И все же это был Планирующий, это был рупор самой Машины. Машина не могла ошибаться в выводах, избранный ею человек не мог быть несовершенным. Конечно, он слышал о некоторых предшественниках этого Планирующего, о Криири, например, который совершил фатальную ошибку, пытаясь позволить Рифам Космоса войти в систему Плана Человека на своих собственных условиях... Ганн быстро погасил эту мысль. В таком месте невозможно думать о предательстве!

Он снова почувствовал пронизывающую боль, охватившую его в приемной Зала, когда он узнал, что его любимая девушка Джули Мартин превратилась в жрицу Машины, в сестру Дельта Четыре. Как это могло произойти? ПОЧЕМУ ЭТО ПРОИЗОШЛО?

Планирующий поднял большую круглую голову и посмотрел на Бойса Ганна.

— Ты, — проскрежетал он, — знаешь ли ты, что это такое?

Ганн сглотнул.

— Да, сэр, — выговорил он, заикаясь, — то есть, кажется, я знаю. Некоторые из них похожи на пироподов. Это существа, которые нападают на все живое в Рифах, сэр...

Но Планирующий уже кивал своей большой, с обрюзгшими щеками головой.

— Да, пироподы! — почти прокричал он. Внезапно он одним движением смахнул тонко вырезанные фигурки со стола на пол. — Если бы у меня была тысяча пироподов! Миллион! Если бы я мог послать их в Рифы! Чтобы они уничтожили там все живое! Какое безумие — эти рифовые крысы осмеливаются толковать мне о свободе!

Он замолчал и свирепо уставился на Ганна, который стоял, замерев, потеряв дар речи.

— Мне нужна правда, — сказал Планирующий. — Что управляет Рифами, Ганн? Ты должен рассказать мне, ты побывал там. Мало им романтических бредней! — заревел он снова. — Будто бы человека можно улучшить, будто в тупых органических существах зреет дух добродетели, который может прорасти и развиться! Какое безумие! И теперь они угрожают мне в моем собственном Зале... гасят мое Солнце... похваляются еще более ужасными возможностями!

Он оперся пухлыми руками о золотые подлокотники кресла, наполовину привстал, подался вперед, к стоящему Ганну, и завопил:

— Кто такой Дитя Звезд, Ганн?! Это ты?! — Словно пронзенный ударом тока, Ганн задушенно пробормотал:

— Нет, сэр! Это не я!!! Я его никогда не видел! Я о нем ничего не знаю... кроме того, что слышал здесь, когда меня допрашивали люди генерала Вилера. И какие-то слухи. Но я не Дитя Звезд!!!

— Слухи?! Какие слухи, Ганн? Я должен знать!

Ганн беспомощно оглянулся вокруг. Все присутствующие в зале бесстрастно наблюдали за ним хладнокровными глазами. Он был предоставлен самому себе, помощи ждать было неоткуда.

— Сэр, — сказал он в отчаянии, — я рассказывал все, что знаю, тысячу раз. Я расскажу все еще раз. Все, что мне известно. Но дело в том, что мне почти ничего не известно о Дитя Звезд!

— В этом дело, — во все горло проорал Планирующий, — или не в этом — решаю я! Продолжай! Говори!

Ганн послушно начал всю историю с самого начала.

— Сэр, я был направлен на расследование некоторых беспорядков на станции Поларис...

Когда он заново пересказывал так хорошо знакомый ему рассказ, в зале царила мертвая тишина. Планирующий бесстрастно слушал, облокотившись на один подлокотник своего громадного золотого кресла, остальные следовали его примеру. Голос Ганна разносился по пространству зала, словно крик, брошенный в колодец. Ему отвечало одно эхо, лишь движение зрачка, легкая перемена положения тела указывали на то, что слушатели его понимают. Он закончил на своем аресте в катакомбах Машины и стоял теперь неподвижно, молча.

Планирующий проговорил задумчиво:

— Ты упоминал о знаке, знаке Лебедя.

— Да, сэр, — Бойс Ганн, насколько это было в его силах, продемонстрировал плавный жест, движение руки у предплечья, которые он наблюдал у Гарри Хиксона и умирающего полковника Зафара. — Мне кажется, он имеет отношение к созвездию Лебедя, где главной звездой является Денеб, нечто вроде предмета поклонения так называемой Церкви Звезды...

Планирующий повернул свою массивную голову в сторону трех служителей-связных, облаченных в черные балахоны.

— Денеб! — рявкнул он. — Показать!

Один из служителей что-то сказал мелодичным голосом в свой связь-куб. Свет в зале мгновенно померк, и на сводчатом потолке ожила звездная панорама. Планирующий вытянул шею, вскинул голову, вглядываясь в потолок. Глаза присутствующих последовали за его взглядом.

Ощущение было такое, словно тысячи ярдов камня и земли над их головами вдруг были сдвинуты в сторону. Перед ними открылась космическая бездна, видимая словно в безлунную ясную ночь поздней осенью, решил Ганн, оценив положение созвездий. Время — около полуночи. Над головой сияли крупные звезды Летнего Треугольника — Альтаир на юге, Денеб и Вега на севере. Млечный путь опоясывал ствол потолка могучей лентой звездной пыли. Низко над западным горизонтом пылал красный Антарес, на востоке сиял Фомальгаут...

Внезапно поле зрения начало сокращаться. Они словно помчались вперед, прямо к созвездию Лебедя. Исчезли из виду Фомальгаут и Антарес, созвездие Орла с Альтаиром, а также Полярная звезда и Цефей под ней. Остался один Лебедь, созвездие Лебедя. Оно повисло над их головами, как сверкающий гобелен.

Послышался приятный мелодичный голос:

— Созвездие Лебедя. Звезды: Альфа Лебедя, другое название — Денеб, бело-голубая звезда первой величины; Бета Лебедя, другое название — Альбирео, двойная звезда, компоненты: ярко-голубая и оранжевая звезды; Гамма Лебедя...

Планирующий проскрежетал:

— Мне нужен только Денеб, идиот!

Мелодичный голос продолжал без запинки:

— Денеб. Дистанция — четыреста световых лет. Температура поверхности одиннадцать тысяч градусов. Сверхгигант. Данные спектрографии: водород, кальций...

— Планеты! — завопил Планирующий раздраженно.

— Существование планет — не обнаружены, — пропел невидимый голос. Ганн вытянул шею — голос принадлежал одному из служителей в балахонах, но их лица были спрятаны под капюшонами, и он не мог сказать, кому именно.

Планирующий долго молчал, глядя вверх. Наконец он сказал:

— Имеет ли Машина сведения о физической связи между Денебом и Дитя Звезд?

— Нет сведений, сэр, — пропел немедленно невидимый голос. — Возможны исключения: данные о связи Церкви Звезды и Денеба. Возможная связь между Денебом и 61 Лебедя в этом же созвездии. Это одна из звезд, погасить которую угрожал Дитя Звезд, что имело место. Все вышеназванные факты не приняты Машиной как важные.

— Очень хорошо. Отбой, — проворчал Планирующий.

Изображение на потолке погасло, вспыхнул свет. Планирующий несколько секунд сидел в тяжком раздумье, с отсутствующим выражением в глазах. Он рассеянно обвел взглядом комнату, глядя поверх Бойса Ганна, поверх разбросанных фигурок, поверх охранников генерала Вилера.

Взгляд его остановился на черных балахонах служителей. Потом он вздохнул и пальцем поманил одного из связников. Он всего лишь согнул и разогнул палец, но фигура в черном тут же подошла к нему. В руке служитель что-то держал. Это был золотистый кабель, выходивший из связь-куба. На конце кабеля виднелся золотой штепсель с восемью электродами.

Глаза Ганна расширились.

Если он не сошел с ума — а он оставался в здравом рассудке — то... Служитель уже стоял рядом с Планирующим. Он коснулся его лба, отодвинул в сторону редкие волосы, закрывающие блестящую пластинку, имплантированную в лоб. Планирующий собирался вступить в сообщность с Машиной.

Зрелище было захватывающим и... жутким.

Не обращая внимания на глаза, устремленные к нему, Планирующий расслабленно ждал, пока служитель ловко вставил электроды штепселя в приемные отверстия пластинки.

И мгновенно выражение лица Планирующего изменилось. Он закрыл глаза. Раздраженное, сердитое выражение словно растворилось. Челюсти его сжались, обнажились зубы, это напоминало мгновенный приступ боли в агонии... или экстазе.

Немного спустя волна прошла и лицо Планирующего снова расслабилось. Дыхание его участилось. Пока тончайшие электроды раздражали центры удовольствия в его мозгу, он начал выказывать какие-то чувства. Сначала он улыбнулся, потом нахмурился, потом снова улыбнулся. Губы зашевелились. Он что-то неразборчиво и хрипло зашептал... сначала медленно... потом все быстрее и быстрее. Его пухлое тело затряслось, пальцы заметались. Облаченный в черное служитель спокойно коснулся его руки, что-то прошептал на ухо.