Мира побарабанила пальцами по столу.

– Так вот, про Тилоса. Когда-то давно, по его словам - почти триста пятьдесят лет назад он был человеком. Триста пятьдесят, как он сказал, лет на его памяти, но он страшно долго спал мертвым сном и не знает, сколько прошло на самом деле. Он родился в самом первом Игровом Мире, потом один из Демиургов забрал его оттуда, усыпил, пробудил, засунул в новое вечное тело, и вот уже более трех столетий он живет здесь. Он не любит рассказывать, чем он занимался, пока не Пробудились Звезды. Видимо, как-то воевал с Майно. Во всяком случае, тот ухитрился уничтожить его самую крупную базу. После гибели Майно Тилос какое-то время провел за морем, а потом пришел сюда, в Граш. Вот, в общем…

Мира замолчала. Элиза пыталась осмыслить ее рассказ. Тилос - не человек? Вернее, человек, но в другом теле? Как такое может быть? Впрочем, боги - они и есть боги. Не стоит смертному сомневаться в их силах. Но если он так стар… так стар!… если так, то почему он до сих пор не Великий Скотовод? Или не правитель огромной империи наподобие Приморской? Почему он сидит в джунглях, скрываясь от всех? Чего он хочет?

– Элиза, я дам тебе совет, - низким хриплым голосом произнесла Мира. - Никогда - слышишь, никогда! - не вздумай влюбляться в Тилоса. Он не ответит взаимностью. Он может спать с нужными шлюхами вроде Тароны, но по своей воле никогда не прикоснется к тебе и пальцем… Не вздумай, слышишь! Не вздумай… если не хочешь нарваться на его жалость… - Она уронила голову на стол, ее плечи тряслись.

Элиза потрясенно смотрела на нее. Теперь она поняла те взгляды, которые Мира исподтишка бросала на Тилоса, ту готовность, с которой та бросалась выполнять любые его поручения. И… Тарона! Грозная королева тарсаков, что почти довела ее до разрыва желудка тогда, во дворце! Во взглядах, что та бросала на Тилоса, светилась не только ненависть. Так могла смотреть собака, которую избивает хозяин, собака, которая не мыслит себе другой награды за свою верность. Мира и Тарона, две женщины, прекрасные и такие разные, и она, Элиза, рядом с Тилосом… Если для Тароны Тилос - бросивший ее мужчина, то Элиза - соперница. И какая! Жалкая замухрышка с плоской девчоночьей грудью. С такими не воюют на равных. Таких просто мимоходом стирают с лица земли. И Тарона никогда, никогда не простит ей своего публичного унижения…

Но зачем Тилосу так подставлять ее?

Девушка молча сидела на своем стуле. Похоже, это для нее уже слишком. Как хочется спать…

Мира глубоко вздохнула и выпрямилась, вытирая слезы.

– Извини, - сказала она. - Как-то все сразу вдруг навалилось. - Она шумно высморкалась в подол рубахи. - Да, не слишком красивая получилась вводная лекция. Тараторила, словно девчонка на экзамене. Ладно. Еще раз напоминаю - никому ни полслова.

Элиза кивнула.

– Хорошо, - Мира стремительно приходила в себя. Она вытерла слезы рукавом, быстро поправила волосы и снова превратилась в спокойную уверенную в себе женщину. О недавней вспышке напоминали тишь чуть покрасневшие глаза. - Еще одно, что ты должна узнать прямо сейчас. Время.

– Что - время? - не поняла Элиза.

– Как измерять время, - терпеливо пояснила Мира.

– Но я знаю, как измерять время! - удивилась девушка. - Есть утро, день, вечер и ночь, есть сутки, потом месяц, потом год. На севере у нас еще есть седмица, но в Сураграше ей не пользуются…

– Значит, в полдень ты можешь назначить встречу на вечер, - кивнула Мира. - А если нужно встретиться раньше?

– Ну… - задумалась Элиза. - Скажем, когда тень от дерева доползет до… чего-нибудь.

– А если солнце за тучами?

– Тогда… тогда не знаю. А зачем?

– Затем, что после обеда ты занимаешься не только со мной. После меня тебя ожидает Джабраил. Он что, так и будет сидеть и грызть ногти?

Девушка пожала плечами.

– Значит, так. Все просто. Сутки разбиваются на части, на двадцать частей. Каждая часть называется часом. Час разбит еще на сто частей - минут, а минута - на пятьдесят секунд. Есть и более мелкие единицы времени, но тебе они пока неинтересны. Взгляни вон туда.

Элиза повернула голову. Над дверью сидела круглая штука - диск под хрустальным колпаком. Диск покрывали разнообразные насечки и… цифры. Точно, цифры. Она вспомнила, что такой же диск висел над входом в столовую, но она не обратила на него внимания, приняв за украшение. Теперь она разглядела, что из центра диска идут металлические полоски. Одна из полосок непрерывно скакала с деления на деление, за диском ей в такт что-то тихо щелкало.

– Самая тонкая и длинная стрелка отсчитывает секунды. Та, что чуть короче - минуты. Самая короткая - часы. Отсчет идет с самой верхней отметки. Ты знаешь начертания цифр? Сколько сейчас времени?

Элиза задумалась. Редкие красные отметки, видимо, часы. Длинные черточки между ними - минуты. Короткие - секунды.

– Тринадцать часов… - неуверенно начала она. - Три минуты… Четыре секунды… ой, нет…

Наверное, нужно считать минуты и секунды не от границы часа, а с самого начала, с верха. Пять плюс пять плюс пять… плюс еще три…

– Тринадцать часов сорок восемь минут и двадцать… нет уже двадцать пять секунд, - наконец, решила она.

– Умничка, - одобрительно улыбнулась Мира. - Запомни: завтрак здесь в половине шестого, то есть в пять пятьдесят, обед в двенадцать часов, ужин в половине восемнадцатого. В двенадцать пятьдесят я жду тебя здесь. В шестнадцать часов идешь к Джабраилу. Сегодня, правда, он занят, так что с ним начнешь занятия с завтрашнего дня. И не забывай - в восемнадцать часов у твоей группы занятия рукопашным боем. На сегодня все. В свободное время потренируйся со счетом времени. Сложно только поначалу, через неделю ты и представить не сможешь, как без часов обходилась. Ну, беги. У меня дела. - Мира еще раз улыбнулась Элизе и повернулась к ней спиной, перебирая пергаменты на столе. Девушка заметила, что ее руки слегка дрожат.

– Э-э-э… до завтра! - осторожно сказала Элиза и бочком вышла их комнаты. Оставлять Миру одну жалко, небось опять реветь начнет. Но и над душой стоять тоже не хотелось. Ну да небось ей не впервой…

Остаток времени до ужина она провела на берегу небольшого ручья, бездумно наблюдая за облаками. Снова вернулась боль в теле, приглушенная, но все равно ощутимая. Когда прозвонил колокол, Элиза с трудом встала и побрела на звук.

После скудной еды она потащилась на поле, где уже собралась ее группа. Парни, за исключением Кумена, поприветствовали ее кивками головы. Никто не поинтересовался, где она прохлаждалась днем, и она мысленно порадовалась их нелюбопытности. Еще неизвестно, как товарищи отнесутся к ее обучению всяким премудростям. Вдруг выскочкой посчитают? Еще и врать бы пришлось о разговоре с Мирой. Голова звенела пустотой, и придумать что-то складное вряд ли получилось бы.

Инструктором по рукопашному бою оказался невысокий пузатенький мужичок с заметной лысиной. Он настолько не походил на бойца, что Элиза поначалу приняла его за ненароком забредшего не туда местного крестьянина. Лишь когда парни начали суетливо строиться в одну шеренгу, она сообразила, что к чему и, вскочив на ноги, поспешно поклонилась ему.

– Меня зовут Бараташ, - представился тот, поклонившись в свою очередь. - Ты новенькая, тебя зовут Элиза. Заш! - внезапно скомандовал он. Элиза растерянно посмотрела на него, потом оглянулась. Оказалось, что все парни сели на пятки, и только она одна возвышалась над ними. - "Заш" означает "сесть", - пояснил ей Бараташ.

Элиза неловко села рядом с остальными. Сидеть на пятках оказалось страшно неудобно. Она поерзала, потом поджала под себя ступни. Стало немного легче.

Инструктор сел перед ними и глубоко поклонился, коснувшись лбом земли. Ученики ответили тем же движением. Девушка ожидала, что сейчас Бараташ начнет что-то рассказывать, но тот лишь выпрямил спину, сложил руки на колени и закрыл глаза. Поерзав несколько мгновений, Элиза решила последовать его примеру.

Спустя какое-то время - Элиза прикинула, что прошла, наверное, пара минут - инструктор скомандовал: