Его голубые глаза, стремительно меняясь, вспыхнули, но, когда пристальный взгляд окинул ее с головы до пят, лицо уже ничего не выражало. Он задержался на груди, и девушка почувствовала, как заострились соски, потом взгляд опустился к увлажнившемуся холмику между бедер.

Патрисия развела ноги, позволяя смотреть, потом облизнула кончик пальца и коснулась им клитора.

На брюках обозначилась эрекция, но мужчина просто облокотился на столбик кровати, и, скрестив руки, не сводил с нее глаз.

- Прекрасна, - заключил он, потом отодвинулся от кровати и провел языком по губам.

- Оставайся в постели, - велел он мягко. - Я посплю наверху.

И кинув напоследок напряженный взгляд, повернулся и покинул помещение.

Патрисия перевела дыхание и провела рукой по лицу. Это было невероятно эротично. Она почти достигла оргазма, осязая его восхищение каждым дюймом своего тела. Еще ни одному мужчине не дозволялось вот так на нее смотреть, а сейчас она развлекалась с одним, спустя же час обнажилась перед его лучшим другом.

Тут Патрисия поняла, что душ остановился… остановился какое-то время назад. Она обеспокоенно посмотрела в сторону ванной комнаты. Там, прислонившись к дверному косяку, стоял Нико с повязанным вокруг талии полотенцем, плечи мужчины были покрыты мелкими капельками воды.

- Нико, - едва слышно произнесла женщина.

Последнее, что ей хотелось – это причинить ему боль. Патрисия до сих пор не могла взять в толк, с чего это она вдруг решила продемонстрировать Андреасу свое тело; вообще не понимала этого.

- Прости, - сказала она, раскаяние обрушилось на нее. – У меня такое чувство, что я не в силах была остановиться.

- Знаю. - Нико выключил в ванной свет и пересек темную комнату. Потом сел на кровать и провел рукой по ее голому бедру. Его завернутое в полотенце тело было невероятным, и собственное тело снова стало пульсировать.

- Именно так все обычно и происходит, - проговорил он. – Сначала ты хочешь меня, потом привлечешь Андреаса и он к тебе привяжется. Мы оба станем тебе принадлежать, и в конце концов, так запутаемся, что освободиться без боли будет невозможно. А потом все окончится. Ты уходишь - мы пытаемся излечить разбитые сердца.

Она напряженно слушала.

- Не будет всего этого.

- Таков ход вещей.

- Я найду способ освободить вас, Нико. Чтобы у нас появилась возможность понять, реально ли все это.

- Возможно.

Патрисия присела.

- Все так и будет; клянусь. А сейчас мне пора. У меня имеются кошки, которых нужно покормить, а через несколько часов открыть магазин…

Рука на ее бедре напряглась.

- Останься. - Его глаза потемнели. – Поспи сегодня ночью со мной. Я знаю великолепнейшее место с лучшими рогаликами в Манхэттене, где можно позавтракать.

Патрисия, вообразив, как сын Диониса и нимфы рыщет в поисках «лучших рогаликов», невольно расхохоталась.

- Ну хорошо, - согласилась она. – Я остаюсь. Хотя мои кошки никогда мне этого не простят.

- Я оправлю Андреаса позаботиться о них. Он обожает кошек.

Она вновь было улыбнулась, но тут Нико развязал полотенце, и девушка при виде его тела замерла от восхищения.

- Надеюсь, что в его обожание домашних животных входит их кормежка.

- Естественно. – Выключив ночник, Нико пробрался к ней под простыню. – Как уже я говорил, в глубине души он настоящая киска.

- Верю, - проговорила Патрисия, дрожа как осиновый лист. - Я верю тебе.

Возможность прижаться к Нико в теплой кровати, и, поцеловав, пожелать ему спокойной ночи, стоила парочки возмущенных, обиженных кошек.

ВЕЛИКОЛЕПНОЕ место для завтрака, которое так нахваливал Нико, и в самом деле оказалось прекрасным. Заведение, потчующее клиентов вкуснейшей домашней выпечкой и расположенное в небольшом помещении, не светилось модными нынче неоновыми вывесками, и, по-видимому, совершенно не пыталось конкурировать с модными ресторанами. Нико уминал полный завтрак, Патрисия же доедала рогалик, и оба чувствовали себя друг с другом так комфортно, как будто вместе уже целую вечность. Патрисия все размышляла, что конкретно почувствовала, обнажившись перед Андреасом, а так же пыталась обдумать утверждение Нико, что она захомутает их обоих, а потом бросит.

Патрисия, может, и совершала в жизни ошибки, но сиреной уж точно никогда не была. Разрывать с кем-то отношения, потому что они отдалились друг от друга или перестали быть совместимыми в быту – это одно; а вот использовать и потом отвергнуть – это уже совсем другое.

Вдобавок Патрисия, несмотря на заверения Нико, сомневалась, что из Андреаса вышел хороший кошачий нянь. Однако когда она до завтрака без предупреждения под ручку с Нико заглянула в магазин, то увидела миски, наполненные водой, сытых и довольных кошек, Рыжую Китти, лежавшую свернувшись клубочком, возле любимой игрушки. Исида же, словно сфинкс, восседала на нижней ступеньке и охраняла дом.

- Любит он мурлеток, - еще раз повторил Нико уже после того, как они вышли из квартиры Патрисии. – Кошки похожи на него.

- Знаешь, никогда прежде не встречала таких странных субъектов, как вы оба, - заметила она, когда они уже сидели визави в кабинке. – Даже когда встречалась с прочими экстрасенсами.

Нико потягивал свой кофе.

- Приятно слышать, что я уникален.

- И это только одно из определений.

- Я тоже ценю тебя, - сказал он, подарив ей одну из тех улыбок, от которых кровь быстрей бежала в венах. – За все минувшие века мне ни разу не встретилась женщина, которой я мог бы показать свое истинное обличье. Выдавать себя за другого – весьма непросто. И хотя нас против воли втянули в это, все же мы не можем открыто себя явить. Большинство смертных не желает верить в сверхъестественное, отрицает его. Особенно, если он живой и обитает среди них.

- И у меня тоже никогда не было выбора.

- Когда ты стала экстрасенсом? - Он наклонился к ней, интерес этого самца пьянил. Когда Нико смотрел на нее, он действительно просто смотрел, и на уме у него не было ничего иного. Никогда еще мужчины не оказывали Патрисии подобного внимания, и это кружило голову.

- Мне было около восьми, когда узнала о своем даре, - сказала она. – До этого я ощущала чье-либо присутствие на предметах, однако как-то не задумывалась над этим. Однажды меня навестила бабушка и объяснила, что мой талант встречается редко, поэтому распространяться о нем не стоит. И сей дар нужно использовать мудро.

- Твоя бабушка тоже была экстрасенсом?

- До того дня я и не подозревала об этом. А когда вечером я рассказала домашним о ее визите, они поглядели на меня с подозрением. Как оказалось, она отдала богу душу за ночь до этого.

Брови Нико приподнялись.

- Интересно.

- Но меня это почему-то не испугало. Ей нужно было поговорить со мной, чтобы передать свои знания прежде, чем станет слишком поздно. Больше я с ней не виделась. На самом-то деле даже если сильно захочу, не смогу вызывать призраков или вести беседы с умершими. Я хороша только в чтении аур и выяснении, что произошло в наполненных сильными эмоциями комнатах, или же считывании вибраций в предметах мебели. Это пригодилось в торговле старинными вещами.

- К которой ты привязана. - Нико улыбнулся, и ее сердце снова екнуло. – Читаю это по твоим глазам.

- Я действительно наслаждаюсь работой, - как можно небрежнее проговорила Патрисия. - Мне нравится возбуждение от хорошего аукциона; обожаю разыскивать для клиентов ранее неизвестные предметы, такие, как, например, остракон для миссис Пенуорт.

- Отчего ей понадобился именно он?

- До нее дошли слухи об остраконе Клеопатры. Заполучить его не вышло, и она пожелала нечто похожее. Поэтому я перевернула вверх дном весь рынок.

Нико обвел пальцем ободок своей чашки.

- Если бы мы с Андреасом явились первыми, то ты, возможно, смогла бы найти его для нас.

- Или, может, дион сделал бы все, чтобы я вообще не узнала об остраконе. Тогда вы отправились бы к маклеру, и я никогда с тобой не повстречалась.