– Достаточно крепким, чтобы помочь вам в прокладке тоннеля, причем не заморачиваясь с дополнительными мышцами. – Элан встал. – Где ваши инструменты? Кстати, из чего вы их сделали?

– Мы магическим образом собрали весь металл, скопившийся в камере за тысячелетия. Отлетевшая пуговица, выбитая палачами коронка, да мало ли что нашлось под слоем грязи в этой камере. Мы закончили проход час назад, и вашей помощи не требуется.

Хранитель почувствовал разочарование. Ему хотелось посоревноваться крепостью рук со скалой, почувствовать усталость натруженных мышц и удовлетворение от хорошо проделанной работы.

– Но почему же тогда вы еще здесь?

– Во-первых, ждем сообщения от самого крепкого из нас – мы послали его разведать пути отхода. Во-вторых, мы ожидали, когда вы придете в себя и сможете начать путь.

– А если бы сюда заявились святоши?

Ир`краг усмехнулся.

– Стражники нам кое-что рассказали. Думаю, в ближайшее время их в камеру к Хранителю и калачом не заманишь. Не удивлюсь, если сейчас решается вопрос – замуровать нас или уморить голодом. И если вы готовы, мы отправляемся в путь.

Элан встал.

– Еще не совсем. Есть одно дело, но нужно выйти за пределы кермалита – пора поговорить по душам с одним старым знакомым. В вашем туннеле можно стоять?

Ир`краг помедлил, оценивая фигуру Хранителя.

– Вам – да. Но только боком. Мы не рассчитывали на ширину плеч народа молотов.

Коридор действительно был тесноват. Приходилось идти боком, касаясь стен грудью и спиной, и проклинать вполголоса тщедушных людишек, готовых лазить и по кроличьим норам. Наконец Хранитель не выдержал. Он встал, положив ладони на потолок, создал упругую пленку, защищающую его действия от посторонних взоров, – вне стен кермалита любые магические действия легко могли быть обнаружены – и призвал Предел. Стены дрогнули, поддаваясь напору мощнейшей энергии – и стали медленно расходиться. Элан внимательно смотрел, как порода поддается давлению, не допуская напряжений камня и трещин, заодно выравнивая и полируя поверхности. Он увеличил сферу влияния, делая весь коридор более ровным и аккуратным, укрепляя его, не допуская даже малейшей возможности осыпания или раскола… Тут он опомнился и с сожалением остановился – все равно, когда проход обнаружат, его замуруют. Он усмехнулся про себя своему чисто гномьему стремлению к прочности – похоже, его новое тело оказывало влияние и на психику.

Оглядев творение своих рук, Элан остался доволен: места было много, и стены ниши, в которой он стоял, могли выдержать то, что он собирался сделать. Расслабившись и закрыв глаза, он мысленно вызвал Грааль – так он называл про себя образ энергии Предела. Запредельная мощь уже привычно хлынула в тело, омывая его, поддерживая, укрепляя.

– Так, хорошо… А теперь… Rozotm`ech Zari!

Тишина. Темная и густая, нарушаемая лишь шорохом осыпающихся где-то песчинок.

– Rozotm`ech Zari! Кристальный Пепел! Фиолетовый меч Предела, твой Хранитель вызывает тебя!

– Ну зачем же так высокопарно. Уже иду! – Земля зашуршала сильнее, и в разломе появился слабо светящийся клинок.

Элан подскочил, дернул посильнее, ощутив под пальцами знакомую рукоять – и Меч вспыхнул фиолетовым светом, представ перед Хранителем всеми гранями кристального клинка. Вдоволь налюбовавшись, Элан наклонил голову, и Rozotm`ech Zari скользнул вдоль позвоночника, обдав его огненно-медовым жаром.

– Блин! Ну больно же!

– Терпи. Сам сотворил новое тело, вместо того чтобы подлечить старое – так что не удивляйся – в первый раз всегда так. И почему гном? Или, как их называют в этом мире, народ Молотов? Ты теперь меньше на целую голову! Мне тесно!

– Старое восстановлению не подлежало. И не прибедняйся – спина у меня здоровая, поместишься легко. Если тебя, и правда, ковали гномы, то уж предусмотреть такой случай они явно могли.

Меч усмехнулся.

– Ковать мечи можно только из металла, я же – кристалл. А в остальном – ты прав, быстро схватываешь. Ну что, пошли, или возьмем с собой твоих магов?

– Конечно! Не думал, что ты предложишь оставить их тут!

– Тут, там, какая разница. Все равно через пару дней мы войдем в лес аллорнов, а людям туда хода нет.

– А ты откуда знаешь, куда я собрался идти и что меня ждет?

– В отличие от тебя, меня никто в камере не замуровывал – наоборот, положили на самое почетное место, так что возможности получить информацию о сегодняшней обстановке у меня было вдосталь. А что касается твоего маршрута – его только тупой не вычислит. Правда, благодаря вчерашнему переполоху, у нас есть пара дней форы.

– А кто это такие – аллорны?

Меч ухмыльнулся.

– Пусть для тебя это будет сюрпризом. Тебе понравится. А в целом – просто один из народов этого мира, который служители Триединого по каким-то своим соображениям не стали уничтожать и даже оставили автономию, обложив, правда, непомерными налогами. Аллорны всегда могут вырастить самые редкие и необходимые травы, составить сборы, щепоть которых на вес золота, – так каждый год телеги подобных сборов уезжают из их лесов. Представляешь, как святоши на этом наживаются? В остальном – не помогают ничем, зато и во внутренние дела не вмешиваются. Скорее всего, и в лес за тобой не полезут – хотя аллорны и признали главенство Триединого, но людям в их леса вход запрещен под страхом смерти, а лучники они отменные.

– А меня, значит, не продырявят?

– Так ты же теперь не человек! Глядишь, и помедлят. А там посмотрим, у кого тетива круче.

Обратно они шли, ничего не опасаясь. Грея, вся закутанная в тряпки, нечем не отличалась от обычных раконок, да и вообще – кто лишний раз посмотрит на женщину? Весь юг Змеиного материка был в огне, деревни полыхали одна за другой, беженцы – остатки клана Быстро стреляющих оставляли свои земли, боясь непонятной силы, уничтожающей их деревни, а правительство находилось в замешательстве. Кто-то ловкий и могущественный легко ломал тщательно отлаженные, выверенные годами рычаги воздействия на народ, причем делал это, не оставляя никаких следов. Как можно бороться с противником, не зная, кто стоит за ним? Чьи интересы он защищает? Торговцев рыбой? Водорослями? Может, стархи решили захватить власть на Змеином материке? Ну не сам же народ, это быдло, веками терпящее унижения и обман, решилось на активные действия?

У врага клана Пожирающих рыбу не было лица – и это пугало сильнее, чем сам факт необъявленной войны. Обычные методы – взять в заложники кого-то из близких, арестовать имущество, обвинить во всех грехах, наконец, если ничего не получится, предложить долю общего пирога, сделав из врага еще одного «друга-политика», методы безотказные и веками опробованные не срабатывали из-за одного простенького факта – враг не показывался. На всякий случай были арестованы несколько политиков, которые могли бы решиться на подобное, что лишь внесло дополнительную сумятицу в общую неразбериху, но не дало никаких результатов. А головная боль всей элиты Змеиного материка шла, кутаясь в тряпки, в толпе беженцев и мурлыкала себе под нос песню двухтысячелетней давности.

На берегу залива, среди высоких скал притаился замок. Он был примечателен тем, что ворота в него давно замуровали тройной кладкой – люди туда обычно попадали по воздуху, а продукты подвозили к стенам и поднимали сложным механизмом, состоящим из рычагов и хитроумных блоков. Именно здесь обычно собирались высшие советы служителей Триединого, именно отсюда верховный иерарх оглашал его волю. Простые люди стороной обходили черную громаду замка – редко кто из попавших туда мог рассчитывать вновь увидеть родные места. Если и не находилось повода казнить дерзкого, посмевшего увидеть запретное – всегда имелась нужда в слугах, стражниках или просто рабах; человек жил до старости в замке, да и после смерти его закапывали на небольшом кладбище за задней стеной. Поэтому окрестные жители старались лишний раз не то что не подходить – даже не смотреть в сторону опасной постройки, и группа путников, бредущих от замка, не вызывала ничего, кроме желания оказаться подальше. Рассматривать? Себе дороже. Да и не видно ничего – бредут себе, закутанные в тряпье, медленно и осторожно – то ли молитвы читают, то ли по сторонам оглядываются… Все торопливо уступали им дорогу, осеняя себя знаком Триединого – на всякий случай.