- Хорошо! Вы знаете, где находитесь?

- Ну да, конечно.

- Тогда должны понимать, что только чистосердечное признание может смягчить вашу судьбу, - следователь принялся сосредоточенно листать папку с документами, словно предоставляя арестованному самому судить, насколько глупо его запирательство. Последняя фраза была произнесена таким тоном, что у того упало сердце.

"Что они узнали? Неужели кто-то предал?" - мучительно пытался сообразить Гарсия.

- Молчите? Напрасно. Вам была дана возможность самому вспомнить кое-какие ваши... жизненные комбинации. Теперь придется объявить вам шах, в голосе следователя звучала откровенная ирония. - Расскажите, как вам удалось возвратиться в США после Плайя-Хирон?

"Неужели они об этом знают? Нет, скорее берет меня на пушку".

- Я там не был.

- Значит, вам не знаком, - следователь посмотрел в папку, лежавшую на столе, - Хосе Эдоси Бехар, наемник-парашютист? Вас не знает Мигель Сервера Консуэгра? И вы не знаете ни Орландо Куэрво Галано, ни пилотов с Б-26 Сирило Пьедру и Фариаса?

"Трепачи! Они видели меня в лагере Пуэрто-Кабесас, а потом и на Плайя-Хирон..."

- Еще раз спрашиваю, вы были на Плайя-Хирон? - на сей раз слова следователя прозвучали в ушах Гарсии не вопросом, а зловещим утверждением.

- Да, да! Был! Ну и что? Кастро лишил меня всего, он... Зачем он убил моих родных - брата, дядю?.. - почти истерически закричал Гарсия, перед глазами которого отчетливо возникло лицо инструктора Альберти, сообщившего ему эту скорбную весть в спецшколе во Флориде. У него словно лопнула внутренняя пружина. Теперь уже все равно, лишь бы скорее наступил конец этой пытке гнетущей неизвестностью.

- Как ваше имя? - не давая ему прийти в себя, потребовал следователь.

- Меня зовут Рамиро Фернандес Гарсия. Ну и что? - опять взвился он. Почему расстреляли их?

- Так, - следователь внимательно посмотрел на арестованного. Во-первых, запомни, если тебя чего-то там и лишили, то сделал это не товарищ Фидель Кастро, а народ. Ну а насчет родственников мы поговорим завтра...

Следующая ночь также прошла в томительных муках. Теперь страх ни на секунду не отпускал его. После завтрака Гарсию вывели во двор, посадили в машину, где уже находились следователь и тот, кто его арестовывал, и повезли куда-то на восток.

К середине дня они подъехали к повороту, за которым начинались бывшие земли дона Карлоса. Еще десять километров, и за группкой серебристых тополей откроется въезд в аллею из королевских пальм, которая ведет к финке "Делисиас". Но машина не свернула с шоссе в аллею, и он догадался, что они направляются в соседний городок. Когда они подъехали к центральному двору, где раньше на цементном полу просушивали кофейные зерна, следователь посмотрел на часы и сказал:

- Выходи, станешь вон там, у бара.

"Зачем? Что они задумали? Убрать при попытке к бегству?.. Но здесь столько народа..." - Рамиро Фернандес терялся в догадках. В этот момент из-за угла вышел его старший брат Хосе Луис. Он сразу увидел и узнал Рамиро, бросился к нему и, схватив за руку, оглянулся по сторонам:

- Пойдем! Скорее! - но, сделав буквально два шага, остановился. - Как ты здесь очутился? Зачем пришел?

- Ты жив? А дядя? Где сестра? Мама?.. - от волнения Рамиро чуть не кричал.

- Тише, - испуганно зашипел Хосе. - Какое тебе дело? Тебя все равно никто не примет. Слышишь? Уходи!

- Да ты не бойся, Хосе Луис...

- Я и не боюсь. Это не страх. Или ты должен прийти к нам по-другому, сам знаешь как, или уходи. Я не знаю, что ты делал все это время, но ты был там, с ними...

- Скажи только, что вы все живы! Скажи...

- Конечно! Что с нами могло случиться? Уходи. Нас могут увидеть, а я тебе все-таки брат.

- Ладно, Хосе Луис! Скажи только им... Впрочем, не надо... Прости... Рамиро повернулся и зашагал прочь.

- Ну что? - спросил следователь, когда он вернулся к машине - Жив твой брат? А? Не хочет тебя знать?

- Увезите! Увезите отсюда скорее! - губы его зашептали слова проклятий, хотя Гарсия и не знал, кого проклинал: судьбу, себя или... Он схватился за горло и, забившись в угол, умолк.

Когда они выехали на шоссе, следователь коротко бросил притихшему Рамиро:

- Сколько уже здесь?

- Скоро полтора года, - и Рамиро Фернандес Гарсия равнодушно посмотрел в глаза следователя. - Не подумайте, что проговорился. Я расскажу вам все.

Сотрудник, который печатал на машинке, еле поспевал за торопливым рассказом, и следователь то и дело просил Рамиро Фернандеса Гарсию говорить помедленней. Тот же настолько ушел в воспоминания. что временами казалось, будто он забыл, что идет допрос в органах безопасности, и рассказывает о себе друзьям, с которыми давно не виделся.

В июле 1959 года, когда вместе с сыном дона Карлоса они уехали с Кубы, то сначала поселились в дорогом отеле "Карибиан" в Майами-Бич. Правда, жили в разных номерах - разница в цене была значительной, - но кругом бурлила с детства увлекавшая его жизнь. Тем более что деньги были - дон Карлос перед отлетом в Испанию дал ему на первое время, - и Гарсия старался взять все, что мог, очутившись на богатейшем из курортов. Впрочем, деньги быстро вышли. Сын помещика купил себе небольшое дело, но Рамиро в него не взял. И тут начались неприятности. Не проходило недели, чтобы его не вызывали в отдел иммиграционной службы США.

- Я не понимал, чего они добивались, пока однажды мистер Эверфельд прямо не сказал мне: "Вы ведь арестовывались после нападения на Монкаду". Я удивился, откуда им это известно, но позднее мне стало ясно, что этот Эверфельд из ФБР, хотя и работал в иммиграционном отделе. На Кубе меня действительно арестовывали после Монкады. Но членом отряда Фиделя я не был, хотя помогать им я помогал через Педро Родригеса.

- Через кого?

- Педро Родригес Гомес, друг детства. Он был близок к отряду Фиделя, но перед самой революцией мы с ним разругались - не сошлись во взглядах...

- Продолжайте,

- Я помогал, хотя и не понимал, чего Кастро добивается. Но Эверфельд твердил одно и то же:

"Мы не доверяем вам. Докажите, что вы не кастровец. Иначе вышлем обратно на Кубу". Я не понимал. какие ему нужны доказательства, и тогда он открыто предложил сотрудничать с ФБР - выявлять коммунистов и кастровцев среди кубинцев, которые приезжают в США. Я сказал ему, что политикой никогда не занимался, почти все время провел в деревне, мало кого знаю. Но ему, видно, было все равно. А мне... нужны были деньги.

Так Рамиро Фернандес Гарсия стал работать на ФБР. Вместе с пятью такими же, как и он, "гусанос"1 он должен был следить за пилотами, совершавшими регулярные рейсы между Гаваной и Майами, подслушивать их телефонные разговоры в отелях и составлять по ним оперативные сводки.

1 "Черви", "слизняки"- так на Кубе называют контрреволюционеров

В январе 1961 года ФБР передало Рамиро Фернандеса Гарсию в распоряжение Центрального разведывательного управления США.

- Расскажите о ваших "подвигах" на Плайя-Хирон.

- Какие там подвиги, - Гарсия махнул рукой. - Я хоть и был вооружен, ни разу не выстрелил. У меня было приказание от "полковника Фрэнка" в пекло не лезть, в плен не попадать, а если что... живым не сдаваться. Когда стало ясно, что никто нас не поддержал, что войска Фиделя вовсе не думают переходить на нашу сторону, а сражаются как львы, я сел на один из баркасов. Но тут к берегу подошел Т-34 и начал топить один баркас за другим. Я бросился в море. Остальные испугались акул и все погибли. Я поплыл в сторону американского миноносца "Хьюстон". Меня заметили и выслали моторную лодку. "Вот это герой! Впервые вижу кубинца, который не побоялся акул", - похвалил "полковник Франк", а меня душили слезы. Потом... потом было очень плохо - пришлось работать портье в отеле "Гранада" на Меридиан-авеню в Майами. Там-то я и встретил опять "полковника Фрэнка". Тот был пьян и, сжалившись, помог поступить в специальную школу.