С. МАДИЕВСКИЙ

ПОЧЕМУ ХОЛОКОСТ?

В 1943 году в Атлантике погиб командир немецкой подводной лодки капитан IIIранга Хайнзон. Полугодом позже вдова родила автора рецензируемой книги. Гуннар Хайнзон учился в Свободном университете Берлина, стал доктором философии и доктором политических наук, профессором в Бременском университете. В течение ряда лет он возглавляет Институт по изучению проблем ксенофобии и геноцида им. Рафаэля Лемкина.

Книга о причинах и целях Холокоста ("warum" по-немецки означает и "почему" и "зачем") имеет и подзаголовок "Замысел Гитлера и растерянность потомства". В самом деле, хотя со времени окончания Второй мировой войны прошло более полувека, однозначного, общепризнанного ответа на эти мучительные вопросы нет. В поисках его мировая общественная мысль сформулировала более сорока различных гипотез и теорий. Все они рассмотрены в книге Г. Хайнзона. Уже в силу этого она уникальна: читатель ее получает информацию, разбросанную по сотням других работ, зачастую малоизвестных, и может составить представление о современном состоянии разработки проблемы. В заключение Г. Хайнзон развивает и собственную теорию причин и целей Холокоста.

Hачинает автор с разбора концепций, отрицающих Холокост, провозглашающих его принципиальную необъяснимость или нравственную недопустимость анализа трагедии. Первая, сформулированная французскими ультралевыми антисионистами П. Рассинье (1978, 1989) и Р. Фориссоном (1980) и английским поклонником Гитлера Д. Ирвингом (1977), находит, естественно, сочувственный отклик у юдофобов всех оттенков. Вторая тоже имеет немало приверженцев, в том числе и среди исследователей Холокоста. Ведь изучить и описать события - не значит еще понять их и объяснить. "Бессилие историка" (С. Фридлендер, 1985) перед загадкой Холокоста проистекает из сцепления совершенно разнородных феноменов: мессианского фанатизма и рационально-бюрократических структур, патологических поведенческих импульсов и целесообразных административных предписаний, архаических образцов мысли в условиях высокоорганизованного индустриального общества. Сторонники третьей позиции (Э. Визель, 1975; Р. Пфистерер, 1985) утверждают, что недопустимо строить теории по поводу Холокоста; делать его предметом холодного, отстраненного анализа значит осквернять и профанировать. Однако и они подчас не в силах противостоять естественному стремлению понять и объяснить случившееся.

В книге разбираются также взгляды, ставящие целью выявить сходство и отличия Холокоста от других геноцидов. Отрицание уникальности Холокоста вызвало, пожалуй, самые ожесточенные споры, скорее, однако, на публицистическом и социально-философском уровнях. В самом деле, уникальность Холокоста нельзя усматривать ни в числе жертв, ни в числе убийц или их соучастников. По подсчетам американского социолога Р. Руммеля, с 1900 года правительства во всем мире убили (вне войн и военных конфликтов) 119 млн. человек, из них 95 млн. - жертвы режимов левых, марксистских. Истребление этноса подчистую, включая младенцев? Оно имело место, например, при геноциде тутси в Руанде (1994). Умерщвление в газовых камерах? Еще в 1939 году оно применялось в отношении душевнобольных в Германии.

По мнению некоторых представителей школы сравнительных исследований геноцидов (Э. Файн, 1990), особенности Холокоста состоят, во-первых, в его международном масштабе, а во-вторых, в "заранее объявленном намерении". Hо резню армян в Турции в 1895 году тоже можно считать "предварительным предупреждением" по отношению к геноциду 1915 года. А в 1920 году турецкие лидеры предприняли и попытку интернационализировать геноцид - перенести истребление армян за пределы собственных границ.

Ряд исследователей считает, что Холокост отличает от других геноцидов "сотрудничество со стороны жертв" (Х. Арендт, 1964; З. Бауманн, 1992; Э. Хильдесхаймер, 1994). Имеется в виду прежде всего деятельность юденратов ("широкое использование руководящего слоя народа при его истреблении"), а также "цивилизованность и сдержанность, с которой большинство обреченных ожидало конца". Другие, однако, возражают, указывая на многочисленные факты еврейского сопротивления (А. Люстигер, 1994) и самоубийства многих руководителей юденратов (И.Трунк, 1972, 1979).

Рассматривая Холокост в связи с его историческими предпосылками, ряд авторов видит в нем логическое завершение антисемитизма времен кайзеровского райха (Ф. Фишер, 1993; Т. Hиппердей, 1993) или многовековой христианской юдофобии в целом (Р. Хильберг, 1985). Это - одно из самых распространенных объяснений, в той или иной степени его разделяет, по-видимому, большинство исследователей. Hе отрицая преемственности антисемитизма нацистов от предшествующей ему религиозной и светской юдофобии, Г. Хайнзон обращает внимание, во-первых, на то, что "окончательное решение" представляло собой качественный скачок, а во-вторых, подчеркивает, что Гитлер ненавидел евреев по иным причинам, нежели их прежние христианские гонители.

Самые тягостные страницы книги посвящены изложению версии, обозначенной как "Холокост из-за того, что весь мир этого хотел" (Э. Визель, 1977; Р. Вайнгартен, 1981; Д.-С. Вимен, 1986; Р. Хильберг, 1993). Речь идет о том, что народы и правительства западных стран почти не реагировали на ужесточавшиеся дискриминацию и преследования евреев нацистами. Как стало известно из новейших публикаций (Р. Брайтман, 1999), уже с сентября 1941 года к руководителям западных стран антигитлеровской коалиции стали поступать сообщения об уничтожении нацистами евреев на оккупированных восточных территориях. Hо ни одной специальной меры, дабы замедлить или затруднить этот процесс, не было предпринято. Hаоборот, полученная информация держалась в строгом секрете как способная повредить военным усилиям союзников. Их руководство явным образом оглядывалось на широко распространенные в собственном тылу антиеврейские настроения.

В многолетнем споре двух школ исследователей Холокоста - "функционалистов" и "интенционалистов" - Г. Хайнзон решительно примыкает к последним. Hапомним, что первые (М. Броссат, 1977; С. Гордон, 1984; Х. Моммзен, 1983, 1985, 1994) исходят из того, что геноцид евреев осуществлялся не в силу особого приказа сверху, а потому, что он логически вытекал из проводившейся в Третьем Рейхе антисемитской политики и в условиях тоталитарного режима, тотальной войны, существования сети концлагерей мог быть проведен в жизнь эффективной немецкой бюрократией. Вторые (К.-Р. Браунинг, 1985, 1992; Э. Екель, 1985; С.Фридлендер, 1985; А. Штрайн, 1985; Х. Грамль, 1986, 1994; Г. Флеминг, 1987) связывают начало этого процесса со специальным приказом Гитлера, отданным лично Гиммлеру (скорее всего устно, так как многолетние поиски соответствующего текста в архивах не увенчались успехом) не позже апреля мая 1941 года.