— А вот оно что, теперь я понимаю. Вас мучает чувство вины. Не надо, — спокойно произнесла Рейчел. — В том, что произошло, виновата одна я. Договорились? А теперь выйдите из палаты, оставьте меня в покое.

Едва она успела замолчать, как Джеймс нагнулся, нежно поцеловал ее губы и вышел из палаты.

4

Рейчел была уверена, что Джеймс Макларен ушел из ее жизни навсегда. Наконец можно было дать волю слезам, которые пришлось так долго сдерживать. Хорошо, что никто не видит ее страданий, не смотрит на нее сочувственным взглядом, не пытается утешить. Ей нужно побыть в одиночестве, чтобы выплакать страх и гнев своего сердца, чтобы осознать: прежняя жизнь кончилась и надо с этим смириться.

Рейчел плакала самозабвенно, пока не заснула в слезах, а когда проснулась, рядом на стуле сидел Джеймс Макларен. На утро следующего дня он снова принес завтрак. Опираясь на его руку, она сделала первые шаги в больничном саду. Узнав, что в больнице он находится не из-за нее, а из-за раны в плече, которую получил во время той автокатастрофы, Рейчел смирилась с его присутствием. Когда его не было, она обдумывала, что ей делать после выхода из больницы. Родных она решила пока не беспокоить. На первое время можно было снять номер в лучшем отеле Эдинбурга. Потом, когда почувствует, что ей хватит физических сил выдержать перелет в Лондон, и душевных, чтобы выдержать сочувствие матери, Брюса, Перри, младших сестер и остальных родственников, она продемонстрирует им то, что каждый день видит в зеркале.

Накануне выписки Рейчел попросила купить ей большие темные очки, а также шляпу с большими опущенными полями. На следующий день она вышла через главный подъезд больницы на улицу, дожидаясь заказанного такси. Никто из ее поклонников не узнал бы в ней сейчас известную фотомодель. Массивные темные очки закрывали пол-лица, да и все лицо скрывалось в тени широкополой шляпы.

— Рейчел! — услышала она знакомый голос и обернулась.

У обочины стоял темно-серый шевроле, а рядом Джеймс Макларен. Он придерживал открытую дверцу заднего сиденья, улыбался и протягивал к ней руку. Не задумываясь Рейчел медленно направилась в сторону машины, словно неведомая сила против воли притягивала ее к высокому мужчине в элегантном сером костюме.

«Хозяин замка вредный старикашка, он запретил нам даже приближаться к его дому», — вспомнила Рейчел слова Стеллы Добни.

Она улыбнулась. Владелец замка на самом деле оказался совсем не старым и уж тем более не вредным. Во всяком случае, по отношению к ней он проявил рыцарское великодушие, поселив у себя в замке в той его части, где были расположены апартаменты для гостей. Она долго не соглашалась, но Джеймс настоял на своем предложении.

Свернувшись клубочком в кресле у окна, Рейчел вспоминала, каким представляла себе внутреннее убранство замка, глядя на него снаружи во время съемок. Действительность превзошла все ее представления о роскоши. Богатство здесь не выставлялось напоказ, а служило для создания красоты и уюта. Гармоничное сочетание старинной обстановки и современных удобств создавало в доме приятную атмосферу спокойствия и умиротворения. Рейчел как никогда нуждалась сейчас в этом. В глубине души затаилось горькое чувство, что прежней Рейчел Кемпбелл больше не существует. Зеркало каждый день напоминало ей об этом. О работе фотомодели можно было забыть навсегда. Оставалось только выйти замуж. Но кто полюбит женщину с изуродованным лицом? Джеймс обнимал ее за плечи и даже целовал иногда, но Рейчел понимала, что его приступы нежности всего лишь проявление сострадания. Видит Бог, она была искренне благодарна ему за легкие прикосновения и нежные поцелуи. Он не давал ей возможности погрузиться с головой в беспросветный мрак отчаяния. Правда, Рейчел не собиралась злоупотребить его добротой. Надо было решать, что делать и как жить дальше.

Привыкай жить без опоры, говорила она себе, не станет Джеймс Макларен всю жизнь носить тебя на руках. Лицо Рейчел вспыхнуло, когда она вспомнила день их приезда в его поместье. Тогда Джеймс взял ее на руки, поднялся с ней по каменным ступеням, ведущим к замку, потом по широкой лестнице на второй этаж.

— Я могу ходить, — повторяла Рейчел.

Джеймс в ответ только крепче прижимал ее к себе. Она слышала, как бьется его сердце, ощущала тепло его тела, волновавшее, возбуждавшее, что было совсем некстати в ее новой жизненной ситуации. Могла ли она подумать о себе как о привлекательной женщине? Любой мужчина, взглянув на ее уродливое страшное лицо, мгновенно отпрянет с отвращением. Но в объятиях Джеймса Рейчел чувствовала себя в полной безопасности, как никогда прежде себя не чувствовала.

Открыв плечом дверь, Джеймс внес ее тогда в просторную комнату и бережно посадил на край широкой кровати. Рейчел мучительно не хотелось расставаться с ним, тем не менее она высвободилась из его объятий.

— Благодарю вас, — вежливо произнесла она, — вы очень добры, что предоставляете мне убежище в своем доме.

— Хочу сразу признаться, что я не такой уж альтруист. — Он улыбнулся. — Прошел год, как я восстановил замок клана Макларенов, а ни один гость не побывал еще в его стенах. По шотландскому поверью, гость в новом доме приносит удачу. Так говорил мне мой дед.

— Но вы англичанин и, по моим представлениям, совсем не похожи на шотландца, — все так же вежливо сказала Рейчел, сдержанно улыбнувшись в ответ.

— Вы правы. Хотя дед старательно пичкал меня шотландскими балладами во времена моего детства. За ланчем я познакомлю вас с Джейн, моей кухаркой. Вот она коренная жительница Шотландии. Кстати, у нее одна-единственная страсть — кого-нибудь накормить.

— Ланч? — переспросила Рейчел и задумалась. Есть за одним столом с хозяином замка совсем не то же самое, что завтракать с ним в больничной палате. Он будет взирать на нее поверх фарфора и хрусталя. Мысль о том, что перед ним будет маячить ее лицо в багровых шрамах, ужаснула Рейчел. Какой контраст с изящной красотой обстановки этого дома!

— Да, ровно в час дня. — Джеймс продолжал улыбаться. — А потом я провожу вас в зимний сад. Там приятно посидеть, полюбоваться цветами, послушать тихую музыку фонтана. Журчание воды навевает дрему после застолья. Если вас начнет клонить в сон, я отнесу вас наверх в ваши покои. Ужинать мы будем не раньше…

— Я не чувствую в себе достаточно сил, чтобы спуститься в столовую, — поторопилась сказать ему Рейчел. — Вашей кухарке не составит труда принести в мою комнату еду на подносе?

— Мне следовало подумать об этом. Тогда мы сделаем так. Я попрошу Джейн накрыть нам столик на балконе вашей спальни.

— Нет, — тихо, но твердо возразила Рейчел. — Спасибо за гостеприимство, — спохватилась она. — Но мне бы хотелось побыть одной. — Она потупила глаза. — Извините.

— Ну что вы, Рейчел. Это я должен извиниться за свое недомыслие. Вероятно, дорога сильно утомила вас.

— Да, я немного устала.

Джеймс помолчал, глядя на склоненную голову Рейчел.

— Тогда увидимся завтра, — сухо сказал он и направился к двери.

— Джеймс, подождите, — робко позвала его Рейчел. — Могу я передать вам через Джейн, когда мне станет лучше?

Брови Джеймса сомкнулись над потемневшими глазами: он все понял. Рейчел Кемпбелл недвусмысленно дает ему понять, что не желает видеть его, в ближайшие дни по крайней мере. Он согласился, предпочитая потакать ее желаниям, а не собственному самолюбию. Пожалуй, впервые в жизни он сделал такой выбор.

Оставшись одна, Рейчел поняла, что Джеймс недоволен ею. Прошло три дня, а он не появлялся, выполняя ее желание. Рейчел вздохнула. От скуки здесь можно было сойти с ума. В ее распоряжении были две просторные комнаты, спальня и гостиная, журналы и книги, хранившиеся в шкафчике из красного дерева, телевизор, принимавший все программы. Но ей больше не хотелось ни читать, ни смотреть телевизор. Хотелось на волю, побродить по лесу, который она приметила недалеко от усадьбы, или подняться на скалу, которая возвышалась над каменистым пляжем, где фотографировал ее Дик Эндрюс. А больше всего ей хотелось увидеть Джеймса Макларена. Сказать о своем желании Джейн, которая приносила ей еду в гостиную, было неловко. Если бы он хотел ее видеть, то пришел бы сам, не дожидаясь столько дней ее приглашения, и отговорил бы ее от добровольного заточения, рассудила она.