Я отодвинула тетрадь по химии, закончив, и вытащила книгу из сумки, не останавливаясь на перерыв. Эта была из моей книги. Легенда о Сане Вуконге.

Было безопаснее читать ее здесь, при свете дня, не дома. Я на всякий случай передвинулась за стол к нише у последнего ряда стеллажей. Библиотека могла и опустеть, но я хотела укрыться как можно сильнее.

Я смогла открыть книгу в этот раз. Там могло быть что-то, из-за чего моя жизнь разрушится…

Император Китая Тан, что удивительно для императора, осмотрелся однажды и решил, что все ужасно. Его руки были полны жадности, жажды наслаждений и греха. И ему нужно было, как он решил, отправить гонца на Запад, чтобы он принес святые статуи, которые вернут его народу чистый разум.

Он нашел для задания монаха с чистым сердцем по имени Сянзань. Он был умным, красивым мужчиной, талантливым в проповедях и искусстве. Он хотел выполнить грандиозное задание. К сожалению, он был слабым и безнадежно наивным.

Сянзаню требовался телохранитель. Тот, кто мог сражаться с бандитами и демонами-людоедами, которые ждали его в пути. Тот, кто мог в тяжком задании искупить грехи перед Небесами.

Поиск не был сложными. Идеальный кандидат лежал под камнем.

Бодхисаттва Гуаньинь дала указания. Она освободила Сан Вуконга из плена горы и приказала ему сопроводить Сянзаня в пути. Король обезьян отказался, заставив Гуаньинь опустить магический обруч на его голову, который сжимался бы каждый раз, когда Сянзань произнес бы слова: «Ом Мани Падмэ Ом». Если Сан Вуконг не хотел страдать от жуткой боли, он будет слушаться нового хозяина.

Зверя, запугавшего богов Небес, было мало для сопровождения, и Сянзаню дали больше спутников. Обжору Жу Байцзе. Ша Вуцзиня, раскаивающегося демона песка. И принца драконов Западного моря, который принял облик коня для Сянзаня. Пять путников собрались и отправились…

- Твою мать! – завопила я. Я выронила книгу, словно она меня укусила.

- Как далеко ты зашла? – сказал Квентин.

Он прислонялся к ближайшему стеллажу так спокойно, словно был тут все время и выжидал момента.

В этот раз я опустила то, что он снова ходил за мной. Была проблема важнее.

В книге была иллюстрация группы, сделанная смелыми штрихами и яркими цветами. В центре был Сан Вуконг, одетый как нищий, сжимающий в одной руке Рюи цзиньгу бан и поводья в другой. Пугающего вида мужчина с головой свиньи и демон-монах с широко посаженными глазами несли за ним вещи. А на коне сидела… я.

Художник пытался придать Сянзаню нежные черты, так что изобразил почти девушку. По какому-то совпадению художник изобразил грубую карикатуру на шестнадцатилетнюю Юджинию Ло из Калифорнии.

- Думаешь, это я? – сказала я Квентину.

- Это точно была ты, - ответил он. – Мой дорогой друг. Мой напарник. Ты переродилась в другом облике, но я узнал бы тебя где угодно. Твоя духовная энергия не изменилась.

- Уверен? Может, за время у тебя спутались воспоминания.

- Царства вне Земли существуют в другом измерении времени, - сказал Квентин. – Год у людей – день у богов. Для меня разлука была не такой долгой. Месяцы, но не века.

- Просто… не знаю, - я подбирала слова. – Ты не думаешь ведь, что я поверю тебе сразу, что я – реинкарнация легендарного монаха из сказки?

- Что? – Квентин в смятении прищурился.

- Я сказала, что я не поверю, что я – Сянзань, потому что ты так говоришь.

Рот Квентина медленно открылся. Его лицо от смятения перешло к пониманию, ужасу, а потом он рассмеялся.

- Ха-ха-ха-ха! – взревел он. Он чуть не упал, держась за бока. – ХА-ХА-ХА!

- Что смешного?

- Ты, - сказал Квентин, смеясь. – Ты не Сянзань. Он был робким и мягким. Другом всего живого. Это на тебя похоже?

Нет. Но я и не пыталась найти тут логику.

- Сянзань был нежным, как хризантема, - Квентин не успокаивался. – Ты крепкая, переломила боевой топор сильного Чудесного бога как прутик. Сянзань вопил из-за раздавленного комара. Ты же убила больше демонов, чем католическая церковь.

Я начала злиться.

- Ладно, тогда кем я была? – если он думал, что я была свиньей, то ему конец.

- Ты – мое оружие, - сказал он. – Ты – Рюи цзиньгу бан.

Я ударила Квентина изо всех сил по лицу.

Признаю, я злюка. Я злилась из-за определенных вещей. Из-за некоторых тем злиться даже правильно.

Но я никогда еще не злилась так, как когда Квентин назвал меня Рюи цзиньгу баном.

Гнев поднимался к моему горлу, как лава в вулкане, но при этом раскалывалась голова. Гнев причинял мне боль. Слепил. Зрение подводило.

Лучше всего это можно было описать так, словно работу моей жизни облили бензином и подожгли. У меня еще не было такой работы, но так я себя чувствовала.

- Джини, - сказал Квентин за миллион миль от меня. Я едва его слышала. – Джини, - повторил он, постучав по моим запястьям. – Остынь немного.

Он появился искаженным. Огни постепенно возвращались.

Я бросила его на стол. Мои руки обвивали его шею. Я душила его так сильно, что чувствовала, как гнутся ногти.

- Прошу, хватит, - он кашлял. – Ты одна из немногих можешь мне навредить.

- Хорошо, - я сдавила сильнее.

Я не понимала, почему так себя вела. Я не должна была так злиться из-за того, что он назвал меня Рюи цзиньгу бан. Это должно быть забавно, как незнакомец подошел бы и сказал: «Привет, мой друг, ты знаешь, что ты – Фольксваген Жук?». Я переигрывала, но не понимала, из-за чего.

Квентин смог ослабить мою хватку на горле, и его лицо стало возвращаться к нормальному цвету.

- Мы можем поговорить об этом?

Он слез со стола и встал на ноги. Я отпустила его, потому что не хотела произносить свою речь над трупом. Он хотел поговорить? Конечно. Я собиралась осудить его и вбить ему в мозги, что я не могу быть перерождением Рюи цзиньгу бан.

- Я тебя ненавижу, - сказала я вместо этого.

Я уткнула палец в его грудь так сильно, как только позволяли суставы.

- Я тебя ненавижу, - повторила я. Только это, похоже, я и могла.

Он медленно поднял руки и попятился.

- Почему?

Я не давала ему так легко уйти.

- Потому что, - сказала я. – Мне не нужна причина. Людям не нужны причины, чтобы ненавидеть. А я – человек.

Я тыкала его пальцем, он пятился, пытаясь увернуться от ударов, похожих на лезвие копья.

- Я человек, - рычала я. – Я не Рюи цзиньгу бан. Я не палка, слышишь?

- Эм, Джини, - сказал Квентин, неловко опуская взгляд.

Я не заметила, что постоянно тыкала Квентина в грудь, не сходя с места, хотя он пятился по комнате.

Моя рука тянулась за ним. Моя рука была двадцать футов в длину.

В такой миг понимаешь, что до этого ты еще никогда не боялся. Так не было при встрече с Квентином, при встрече с демоном-королем смятения. То были пустяки.

- А-а-а-а! – завопила я. – Что ты со мной сделал?!

- Я ничего не делал! – завопил в ответ Квентин. – Убери, пока никто не увидел!

Я была слишком испугана, чтобы двигать удлиненной рукой, боясь, что она разобьется от странных пропорций.

- Она слишком большая! – я махала другой рукой. – Уменьши ее! Пусть станет прежней!

- Не могу! Ты сама это сделала!

- Я не знаю, как!

Из коридора доносились шаги. Я слышала голоса учителей. Они уже звучали недовольно, но они еще ничего не видели.

Квентин понял, что я могу только задыхаться. Он подбежал и схватил меня за талию. А потом он поднял окно за нами и выпрыгнул из него. Я ощущала, как моя рука очерчивает его траекторию, сгибаясь там, где не было суставов.

Я видела только безоблачное синее небо, Квентин поднимал меня по кирпичной стене здания. Я не понимала, что он держит меня на высоте двух этажей, что он поднимается по стене. Я переживала о другом, верьте или нет.