- Ну ни столько уж я там и взял, тебе после муженька много что досталось-то… - не меняясь в лице, нагловато ответил ей брат.

- Что мне досталось я в оборот пускаю, дело делаю, а ты… - начала было «отповедь» сестра, но Авдей перебил её.

- Не больно - то ты меня до дел своих допускаешь, всё с Макаром толкуете да шепчитесь.

- Никто тебя не гонит, будь рядом, учись, примечай как дела делать… а не то и заявить можно, что деньги крадёшь… - попыталась пригрозить купчиха.

- Ты меня не пугай, а то я делов твоих не знаю… видел как в том вечеру ты над отдавшим Богу душу мужем письма какие-то рвала… - взъярился на сестру Авдей.

- Ах ты… не было того, не докажешь… - приподнялась было над больным дородная женщина.

- Погодь, погодь, сядь говорю… я те обрывки собрал из-под стола, когда вы с Макаром купца в спальню понесли. Не тебе опеку над девицей и капиталец в Купеческом банке отписал купец, не тебе… Обрывки те с моими пояснениями держу не дома, а в надёжном месте. И случись что вы меня..., тот конверт доставят околоточному надзирателю непременно…- злым волком ощерился на сестру Авдей.

- Что ты хочешь за тот конверт? - тяжело переводя дыхание, спросила купчиха.

- Не сейчас… позже поговорим… там меня лекарь ждёт, вели позвать - устало отправил сестру за студентом приказчик.

Подававший надежды медик и талантливый химик вместе со смертью матушки похоронил и мечту стать доктором. Из-за побочных эффектов изготавливаемых им в местной аптеке лекарств случился скандал. Последовало банкротство, жизнь в полуразвалившемся флигельке и работа санитаром в земской больничке, что странным образом сказалась на его психике. Приказчик давал этому чудаку денег и сам частенько выпивал сделанный медиком довольно качественный самогон в его жутковатой лаборатории. И в который раз слушал жутковатые рассказы о пользе и вреде содержимого колб, флаконов и бутыльков.

- Ты бы им названия хоть бы подписал и рецепт какой… - как-то предложил Авдей медику.

- Зачем… я и так знаю…- в пьяном помутнении не понимал тайных умыслов приказчика парень.

- А… для порядку… ты ж талантище… такие знания передавать кому надо… ученика какого себе возьмешь...

Вот и сейчас приказчик был уверен, что этот полусумасшедший недоучка вылечит ему ногу.

- Слушай меня, студент, что скажу… хорошо заплачу тебе, если уговоришь доктора, что мне надо в Пятигорском лечиться. Пусть сестре моей скажет, что на водах мне рану долечить лучше… Слышишь ли? - вкрадчиво спрашивал Авдей чудаковатого лекаришку. Тот перестал смазывать рану и поднял лохматую голову. Близоруко щурясь какое-то время всматривался в приказчика, потом понимающе кивнул.

Дорожные думы… о себе, о судьбе и о тяжкой доле дворянки

Путешествие 19 века в дорожной карете это доложу я вам то ещё удовольствие. В нашем 21 веке, проехав два-три дня в купе поезда, и то покачивает на перроне... А неделями трястись в этих… кабинках на колёсах... По большому счету в карете ехали широченные юбки (и это ещё тётушка милостиво разрешила не одевать одну нижнюю), а три женщины среди этого обилия текстиля как-то исхитрялись существовать. Этот экипаж барыни Жуковской специально был предназначен для поездок в дальнее поместье северо-востока Тверской гебернии Михайловской волости и по тракту на Санкт-Петербург ехал со скоростью дилижанса (км. -...надцать в час), о чём с гордостью сообщила Мария Павловна. Но целый день сидеть, лишь изредка выходя для отправления естественных надобностей пока меняют лошадей, для получившей очередной шок и стресс барышни было серьёзным испытанием. Татьяна изнутри просила Елену не терять полностью сознание, а лишь отдыхать расслаблено. Но это тошнотворное покачивание, неожиданные толчки и потряхивания из здорового человека вышибло бы дух. Поэтому дорожных впечатлений как таковых не было… девушка старалась вслушиваться в указания тётушки и просьбы Лукерьи, рефлекторно выполняя то или иное действие. У Татьяны за время этого монотонного пути было наконец-то время подумать о том что же произошло и как им дальше быть. За бешеной чередой событий и преимущественно бессознательным состоянием Елены таких возможностей раннее не было.

Итак, думы Татьяны поэтапно и по пунктно.

В 21 веке в литературе большую популярность среди профессиональных писателей и любителей приобрел раздел «Фантастика» и особенно подразделы - «попаданцы» и «альтернативная история». Может быть такое с людьми случалось во все века, но сведения о подобном в прошлом очень скудные. Согласно законам этого жанра во времени перемещались: или духовно-ментальная сущность из 21 века в тело какого-либо человека или полностью весь человек в своём теле. В первом случае происходили три-четыре основные варианта сосуществования:

- всё естество жителя прошлого сразу сливалось с сознанием, разумом и духом «попаданца» с доминированием последнего;

- всё естество жителя прошлого покидало тело из-за болезни или трагического случая и «попаданцу» приходилось крутиться самому без опыта жизни в этом веке и знаний о том куда же он попал;

- всё естество жителя прошлого постепенно какое-то время передавало опыт и знания «попаданцу» и потом душа жителя покидала его тело;

- после временного пребывания в жителе прошлого «попаданец» возвращался в свой век.

Были и ещё какие-то варианты, но… ни один из случаев не подходил под ситуацию Татьяны. Дело в том, что Елена тело своё не покинула, хоть и собиралась там… на кладбище. И даже получив неосознанное «согласие» Татьяны, она осталась. С учётом трагических потерь и ужасающих событий, выпавших не долю молоденькой барышни, всё её естество как бы затаилось, не шло ни на какое общение и давало о себе знать избирательно. Это проявлялось в простых поведенческих ситуациях, в не обременительном общении, в каких-то тактильных контактах. Там же где требовалось проявление воли, усилий разума, выбора поступков, барышня предоставляла действовать Татьяне. Слова Елены, «услышанные» Татьяной на кладбище, были единственными. Больше девушка на «мысленные контакты» не отзывалась. И в любой момент могла выдать свою, одной ей ведомую, реакцию (обморок, ступор, слёзы). Это крайне не нравилось Татьяне. Замещать собой Елену и оставаться в этом веке у «попаданки» не было никакого желания. Вся эта изнеженность дворянок, их «ахи» «охи» «вздохи» ну никак не привлекали Татьяну. К тому же реалии крепостничества претили женщине 21 века. И желание вернуться в свой пусть безумный, но привычный мир укреплялось в Татьяне с каждым днём.

- Тело моё наверное там в 21 веке сейчас лежит в реанимации, в сне каком летаргическом или вообще в коме - уверенно думала Татьяна. Ощущения оторванности от своего времени, осознания невозможности вернуться у «попаданки» не было.

А вот упорное отмалчивание Елены было не понятным.

- Может, столбовой дворянке, имеющей в родословной князей Мещерских, разговаривать со мной простолюдинкой ниже её достоинства… - грустно шутила сама с собой Татьяна. - Приедем в поместье, подлечится в тишине, на свежем воздухе и нам, сударыня, всё равно придётся объясниться. Мне ситуация с кисейной барышней типа «не знаешь когда и как рванёт» совершенно не улыбается. Помочь чем смогу - помогу, а в их великосветских капризах разбираться… это уже без меня. Так что или пусть как-то общается или отпускает Татьяну восвояси.

До самых сумерек продолжалась эта… конная эстафета. Наконец, когда экипаж, притормозив, свернул куда-то Мария Павловна сказала:

- Вот и добрались…

Девушка осторожно, с помощью Лукерьи, выбралась из кареты, прошла вслед за тетей в ворота, подняла глаза и… барышня с Татьяной произнесли в унисон:

- О, Боже…

От лязгнувшего запора ворот Елена вздрогнула всем телом, они стояли во дворе… монастыря.

- Из огня да в полымя… от края могилы да в монашескую келью — успела подумать Татьяна перед тем, как эта «мисс субтильность» потеряла сознание.

Женский монастырь в закатных тонах.

Опять запах нашатыря и напротив лицо Лукерьи. Встревоженное выражение меняется на радостное и она говорит куда-то вверх: