Даже то, что его признали героем за столкновение с сопровождавшей ее в Египте бандой не помогало Лайнелу чувствовать себя лучше. И даже то, что сэр Артур Эванс, восхищенный мужеством, с которым он защищал раскопки, которые, на самом деле, он же и обворовывал, назначил Лайнела своей правой рукой в Эшмоле. В глубине души мужчина боялся, что однажды она появится вновь, готовая снова заклеймить его, вооруженная улыбкой, не менее опасной, чем ее пистолет.

— Лучше мне уйти, пока твой дядя не появился снова, — наконец, произнес он. — Ты права, в последнее время я слишком часто отлучаюсь из Эшмола. И если сегодняшний день мне придется провести в Александром и Оливером, то не могу допустить, чтобы Эванс…

— Подожди минутку, — Вероника поднялась с кровати, подошла к нему и обняла его так, что Лайнелу эти объятия показались скорее сестринскими, чем любовными. Она подняла на него ореховыми глазами: — Полагаю, что нет необходимости напоминать, ты и так знаешь, что если тебе надо о чем-то поговорить… можешь на меня рассчитывать.

— Мисс Куиллс вдруг стала сентиментальной? Вот это действительно сенсация, достойная публикации на страницах «Сонных шпилей», — с кривой ухмылкой ответил Лайнел. — Кажется, ты действительно слегка заразилась от Сандерсов. В глубине души ты, все-таки, романтик.

Вероника яростно тряхнула головой и помогла ему найти разбросанную по всей комнате одежду. Она сняла с себя его рубашку, которую накинула, чтобы открыть дверь Александру, застегнула Лайнелу жилет и осталась наблюдать, как он, надев обувь, перелезает через подоконник, следя, чтобы его не увидел никто из обитателей Кодуэллс Касл.

— Будь осторожен и внимательно слушай сегодня моего дядю, — тихо напомнила он. — Я умираю от желания узнать, что же происходит.

— Я завтра же расскажу тебе об этом за пинтой пива, если придешь ко мне в музей.

Лайнел схватился руками за раму, убедился, что ноги прочно стоят на увитой розами решетке и, повернувшись к девушке, быстро поцеловал ее в губы.

— До скорого, Джульетта. Можешь вытворять что угодно с Парисом в мое отсутствие, а также с Меркуцио и даже с моим двоюродным братом Тибальтом, я не буду ревновать[24].

— Идиот, — улыбаясь, прошептала Вероника. — Иди отсюда, пока я тебя не столкнула.

Она не отошла от окна, пока Лайнел не миновал окно гостиной, в которой в этот момент мог находится ее дядя, и не спрыгнул на свежеподстриженный газон. Только тогда девушка заметила, что он забыл в комнате широкополую шляпу, сдернула ее с головы манекена, стоявшего рядом с мольбертом. Вероника аккуратно сбросила шляпу вниз из окна, Лайнел ловко подхватил ее, надел и, отвесив версальский поклон, удалился в сторону Фолли-бридж.

Свенгали дождался ухода Лайнела и спланировал на руку Вероники, которая задумчиво погладила птицу, перья которой щекотали ей обнаженную грудь.

— Тебе тоже кажется, что больше всего на свете Лайнела пугают его собственные чувства?

— Это один из первых домов, построенный на Полстед-роуд[25] , — гордо пояснила старушка. — Долгое время он принадлежал моему старшему сыну, который сражался в Пятом Нортумберлендском стрелковом полку[26] в битве при Майванде[27] , хотя у него едва было время, чтобы хотя бы иногда бывать здесь. Можно даже сказать, что здесь практически никто не жил, но будет лучше, если вы сами во всем убедитесь. Пойдемте наверх, я уверена, вам там понравится.

Она начала с большим усилием подниматься по лестнице, и молодые люди последовали за ней взявшись за руки. Они составляли очаровательную пару: она — хрупкая и белокурая словно фея; он — с длинными каштановыми волосами, собранными в хвост. Они прошли мимо витража, пропускающего трепещущий в ветвях деревьев солнечный свет.

— Здесь все сейчас точно так, как оставил мой Альфред перед тем, как отбыть в Афганистан. К счастью, ранение в ногу не превратило его в инвалида, но с тех пор он не может подниматься больше, чем на четыре ступени, поэтому ему вместе с женой и детьми пришлось переехать в дом на другой стороне улицы, где живем я и мистер Мюррей. Мы следим, чтобы все было в порядке, ежегодно проверяем состояние каминов и водопроводных труб. Подойдите сюда, я покажу вам комнаты…

Миссис Мюррей пересекла холл, чтобы открыть одну из дверей. Там оказалась маленькая, но такая же светлая, как и все остальные, комната, с мебелью из розового дерева, отражавшей солнце. Женщина окинула с любовью интерьер полным воспоминаний взглядом.

— Здесь когда-то была наша гостиная. Она расположена на южной стороне, поэтому тут всегда тепло, даже зимними ночами. К тому же, мы недавно поменяли мебель и едва ей пользовались. Она практически новая.

— Она прелестна, — с сияющими глазами произнесла Эйлиш. — Очаровательная комната.

Она прошлась по гостиной, не снимая перчаток, несмотря на то, что уже наступила весна. Оливер, прислонившись к дверному косяку, с улыбкой наблюдал, как она провела пальцами по спинке дивана, а затем по каминной полке, украшенной фарфоровыми фигурками. Выражение ее лица дало понять Оливеру, что девушка думает о комнате, точнее, о воспоминаниях, впитавшихся в обстановку, словно слой полировки.

— Сколько на этом этаже спален? — продолжила расспросы его жена.

— Слева расположена хозяйская спальня, а с другой стороны — игровая комната, ведущая к детским спальням, — миссис Мюррей показала пухлым пальчиком в соответствующем направлении. — Там есть место для трех кроватей, но если возникнет необходимость, можно приспособить прилегающую к детской маленькую комнату, которую когда-то занимала няня. Так что вам не придется тесниться, когда решите подарить ему парочку братиков и сестричек, — она кивнула в сторону Эйлиш. — У вас еще вся жизнь впереди!

Девушка рассмеялась. Она повернулась к Оливеру, луч света обрисовал сильно заметный живот и заставил ее светлые волосы сиять, словно венец.

— Что думаешь, любимый? Думаешь, это подходящее место для нашей семьи?

— Это именно то, о чем мы мечтали, — ответил он. — У меня нет никаких замечаний к зданию, да и район отличный. Более того, он расположен недалеко от центра Оксфорда, всего в пятнадцати минутах.

Эйлиш кивнула. Она повернулась к хозяйке, положив руки на живот.

— Думаю, мы оба просто влюбились в Полстед-роуд, миссис Мюррей. Но, если вы не против, нам бы хотелось осмотреть весь дом прежде, чем принять окончательное решение.

— Ну, разумеется! — воскликнула старушка, — Думайте столько, сколько вам нужно. Не торопитесь из-за меня, у меня нет других планов на сегодняшнее утро.

Эйлиш сняла перчатки, убрала их в рукав фиалкового поплинового платья и направилась в левую комнату, которую миссис Мюррей назвала хозяйской спальней. Пожилая дама, тем временем, шепнула Оливеру:

— Ваша жена просто восхитительное создание, мистер Сандерс. Само очарование!

— Да, это так, — с некоторой гордостью улыбнулся он, — Она — это лучшее, что произошло со мной в этой жизни, клянусь вам. Я счастлив видеть ее столь взволнованной.

— И когда же вы ожидаете счастливое событие? Еще долго ждать?

— Почти два месяца. Мы узнали об этом прямо в сочельник, так что можете себе представить каким чудесным оказался для нас грядущий праздник. Незабываемая ночь…

И сказал это Оливер не просто так, он действительно прекрасно помнил все подробности того сочельника, проведенного вместе с женой и друзьями. Помнил как кухарка вскрикнула от радости, и как мисс Хокинс чуть не уронила блюдо с индейкой, и как все подняли тост за маленького Сандерса, и как Вероника в полночь заставила Эйлиш лечь на диван, подвесила обручальное кольцо на кусочек серпантина и поводила им над животом. Все увидели, что кольцо движется кругами, поэтому ни у кого не осталось сомнений, что это будет девочка. Счастье переполнило Оливера настолько, что он на пару с Лайнелом влез на спинку дивана и во все горло орал «God Rest Ye Merry Gentlemen», пока в Кодуэллс Касл не постучались соседи, с жалобами на то, что этот кавардак мешает им сконцентрироваться на молитвах. А завершилась та ночь тем же, что и все ночи их новой жизни: Эйлиш, уютно устроившаяся у его груди, и пальцы Оливера, перебирающие ее, спутанные после занятий любовью, волосы.