- Какое экстрасенсорное отражение ты видишь в нас? - спросил ее Нико.

Патрисия посмотрела на него, размышляя, стоит ли понизить щиты. Еще ребенком она научилась устанавливать барьер между собой и окружающими, иначе «потоки» так ее затопят, что она вырубится на месте. Когда этим утром женщина обнаружила Нико, барьеры прочно стояли на месте, но и то появилось ощущение, что его психическая энергия способна отправить ее в «полет» через всю комнату.

Сейчас она медленно понизила свои щиты. Если осторожно управлять процессом, то можно глянуть одним глазком и тем самым не причинить себе боли.

В нее моментально выстрелило раскаленное добела пламя ауры Нико. Оно ярко искрилось, сильнее, чем что-либо когда-то ею виденное. Она почувствовала, как падает, но кто-то ее поймал… «Андреас», - мелькнула мысль сквозь окутывающий туман.

Аура Андреаса нанесла ей удар с другой стороны. Она была столь же сильной, как и у Нико, но не белой, а фиолетовой, и от мощи потрескивала. Вкупе они будто кулаком двинули ей, и она закричала.

Руки Нико заключили ее в объятия, его тело виделось таким сияющим и жестоко прекрасным, что Патрисия вынуждена была зажмуриться. Он прижал к ее щеке ладонь и заговорил голосом настойчивым и властным:

- Абстрагируйся, любимая. Ты не в силах выдержать. Не пропускай нас.

Патрисия упала, как подкошенная, и свернулась в калачик, поддерживаемая сильными руками Нико. Она инстинктивно начала выполнять упражнение, которому научилась еще ребенком: напевать песенку и мысленно воздвигать экран, чтобы заглушить окружающие ауры.

Постепенно свет был приглушен, дикое фиолетовое сияние Андреаса и сверкающая белизна Нико потускнели, пока оба не стали обычными мужчинами с реальными телами и никем более. Поняв, что перестала дышать, она попыталась набрать воздух в поврежденные легкие.

Нико поглаживал ее щеку.

- Ты в порядке?

- Не знаю. - Она сглотнула. – Никогда в жизни не видела ничего подобного. Чем вы оба, черт возьми, являетесь?

- Пойманными в ловушку, - изрек, внезапно помрачнев, Андреас. - Порабощенными. - Он коснулся цепочки на шее. – Вот, кто мы, Патрисия Лэйк. Рабы, которые не имеют возможности вернуться домой.

НИКО положил на стол открытый журнал и встал позади Патрисии, когда она над ним склонилась. От ее волос исходил аромат меда. Чары заставляли сходить от желания с ума, и он гадал, сводили ли они с ума и Андреаса. Проклятие обычно касалось того, к кому с самого начала влекло Патрисию, но вдруг ее одинаково пленили они оба.

Патрисия коснулась фотографии остракона, которую он ей показал. Остракон оказался ничем иным, как частью камня или глиняной посудины с древними письменами. Египтяне и древние греки использовали его с той же целью, с которой современные люди бумагу. Часто они содержали краткие записи, сделанные писцами или священнослужителями, а порой даже уроки учеников.

Заголовок фотографии гласил, что сам черепок около одного фута в ширину и двух - в высоту. Также в журнале крупным планом показано нечто, что Нико растолковал промежутоком времени, когда ему с Андреасом даруют свободу. Хотя все это вообще в конечном счете могло ничего не значить.

Патрисия кивнула.

- Да, он был у меня. Я купила его у маклера здесь, в Нью-Йорке. Черепок продавался египетским музеем на рынке в Каире, и не думаю, что его посчитали особо ценным.

- Не важно, откуда он прибыл, - сказал Андреас. – Важно то, где он сейчас.

- Но то, откуда вещь прибыла, может многое поведать о ней, - заспорила Патрисия. - Объекты сохраняют информацию о том, где побывали, и кто к ним прикасался.

- И что он тебе рассказал? - спросил Нико.

- То, что очень древний. – Патрисия заворожила его взглядом сине-зеленых глаз. - Подлинник, не копия. Датируется где-то между пост эллинистическим периодом в Египте и Александром Великим, однако до Клеопатры. Для такого древнего черепка – это довольно обычно. Я не почувствовала, чтобы он пыталось передать мне какое-нибудь странное или срочное послание.

Андреас оттолкнулся от стола.

- Нам не нужно было спрашивать тебя, чтобы знать все это. Обо всем говорится в статье.

Патрисия проигнорировала его.

- Так или иначе, маклер купил его и привез в Нью-Йорк. Я решила, что он довольно интересен и, таким образом, приобрела его.

- А потом опять продала, – сказал Нико.

- У меня есть интересующийся египетскими экспонатами покупатель. Так что да, я продала его.

- И имя этого товарища ты держишь в секрете, - пробурчал Андреас.

Патрисия раздраженно фыркнула:

- Если ты так беспокоишься, я могу поговорить с клиентом, и вы посмотрите на него, правда, если не решите сделать чего-нибудь нехорошего, типа кражи. А коль вы оба – расхитители магического, то я ни в малейшей степени не собираюсь вам помогать.

Губы Андреаса дрогнули, но он сдержался.

- Если ты сможешь это устроить, то мы вечно будем тебе благодарны. - Нико улыбнулся, согревая, и ее взгляд смягчился. Андреасу нравилось доминировать, брать, и заставлять женщину наслаждаться этим. Нико же отдавал все, чем владел.

- Завтра же сделаю пару телефонных звонков, - пообещала Патрисия.

Андреас схватил с кухонной стойки сотовый телефон и всучил его ей.

- Звони сейчас.

К великому восхищению Нико, Патрисия смело скрестила свой взгляд с непримиримым Андреаса.

- Уже поздно, а мои клиенты - пожилые люди. Завтра.

Из глотки Андреаса вырвался первобытный рык. Нико уж думал, что мужчина перекинется в свою истинную форму и вынудит Патрисию сделать то, что он хочет, но Андреас лишь сжал по бокам руки в кулаки и отвернулся.

- Он всегда такой? - спросила Патрисия Нико достаточно громко, чтобы Андреас услышал.

- Ты даже не представляешь, - Нико подмигнул ей. - Но иногда он - киска.

Андреас послал ему разъяренный взгляд.

- Какого черта я торчал с тобой века?

- Из-за фантастической удачи, - ответствовал Нико.

Рычание Андреаса усилилось, руки сильней сжались в кулаки. Но он не был глуп. Им необходимы ответы, и даже неуправляемый Андреас не будет подвергать опасности их дело, особенно, когда они так близко подобрались к победе. Его склонность к доминированию иногда мешала, но он учился — мучительно — как управлять собой.

- Пойду вниз, - сказал Андреас и хлопнул дверью. 

Патрисия наблюдала за его уходом.

- У тебя весьма интересные друзья.

- Это точное определение для него.

- Гм... Должна спросить. Вы двое?.. — Она замялась.

- Любовники? Нет, любимая. Когда старинные друзья увязают, то становятся друг для друга всем. А что? - Он усмехнулся. - Ты размышляла над этим?

Ее гневный румянец подсказал, что он прав. Женщины наслаждались обоими, им нравилось наблюдать за обнаженными Нико и Андреасом в постели. Иногда они вынуждены были соглашаться.

Обоих объединяла дружба, пронесенная сквозь века, и, когда возникала необходимость, они безо всяких опасений могли касаться друг друга.

Патрисия бросила на него довольный взгляд. Нико представил ее голой под собой, тело поглаживает блестящие завитки. Он хотел бы видеть этот взгляд, когда накроет в постели ее тело своим. Хотел бы протянуть руку и сжать ее грудь, потом нагнуть голову, чтобы пососать сосок.

- Можно еще разок взглянуть на твои крылья? – спросила она.

Тело Нико напряглось, когда по нему скользнули сине-зеленые глаза. Член начал маленький танец надежды.

- Мои крылья?

Патрисия намотала кудряшку вокруг пальца, нежные глаза были чертовски сексуальными.

- Хочу удостовериться, что они мне не привиделись.

- А то, что увидела мою истинную ауру, тебя ни в чем не убедило?

Патрисия поежилась. Ее нужно напоить двумя чашками кофе, чтобы она отошла после того, как безо всякой защиты посмотрела на их ауры. Еще никогда Нико не встречал людей, способных «видеть» их, что делало Патрисию еще интересней.