Нико с Андреасом, судя по всему, план понравился. Патрисия уж думала, Нико опять станет твердить, что безопасней остаться в стороне, но он лишь поднял на нее измученные глаза и посоветовал ехать с ними.

Проклятие явно разрывало мужчину между необходимостью защищать и потребностью быть рядом. Патрисия полагала, что лучше, конечно, не совать свой нос в это, но не могла вынести мысли, что ее мужчина уйдет без нее. Наверно, проклятие зацепило и ее.

Андреас и Нико предложили оплатить билеты, на что Ребекка согласилась с энтузиазмом хронически бедного аспиранта. Патрисия хотела было самостоятельно оплатить дорогу, но Нико, пытая ее той ночью удовольствиями, настоял на обратном.

- Ты принадлежишь мне, - сказал он, в голосе звучало порочное обещание. - Твое наслаждение и благосостояние на моей совести.

А дабы предотвратить контраргументы, во время «игр» он нежно завязал шелковой лентой её рот.

Андреас приобрел билеты на первый рейс в пятницу, и утром Патрисия повезла их на самолет. Кошки оставались у миссис Блэйк в B&B. Владелица гостиницы была счастлива позаботиться о них, освободив тем самым Патрисию от необходимости сдать их в специальные места. Киски, поняв, что Андреас уезжает, надулись.

Мужчина заказал билеты первого класса, что Патрисия и Ребекка обнаружили, только попав в аэропорт имени Кеннеди. Он и Нико вели себя так, словно это было естественно и все окружающее принадлежит им обоим. Патрисия обычно покупала самый дешевый авиабилет и привыкла во время полета тереться плечом о плечо незнакомца. Ребекка тоже, наверное, пользовалась студенческими или докторскими билетами, потому что испуганно оглядывала кабину первого класса. Андреас обеспечил себя местом рядом с Ребеккой, а Нико с Патрисией устроились на креслах через проход от них.

- Это... приятно, - произнесла Патрисия, откинувшись при взлете на спинку сиденья.

- Вот этому нравится путешествовать с шиком, - ответил Нико.

Андреас донимал Ребекку разговорами, от которых она краснела и смущалась. Когда мужчина встал, чтобы прогуляться в ванную, Патрисия скользнула в освобожденное им место.

- Если хочешь, можешь велеть ему оставить тебя в покое, - сказала Патрисия. - Он послушается.

Ребекка попыталась не обращать на это внимания.

- Просто я не привыкла к мужчинам. То есть мужчины видят во мне не женщину, а академика.

Патрисия усмехнулась.

- Это пройдет.

- Не со мной. Последние десять лет я пыталась заставить мужчин увидеть за интеллектом меня саму. Я выступала с прощальной речью перед выпускниками, получила аттестат с отличием, заработала высшие награды от университета, доктора наук борются за то, чтобы заполучить меня в свой преподавательский состав.

- Похоже на ад.

- Нет, это замечательно,- проговорила Ребекка серьезно. - Я достигла всего, о чем мечтала и даже большего. И теперь, когда я захотела, чтобы мужчины увидели мое тело, понимаю, что уже поздно.

Патрисия окинула ее критическим взглядом.

- Я так не думаю. У тебя хорошие данные, с которым можно поработать.

Ребекка вздохнула.

- Понятия не имею, как с ними «работать». Взгляни на меня. - Она махнула на свои мешковатые штаны цвета хаки, бледно-розовая футболка делала болезненным цвет ее лица, а ранее распущенные волосы опять забраны в высокий «конский хвост». Как обычно, на ней не было ни намека на косметику, но лицо имело хорошее строение кости, губы пухлые, а глаза нежно-карего цвета.

- Доверься мне, - заявила Патрисия. - Несколько штрихов, и ты изменишься.

Ребекку это не убедило, но донимать дальнейшими вопросами она не стала.

Вернулся Андреас, и Патрисия встала и пересела назад. Он коснулся губами ее уха и прошептал:

- У тебя большая задница, Патрисия. Дай знать, когда захочешь, чтобы я трахнул ее.

Внезапно девушке стало жарко, и к ее тревоге добавилось яркое видение: Андреас позади нее, твердый и готовый скользнуть в нее. Она почувствовала жемчужинки сосков и жаждущее наполниться влагалище.

Ничего не ответив, Патрисия опустилась на свое место возле Нико, а Андреас опять вальяжно расположился на сиденье, сосредоточив свое внимание на Ребекке.

- Что он тебе сказал? – прошептал Нико. В современных сидениях невозможно было как следует прижаться к соседу, и Нико, лаская рукой, склонился к ней.

- Ничего особенного.

Нико не сводил с нее глаз, во взгляде его внезапно появилась угроза.

- Я спросил, что он тебе сказал?!

Рано или поздно он все равно получит ответ от нее ли, от Андреаса. Но она поразилась внезапному желанию рассказать ему. Все в ней требовало дать ответ.

Она шепотом пересказала слова Андреаса, и глаза Нико потемнели.

- Ты хочешь его? – спросил он.

- Ну, конечно же, нет.

- Не лги мне, Патрисия. Если ты чего-то хочешь, то, значит, получишь. Тебе это известно.

Патрисия сглотнула и уселась поудобней в своем кресле с откидной спинкой.

- Все, что я знаю – Ребекка должна поторопиться с переводом той надписи.

Нико долго смотрел на Патрисию, глаза его были порочными, как грех; потом он усмехнулся и повернулся к иллюминатору. Но он не забудет свой вопрос, а Андреас ответит, и она это знала.

ПО ПРИБЫТИИ в Лондон, Ребекка обнаружила, что человек из музея, с которым они договорились встретиться и поговорить о фрагментах, отмечает праздники и вернётся послезавтра.

- Не могли что ли сказать об этом, когда мы были еще в Нью-Йорке, - проворчала она, повесив трубку, после звонка в Британский музей. – Можно было бы пойти туда и провести своё небольшое исследование, а мы тут торчим.

- Нет, нельзя, - твёрдо произнесла Патрисия. – Помнишь, что я говорила, когда мы летели? Ты отправляешься со мной по магазинам.

Лицо Ребекка прояснялось, словно ей предложили редкостное удовольствие.

- По магазинам?

- Оставим наших мальчиков и побалуем себя любимым женским видом спорта – шопингом. Мы это заслужили.

Помедлив, Ребекка все же кивнула, в глазах отразилось ее желание.

- Думаю, так и мы и поступим.

Патрисия вознамерилась найти Ребекке такую одежду, которая подойдет ее маленькому аккуратному телу, и заставить носить всегда. Слишком уж эта барышня срослась со своей рабоче-повседневной неряшливостью, но потенциал у нее имеется, и Патрисия собиралась его раскрыть.

«Как волшебница крестная мать».

Плюс Патрисии хотелось осмотреть достопримечательности. Она и раньше бывала в Лондон, но времени хватало только на то, чтобы пробежаться по антикварным магазинам, отправить купленное в Нью-Йорк, запрыгнуть в самолет – и домой.

А сейчас они с Ребеккой неспешно прогуливались по улицам, рассматривая то, что раньше Патрисия лицезрела только из окон такси: классически прекрасный Букингемский дворец, тихий Гайд-парк, здания, являющиеся мечтой для любого ценителя старины, Сент-Джеймсский дворец эпохи Тюдоров. Девушка прижалась носом к витрине «Кристи»[15] и застонала при виде красивых старинных вещей внутри. Она пыталась не таращиться на ненормальных персонажей на площади Пиккадилли и отправилась с Ребеккой к реке, чтобы оттуда полюбоваться на лондонскую панораму.

А ещё они делали покупки. Девушки вдвоем ходили по магазинам, пока Патрисия не подобрала для Ребекки восхитительную одежду: сексуально-короткую юбочку и откровенно облегающий жакет. Ребекка долго разглядывала себя в зеркале, но в конце концов отказалась носить, если Патрисия и для себя ничего не подберёт. И никаких консервативных женских брючных костюмов или бесформенных юбок; Патрисия была вынуждена смириться.

Патрисия же примерила с дюжину мини-юбок, пока Ребекка не выбрала ярко-красную, а также черную водолазку без рукавов. Но ничто не смогло заставить ее надеть чулки до бедер и черные туфли на высоких каблуках.

- Нико ослепнет, - сказала Ребекка, когда они, нагруженные пакетами, вышли. – Ты уверена, что носишь такое?