Давно уже стала общим местом мысль о том, что структура искривленного пространства определяет буквально все аспекты деятельности, так или иначе связанной с космическими полетами. Но чтобы еще лучше это себе уяснить, давайте совершим с вами воображаемое путешествие. Представьте на мгновение, что вы капитан грузового космического корабля, отправляющегося с Альты к Земле незадолго до взрыва сверхновой. Поскольку система Валерии тупиковая, то маршрут для вас возможен только один. Куда бы вы ни летели с Альты, ваш путь непременно будет лежать через систему Напье.

Доктор Гордон снова нажал какие-то кнопки, и тонкая красная линия, соединявшая Валерию и Напье, засветилась ярко-малиновым цветом.

- Оказавшись в системе Напье, наш капитан оказался бы перед выбором, какую линию искривления выбрать для своего дальнейшего путешествия. Например, он мог бы остановить свой выбор на маршруте Хеллсгейт-Айзер, который предлагает следующие звенья пути - Напье, Хеллсгейт, Айзер, Гермес, Соката, Вега, Лютен и, наконец, Солнце.

По мере того как доктор Гордон называл имена систем, красные линии на экране загорались ярче.

- То есть всего этот маршрут предполагает что-то вроде восьми "пересадок", не говоря уже о маневрировании в системе каждой из звезд. Так что капитан мог бы принять и более мудрое решение, а именно: воспользоваться одной из точек перехода в системе Антареса. В этом случае ему достаточно совершить лишь три прыжка - от Напье к Антаресу, от Антареса к Годдарду, а оттуда - к Солнцу. Согласитесь, это легче и дешевле, чем восемь, и разумнее во всех отношениях. А теперь давайте посмотрим на ситуацию после взрыва сверхновой.

Доктор Гордон опять нажал какие-то кнопки. Небольшое светлое пятнышко Антареса на глазах увеличилось раз в десять, поглотив все золотистые треугольники вокруг себя. Одновременно шесть красных линий померкли, став едва заметными, а вместе с ними и весь центр схемы искривленного пространства.

- Ценность скопления искривленного пространства заключается не в количестве фокусов искривления или точек перехода как таковом, а скорее в возросшем количестве возможных соединительных звеньев, которые делают для нас досягаемыми самые, казалось бы, дальние уголки пространства. Иными словами, сверхновая не только лишила нас шести важных космических маршрутов, но и космические корабли - возможности маневрирования.

Доктор Гордон снова нажал какую-то кнопку, и на экране высветилась новая схема. Доктор увеличил одну ее часть, чтобы стали видны четыре звезды - словно нанизанные на нитку, они повисли посреди освоенного человечеством пространства. Рядом с ними высветились и их названия - Айзер, Хеллсгейт, Напье и Валерия.

- Вот что натворил Антарес, - продолжал доктор Гордон. - До взрыва сверхновой капитан космического корабля мог выбрать между Альтой и другими системами десяток возможных маршрутов, теперь же у него остался один-единственный. Как результат, мы не только обеднели, но и стали более уязвимы.

Профессор Гордон закончил свой доклад. Премьер-министр бросил взгляд через весь стол в сторону Дрейка.

- Следующее слово за вами, капитан.

- Да, сэр. - Дрейк встал и обратился к аудитории: - Меня зовут Ричард Дрейк. Я командир боевого крейсера "Дискавери". Мне было доверено командование первой межзвездной экспедицией, и мне же предстоит возглавить альтанский контингент экспедиции "Прыжок в Ад". Меня попросили высказать свое мнение относительно тех событий, которые вынудили нас заняться разработкой этого проекта. По возможности я буду краток.

Дрейк сделал паузу и обвел взглядом присутствующих. Если не считать нескольких недавно избранных членов парламента, на лицах большинства читалась легкая скука. Правда, и депутаты слушали скорее из вежливости. Дрейк уже сделал для себя вывод, что все они - жертвы собственного нетерпения. Создавалось впечатление, что политики давным-давно уже все для себя решили, и поэтому никакие факты, никакие доводы не способны поколебать их убеждений.

Дрейк уже в который раз задался вопросом, к чему весь этот фарс наверняка судьба экспедиции "Прыжок в Ад" давным-давно решилась в какой-нибудь курилке на Парламентском Холме. Правда, он поспешил отогнать от себя эту малоприятную мысль и сосредоточил внимание на заранее приготовленном докладе.

- Леди и джентльмены, еще два года назад мы и представить себе не могли, как обстоят дела за пределами нашего пространства. Точно мы знали одно - к нам в руки попал некогда мощный, но повидавший виды боевой звездолет. Поскольку один такой корабль способен без труда уничтожить весь наш флот, что не могло не вызвать у нас озабоченности. Именно по этой причине мы отправили экспедицию на Нью-Провиденс и на Сандар.

Как вам известно, прибыв на Нью-Провиденс, мы обнаружили, что планета подверглась мощной атаке с воздуха, и в 2527 году жители ее покинули. Нам также стало известно о существовании рьяллов. После Нью-Провиденс мы продолжили наш путь в систему Хеллсгейт. Там нам удалось вступить в контакт с беженцами на Сандаре, от которых мы узнали дальнейшие подробности конфликта между человечеством и рьяллами. Но когда мы попытались разузнать у них как можно больше о "Завоевателе", сандарцы в один голос принялись утверждать, что никогда не видели этот корабль. Что, согласитесь, по меньшей мере удивительно - достаточно посмотреть на экран, чтобы убедиться, что Хеллсгейт лежит на единственно возможном космическом маршруте с Земли. Из чего следует, что если "Завоеватель" прилетел не с Хеллсгейта, то существует только один альтернативный маршрут. - С этими словами Дрейк указал пальцем в центр диаграммы. - Он прилетел прямиком через останки сверхновой!

- Но как это возможно, капитан Дрейк? - раздался чей-то робкий голос с другого конца стола.

Дрейк обернулся.

- Прошу прощения, сэр. Кто вы?

- Меня зовут Джейсон Петтигрю. Я недавно избранный депутат от округа Нью-Халмерс, что на острове Парадайз-Айленд. Откровенно говоря, я видел сверхновую собственными глазами, и ваше утверждение представляется мне одновременно дерзким и маловероятным. Неужели вы допускаете, что космический корабль способен пройти сквозь облако сверхновой и при этом не пострадать?