– Ты женился на другой, – Дэвид практически шипел. – Ты утратил все права на Сюзанну, когда…

– Я ухожу, – объявила она.

– …ты женился на Харриет. И ты должен был понять…

– Я сказала, что я ухожу! – повторила она, спрашивая себя, почему же ее беспокоит, услышат они ее или нет. Дэвид весьма понятно сказал, что этот спор не имеет к ней отношения.

И не имел. Это стало достаточно ясно. Она просто стала дурацким призом, который каждый из них хотел выиграть. Клайв хотел ее, потому что думал, что Дэвид получил ее. Дэвид хотел ее по той же причине. Ни один из них не подумал о ней, их заботила только победа в глупом соревновании, которое они вели всю свою жизнь.

Кто лучше? Кто сильнее? У кого больше игрушек?

Это было глупо, и Сюзанна была сыта этим по горло.

Это причиняло боль, проникающую глубоко в сердце. В течение одного волшебного момента они с Дэвидом смеялись и шутили, и она позволила себе поверить, что нечто необычное возникло между ними. Безусловно, он вел себя не так, как большинство мужчин, с которыми она была знакома. Он по–настоящему слушал ее, что было для нее открытием. И когда он смеялся, этот звук был теплым, богатым и правдивым. Сюзанна всегда думала, что многое можно сказать о человеке по его смеху, но, возможно, это была всего лишь еще одна утраченная иллюзия.

– Я ухожу, – сказала она в третий раза, не совсем понимая, почему она беспокоится. Возможно, это было некое извращенное удовлетворение от данной ситуации, нездоровое любопытство узнать, что они сделают, когда она действительно пойдет прочь.

– Нет, не уходите, – сказал Дэвид, хватая ее за запястье в тот самый момент, когда она сделала шаг в сторону.

Сюзанна моргнула от удивления. Он слушал.

– Я провожу вас, – сказал он натянуто.

– Вы, очевидно, весьма заняты здесь, – сказала она, бросая саркастический взгляд на Клайва. – Я уверена, что смогу найти друга, который доставит меня домой.

– Вы приехали со мной. И вы уедете со мной.

– В этом не…

– Это необходимо, – сказал он, и Сюзанна внезапно поняла, почему его так боялись в светском обществе. Его тон мог бы заморозить и Темзу.

Она посмотрела вокруг на скованную льдом реку и почти рассмеялась.

– А с тобой я поговорю позже, – резко бросил Дэвид Клайву.

– Пф–ф–ф. – Сюзанна прикрыла рот рукой.

Дэвид и Клайв оба обернулись и раздраженно уставились на нее. Сюзанна боролась с другим чрезвычайно несвоевременным хихиканьем. До сих пор она никогда не думала, что они похожи друг на друга. Они выглядели совершенно одинаково, когда сердились.

– Над чем ты смеешься? — потребовал ответа Клайв.

Она стиснула зубы, чтобы сдержать улыбку.

– Ни над чем.

– Это – очевидно не так, – сказал Дэвид.

– Вы здесь ни при чем, – ответила она, дрожа от еле сдерживаемого смеха. Как забавно вернуть ему его же слова.

– Вы смеетесь, – обвинил он.

– Я не смеюсь.

– Она смеется, – сказал Клайв Дэвиду, и в этот самый момент они прекратили спорить друг с другом.

Конечно, они больше не спорили: они объединились против нее.

Сюзанна посмотрела на Дэвида, затем – на Клайва. Потом опять взглянула на Дэвида, который так ужасно сердился, что от страха она должна была выпрыгнуть из своих необычных коньков, но вместо этого она рассмеялась.

– Что? – в унисон спросили Дэвид и Клайв.

Сюзанна только покачала головой, пытаясь сказать «Ничего», но в действительности преуспела только в том, чтобы изобразить из себя совершенно помешанную идиотку.

– Я отвезу ее домой, – сказал Дэвид Клайву.

– Будь любезен, – ответил Клайв. – Она явно не может оставаться здесь. – Среди цивилизованного общества, несомненно подразумевал он.

Дэвид взял ее за локоть.

– Вы готовы уехать? – спросил он, хотя она уже объявила о своем намерении не менее трех раз.

Она кивнула, затем попрощалась с Клайвом прежде, чем позволила Дэвиду увести ее.

– Что это было? – спросил он ее, как только они сели в его карету.

Она беспомощно покачала головой.

– Вы так похожи на Клайва.

– На Клайва? – отозвался он эхом, в его голосе послышались нотки недоверия. – Я совершенно не похож Клайва.

– Хорошо, возможно не внешне, – сказала она, бесцельно пощипывая нитки одеяла, укрывающего ее колени. – Но вы использовали одинаковые выражения, и, без сомнения, действовали одинаково.

Лицо Дэвида окаменело.

– Я никогда не действую, как Клайв, – огрызнулся он.

Она пожала плечами.

– Сюзанна!

Она посмотрела на него, выгнув брови.

– Я не действую, как Клайв, – повторил он.

– Нет, обычно нет.

– Не сегодня, – вымученно произнес он.

– Да, сегодня, боюсь, Вы были похожи.

– Я… – Но он не закончил свое предложение. Вместо этого он закрыл рот, и открыл его только для того, чтобы сказать: – Вы скоро будете дома.

Что было не совсем верно. Поездка до площади Портмен должна была занять добрых сорок минут. Сюзанна прочувствовала в мучительных деталях каждую минуту этого пути, поскольку ни один из них не сказал ни снова, пока они не добрались до ее дома.

Тишина, поняла она, бывает невыносимо оглушительной.

Точно так же как Клайв?!!!

Дэвид схватил газету, которую безуспешно пытался просмотреть, и злобно смял ее. Затем, не удовлетворившись этим, он швырнул ее через комнату. Такая демонстрация раздражения была совершенно для него неприемлема. Тем временем невесомая газета, угодила в воск мягкой свечи и только затем тихо приземлилась на ковер.

Пожалуй, хороший удар удовлетворил бы его намного больше, особенно, если бы ему удалось подправить молотком семейный портрет, висевший над каминной полкой, с которого на него смотрело улыбающееся лицо Клайва.

Клайв? Как она могла даже подумать о том, что он точно такой же, как Клайв?

Он потратил большую часть своей жизни, вытаскивая своего брата из ссор, несчастных случаев и возможных бедствий.

Ключевым словом в этом выражении было «возможных», поскольку Дэвиду всегда удавалось вмешаться прежде, чем «ситуации» Клайва становились бедственными.

Дэвид почти рычал, поднимая с пола мятую газету и бросая ее в огонь камина. Возможно, он слишком оберегал Клайва все эти годы. Имея старшего брата, который всегда решит все его проблемы, зачем было Клайву учиться чувствовать ответственность за свои поступки и поступать по чести? Возможно, в следующий раз Клайв окажется в кипящей воде, и Дэвид позволит ему покипеть некоторое время. Но все равно…

Как Сюзанна могла сказать, что они похожи друг на друга?

Со стоном выдохнув ее имя, Дэвид тяжело опустился в кресло возле камина. Когда он вызывал ее образ перед глазами – а делал он это примерно три раза в минуту, поскольку расстался с ней у дома уже шесть часов назад – то она всегда представала перед ним с румяными от мороза щеками, со снежинками, тающими на ее ресницах, со смеющимися губами.

Он представлял ее в сугробе, в тот момент, когда его вдруг посетило самое удивительное, захватывающее дух осознание. Он решил ухаживать за ней, поскольку посчитал, что она станет превосходной графиней, которая будет ему верна. Но в тот момент, когда он пристально всматривался в ее прекрасное лицо, ему пришлось воспользоваться всей своей хваленой сдержанностью, чтобы не поцеловать ее тут же, перед всем светским обществом, вот тогда он понял, что она будет гораздо большим, чем превосходной графиней.