Ректор не любил распространяться о своей предыдущей работе. Но некоторые знали, что перед тем, как перейти в Службу Массового Образования, он несколько лет работал в политорганах Танковой Армии.

Ректор мгновенно понял, что означают этот рев. Он прекрасно знал командующего ТА и его любимое изречение: "достал пистолет - стреляй". Ослабевшей рукой он нащупал псевдоколонну, которые украшали фасад и крыльцо. Он смотрел на толпу молодых, энергичных, нелепых в своей наивности парней и девушек, но не видел ее. Перед его глазами стояла деревенька в засушливой южной области, в которой пьяный водитель-танкист протаранил несколько домов и раздавил не успевших увернуться людей. Впрочем, вяло промелькнула где-то на заднем плане мысль, скоро у меня в глазах будет стоять другая картина. Картина залитого кровью парка. Хоть бы они применили водометы! Это же еще совсем дети…

Студенты, все ускоряя ход двигались к спуску к главным воротам. Фанерный лозунг плыл над ними, переходя из одних рук в другие. И вдруг импровизированная демонстрация замерла на месте. Впереди наконец показались танки.

Пять бронированных машин неспешно тормозили, взревывая моторами, перекрывая главные ворота и идущую вдоль забора Кольцевую аллею. На них не замечалось водометов, с недавних пор обычных для бэтээров внутренних войск. Расчехленные зенитные пулеметы на башнях равнодушно смотрели на толпу, на отполированных конусах тяжелых разрядников поблескивали солнечные искорки. Перед стихийной демонстрацией слегка покачивались на гравиподушке настоящие боевые машины, раз в год на смотре проходившие по площади при большом стечении народа. Но здесь был не смотр. Темные глыбы танков висели в нескольких сантиметрах над землей, а за ними растянулась цепочка солдат в застекленных шлемах, со щитами и электродубинками.

– Внимание! - заскрежетал механический голос из невидимого динамика. - Внимание! Господа студенты, довожу до вашего сведения, что вы грубейшим образом нарушаете общественный порядок. Просьба немедленно разойтись. В случае неповиновения мы применим силу!

Голос слегка откашлялся, как если бы смутившись от того, что ему, голосу, пришлось признаться в каком-то тайном пороке.

– Мы применим силу, - повторил невидимый диктор. - Немедленно разойдитесь.

Несколько секунд стояла тишина, нарушаемая только урчанием танковых моторов. От дальней части толпы отделились несколько человек и, робко оглядываясь двинулись в обратную сторону. Демонстранты, казалось, колебались - они не ожидали такого отпора. И в этот момент парень в сером свитере и с жидкой бородкой вновь вырвался вперед.

– Да неужели мы испугаемся этих гадов! - закричал он во весь голос. Его резкий голос разносился далеко окрест даже без мегафона. - Они не посмеют применить силу! Мы имеем право на то, чтобы быть услышанными! Мы пройдем здесь! - Он бросился вперед, протиснулся между танками и вцепился в ближайшего усмирителя. Тот профессионально-небрежным жестом увернулся от его объятий и, в свою очередь, ударил дубинкой по голове противника. Сверкнула синяя молния, и незадачливый нападающий, отлетев на несколько шагов, без сознания упал на асфальт.

Подхваченная единым порывом, толпа слитно качнулась вперед. В тот же момент танки, надсадно завыв двигателями, двинулись с места. С одного из орудий сорвался разряд, оплавив гипсовую статую в кустах. Ректор в отчаянии дернул себя за волосы. Сейчас голубоватые молнии начнут кромсать детей… Да что же вы творите!

Как бы нехотя, исподволь, воздух прорезал свистящий звук. Казалось, он шел со всех сторон сразу, разрывая барабанные перепонки, мутя сознание и останавливая дыхание. Люди катались по земле с обезумевшими глазами, полицейские срывали с голов шлемы и зажимали уши руками в отчаянном усилии оградить себя от этой пытки. Обхватив голову и с трудом удерживаясь на ногах, ректор, на которого по причине отдаленности свист действовал не так уничтожающе, видел, как танки, внезапно потеряв управление - видимо, броня не спасала от звука - сталкивались друг с другом, беспорядочно крутясь на месте. Туша одного мастодонта накрыла оказавшегося рядом бессознательного полицейского. Даже на таком расстоянии ректор разглядел, как изо рта раздавленного подушкой поля человека выплеснулся фонтан крови. Секунду спустя танк снесло в сторону, и на асфальте осталась только кровавая нашлепка.

Свист затих. Асфальт вокруг неподвижно усевшихся на опоры металлических глыб - автоматика отключила генераторы несущего поля - усеивали слабо копошащиеся человеческие тела. Понемногу приходя в себя, люди с трудом поднимались на ноги.

Уже не было прежней бурной студенческой толпы, не было отряда усмирителей. Остались только оглушенные, ничего не понимающие люди, ошарашено осматривающиеся по сторонам. Потом кто-то поднял руку, показывая на боковую аллею. Одна, другая, третья голова повернулась в том направлении, люди указывали друг другу, куда смотреть. Постепенно все потрясенно уставились на асфальтовую дорожку, над которой медленно плыла невиданных форм машина тускло-серого цвета. Вытянутой формой напоминающая скоростные гоночные модели, она отличалась от них странными бугристыми выступами по бокам. Серебристые смотровые стекла выделялись лишь контурами, почти не отличаясь цветом от корпуса. Над ее крышей, ничем не поддерживаемый, медленно вращался полупрозрачный шар - непонятный желтый узор на синем фоне. Не доехав несколько метров до ближайшего танка, машина застыла на месте. Беззвучно, в тягостной гробовой тишине - даже воробьи прекратили свое беспрестанное чириканье - растворилась дверца, и на асфальт ступил человек. Серые брюки, свитер, спортивные туфли, аккуратная короткая стрижка, незапоминающееся лицо. Обычный парень из тех, что на улице проходят мимо незамеченными. Но фигура почему-то притягивала взгляд и уже не давала отвести его в сторону. В ней чувствовалось что-то такое, властно-жесткое и магнетически притягивающее, что тянуло слепо идти к нему, за ним, безрассудно подчиняться его приказам, да даже умереть за него!… И с особенной болью чувствовалась исходящая от него укоризна.

Неизвестный не произносил не слова, молча оглядывая застывших людей. Ректор с трудом подавил острое желание рвануть ворот пиджака, бухнуться на колени и начать каяться во всех грехах, даже в тех, которые только собирался совершить. Внезапно он ясно понял, что с этого момента начинает новую жизнь. Завтра же он отказывается от ректорства, увольняется из университета и, запершись дома в кабинете, начинает работать над давно пылящейся в нижнем ящике стола рукописью по истории монетного обращения в Западной Сахаре.

– Известно, что когда стадо баранов ведут на бойню, - зазвучал над аллеей негромкий голос, - впереди обычно пускают козла-провокатора, чьей задачей является довести предназначенных на убой до места и вовремя очутиться в стороне, - он усмехнулся. - Что ж, с ролью баранов вы справились неплохо… - Пришелец внезапно оказался возле пришедшего в себя после электрошока бородатого парня в сером свитере. - Да и козел-провокатор попался неплохой, - серый свитер с треском порвался, обнажив подкладку с пришитой красно-зеленой бумажкой. Странный человек аккуратно отделил ее от материи и поднял над головой. - Это удостоверение сотрудника Службы Общественных Дел! - В его голосе зазвучал металл. - Вы шли за человеком, чьей задачей было спровоцировать вас на беспорядки и дать повод для применения силы. Есть люди, стремящиеся к введению военного положения, им не хватало только повода. И вы им такой повод дали… почти, - он скомкал удостоверение и бросил его на землю. - А пока что ваша кипучая энергия привела только к бессмысленной смерти ни в чем не повинного человека.

Чужак подошел к кровавому пятну на асфальте, в котором теперь нельзя было опознать даже контуры бывшего человеческого тела, и некоторое время постоял над ним, опустив голову.

– Впрочем, эту судьбу уготовили многим из вас. Если бы не вмешались Хранители, - он приложил правую руку к левому плечу, и над ним засветилась уменьшенная копия шара над его машиной, - ваши трупы хорошо помогли бы тем, кого вы так не любите. Права - вещь хорошая, - он подошел к своей машине, - но отстаивать их надо уметь. А кричать на площадях - не самый лучший способ.