ты сможешь вызвать меня из любой точки на поверхности планеты.

— Отлично.

— Как ты себя чувствуешь? Готов к спуску?

— Еще нет. Я не в форме. Дай мне месяц времени.

— У тебя будет месяц. Ты должен возобновить физические упражнения, и надо подготовить один из зондов к спуску.

— Я полечу на зонде?

— Они, в отличие от «Дон Жуана», могут входить в атмосферу.

— Черт, об этом я забыл. Я, кстати, так и не придумал безопасного способа спуска. А ты полетишь на планету?

— Нет, если ты мне не прикажешь.

Что ж, его нежелание спускаться вполне понятно. Ведь телом Пирссы стал корабль, и если он переживет спуск, то навсегда останется калекой.

— Томас Джефферсон перед смертью освободил рабов, — сообщил Корбелл. — Могу ли я сделать меньше? Когда я спущусь, вне зависимости от того, останусь я жив или нет, можешь считать себя свободным от всех моих приказаний. — Спасибо, Корбслл.

Когда-то он учился работать в скафандре под руководством куратора Пирса. Но тогда его подвешивали в магнитном поле, настоящей невесомости не было. Кроме того, тогда его тело было моложе. Сейчас Джерому пришлось очень трудно. На второй день все тело болело, но на третий он опять вернулся к тренировкам и остановился только тогда, когда на этом настоял Пирсса.

— Не стоит делать в спусковой капсуле систему жизнеобеспечения, — решил он. — Мы просто сложим все, что тебе потребуется, в капсулу и зальем ее пенным пластиком. Роль системы жизнеобеспечения будет играть твой скафандр.

Очистка внутреннего пространство зонда требовала перемещения больших масс и долгой работы с громоздким режущим лазером. Боксы с водорослями и машинную начинку приходилось резать на куски, которые пролезали в люк. Резать сам корпус Корбслл не решился: от его прочности зависела его жизнь. При такой тяжелой работе ему требовался долгий отдых. Он проводил перерывы в рубке, где Пирсса показывал ему, как «Дон Жуан» входил в Солнечную систему. Для компьютера он оказался очень изобретательным: сам Корбслл ни за что бы не додумался использовать двигатели зондов. И он не искал бы Землю на месте большой юпитсрианской луны. Пирсса и так едва не пропустил эту возможность. Он мог бы отправиться искать останки Государства в близлежащих планетных системах, не выводя Джерома из анабиоза. Возможно, тот бы умер в пути.

Бывшего куратора больше не беспокоил вопрос о том, где они находятся: ведь Корбслл приказал ему перестать волноваться. Но вначале он был просто вне себя и даже решился потратить драгоценное топливо на облет Сатурна и Меркурия. А теперь его пилот смотрел на Землю и стремился к ней.

— Я наделал столько ошибок и вес равно оказался здесь! Ошибки только помогли мне. Если бы я не включил тогда приемник, твоя личность не смогла бы попасть в компьютер, и я погубил бы себя и корабль, потому что не снизил бы ускорение. А если бы я не ошибся относительно природы галактического ядра, я умер бы от старости так далеко от дома. Такое ощущение, что какая-то сила вела меня домой.

— Ты заявлял, что по убеждениям ты агностик.

— Ну да. Какая-то высшая сила точно есть. И все же я боюсь, что погибну при посадке.

Сейчас Корбелл позволил себе долгий отдых: он наконец очистил зонд от обломков и мусора. С большим слоеным сэндвичем в руке он сидел в рубке и смотрел, как внизу проносится ночной пейзаж. Юпитер создавал на поверхности океана тускло-красные отблески.

— Где мне совершить посадку? Есть там, внизу, признаки цивилизации?

— В трех местах производится и потребляется энергия. — Зеленая стрелка указала на голубой поверхности планеты зеленый узор в виде решетки. — Вот здесь, на другой стороне планеты и в Антарктике. Моя орбита не проходит через полюс, но я могу посадить тебя там.

— Нет, спасибо. Под нами сейчас не Калифорния? Хотя стоп, западный берег должен выдаваться вперед. И где Калифорнийский полуостров? От центральной Мексики до Аляски береговая линия теперь представляла собой ровную выпуклую кривую.

— Калифорния и Калифорнийский полуостров стали островом и находятся сейчас в районе Северного полюса. Ты можешь приземлиться и там.

— Нет. Мне надо туда, где добывают и расходуют энергию. То место, где ты поставил зеленый узор, вроде похоже на город. Прямые углы улиц…

— Там наблюдается скопление строений, но вряд ли его предварительно планировали. Да, в твое время это назвали бы городом. Высаживаться там я тебе не советую.

— Если это они отправляли послания, то меня они вряд ли убьют. Я ведь служил Государству их предков. — «Дон Жуан» пролетал то ли над Невадой, то ли над Аризоной; правда, теперь они были на побережье.

— Но отличия… — начал Пирсса. Но тут Корбелл рассердился:

— Это Земля. Земля, и все тут! — Впрочем, когда он расслаблялся, путаница в Солнечной системе тоже начинала его беспокоить. — Пирсса, изменения, о которых ты говорил, могут быть вызваны сдвигом земных тектонических пластов! Ты нашел остров, который был Калифорнией?

— Под твое определение подходят два острова. — Ну вот! Неужели это просто совпадение?

— Нет, — солгал Пирсса.

— Назовем то место, где узор в виде решетки, Первым Городом, а район Антарктики — Третьим Городом. А где находится Второй Город?

— На побережье Охотского моря, в России.

— Значит, я сяду в Первом Городе. — И Корбелл добавил более спокойно: — Искать следы цивилизации — дурацкое занятие. Стоит ли тратить последние дни на изучение чужого языка? Правда, у меня будет возможность узнать, что случилось с Землей.

Джером уложил в носовую часть зонда лекарства, пищу, бак с чистой водой и баллоны с кислородом. Их удержит пенный пластик; а вот ультразвуковой свисток, с помощью которого Пирсса подаст команду на растворение пены, пришлось укрепить получше. За месяц Корбелл набрал мышечную массу. Сердечного приступа, которого он так боялся, у него не случилось, а все благодаря лекарствам двадцать второго века, которые имелись на борту «Дон Жуана». Правда, тендонит перед ними не отступил и сухожилия в руках по-прежнему болели. И вот наконец Корбелл устроился внутри бывшего биологического зонда, взявшись одной рукой за кран бака с пенным пластиком.