Он подумал и тяжело вздохнул.

— Пожалуйста.

— Хорошо, — согласился, но было видно с какой неохотой. — Только причина, по которой можно звонить, должна быть очень серьезной. Как минимум смертельная опасность, договорились?

— Да, — еле слышно согласилась Латиса.

Шалье оставил ей код связи и поднялся. В экране он был похож на слепца, как только не врезался ни во что?

Латиса думала, он пойдет спать, но он ушел в синюю комнату.

Гууар на редкость легко принял появление в своей жизни бога. Только вот хорошей памятью он не отличался, еле-еле запомнил историю мира яриц, да и ту с пробелами. Шалье понял, что времени уйдет больше, чем хотелось бы.

…И гордился ими Раан, — закончил Гууар пересказ.

Потом весь съежился, опуская голову между коленей и обнимая себя руками.

— Кто я в новой жизни? — неожиданно спросил.

Тот, кто победит Кровавую богиню.

Гууар вздрогнул и голова опустилась еще ниже. Бледные сиреневые чешуйки на спине переливались при дыхании, время шло и оба молчали. Шалье даже насторожился, не рано ли выложил правду? Решил, что нет, лучше сразу выяснится, по силам ли тому задание.

— Я все еще охотник? — неожиданно спросил Гууар.

Да.

— Я хочу проверить…

Рано или поздно все равно придется ему доверится, Шалье отключил в системе излучателей код датчика Гууара — теперь тот мог спокойно пересекать периметр, и излучатели не будут на него реагировать.

Иди. И возвращайся.

— Да.

Через секунду Гууар уже бежал к берегу. Шалье долго следил, как тот ломает растущие у воды огромные твердые листья, ворох которых заменял ярицам лодку, как выбирает крепкий корень, используемый как удавка при охоте на подводного зверя и потом осторожно отплывает от берега. Найдя подходящую, на вид обитаемую расщелину, осторожно соскальзывает с плота, сразу уходя в глубину.

И переключился на поселения яриц. Сейчас все было спокойно. У ног богини грудой лежали подношения, пока только мелкие животные и рыба. Но скоро соседи принесут другие дары. Вернее, приведут, потому что жертвы вначале будут живыми. Даже в мирное время Богиня должна получать причитающуюся ей кровь, а кровью животных она не интересуется.

Добравшись до самых дальний поселений, Шалье неожиданно увидел в одном из них птиц, которых они с Ралье когда-то попытались ввести в быт яриц в виде домашних животных. В других местах они почему-то не прижились, а здесь их, похоже, все-таки научились разводились. Был бы Ранье… Они бы выяснили, почему так получилось, но сейчас…

Когда Шалье начал искать Гууара и не нашел, не сразу понял, что случилось. Еще раз посмотрел воду вокруг острова — пусто. Получалось, Гууар просто убежал. Найти пропажу сложности не представляло, плохо было другое — он нарушил договор с богом. Понижая через датчик температуру тела Гууара, Шалье судорожно размышлял, что делать. Наказать? Легче легкого, но союзник, которым движет страх — не лучший из союзников. И почему он сбежал?

Удачей было, что наступал ночной туман. Было не до маскировки, Шалье спустил с орбиты многофункционального робота, которым перенес ослабшего Гууара к хижине на острове. Сразу же поднял температуру тела до нормы.

Почему он сбежал? Все же было хорошо. Шалье прослеживал путь, по которому двигался Гууар — тот четко следовал в сторону поселения богини. В чем же дело? Что его там могло ждать? Мать? Да, но это не причина. Или… Лини.

Ну, конечно же! Все так просто… Шалье был на себя очень зол, так глупо, так нелепо попасться: забыть про Лини. А теперь выясняется, что говорящему с богами, оказывается, не нужно ничего, кроме самки. Не нужно настолько, что он рискнул вызвать гнев всесильного, но все равно пошел ее искать.

Хотя, с другой стороны, отличный стимул для привлечения Гууара, как союзника. Случайностей, как известно, не бывает, чем больше Шалье думал, тем больше убеждался, что все к лучшему. Потом составил не вполне приличествующее богу, но вполне подходящее к ситуации соглашение. Поднял Гууара и начал договариваться.

Тот долго молчал и не желал пояснять, что именно заставило его нарушить слово, данное богу и сбежать. Только убедившись, что наказывать его не собираются, все-таки признался. Оказалось, действительно Лини. Гууар хотел выяснить, что с ней.

Шалье скрывать ничего не стал и сообщил, что Лини отдана третьей женой синекожему Каерри. Потом невыносимо долго ждал, пока закончатся отчаянные вопли извивающегося на земле Гууара.

Потом сообщил, что если Гууар сделает то, чего от него хочет Раан, в благодарность получит свою Лини. Крики тут же прекратились.

Вскоре стало понятно, что договорится удалось. Гууар понимал, что сам Лини не отобьет и помощь бога — единственный доступный ему способ получить желаемое. Мир был восстановлен и Шалье поверил, что теперь-то Гууар полностью в его власти.

Оставив подопечного отдыхать и включив назад в систему излучателей код Гууара, Шалье вышел из комнаты и вдруг понял, что ему нужно видеть Латису. Не хочется, а именно нужно, прямо сейчас. За последние дни он так редко ее видел и совсем не интересовался, как у нее дела. А ведь это, в каком-то смысле, его прямая обязанность!

Ужин закончился не так давно, оставалась надежда, что она еще не спит.

Вечер начинался, как утро — Шалье не было. Латиса поела, почти не чувствуя вкуса и в паршивейшем настроении уселась перед панелью смотреть какой-то фильм о природе тайтов. Слишком много темных скал, ровная поверхность воды, на вид тяжелой, как ртуть. Заросли тонконогих, бледных грибов огромного размера.

Шалье пришел очень тихо. Сел в соседнее кресло, облегченно вздохнул и затих. На глазах вездесущий экран, Латиса ждала, но он даже не поздоровался.

— Я боюсь, — сказала Латиса.

— Чего?

— С тобой что-то происходит.

— Со мной все в порядке, — через некоторое время ответил Шалье.

Она откинулась на спинку.

— Знаешь… я все тебе рассказала. Все, до единой мелочи. И поверь, не жалею, мне стало легче. Знаю, что от Таиси так и не освободилась, но теперь не так страшно. И вообще, иногда бывает полезно поделится с кем-нибудь тем, что с тобой происходит. И неважно, плохим или… хорошим.

Шалье молчал. В полумраке тускло блестели стекла экрана.

— Каждому нужно иногда делиться, — настойчивее добавила Латиса.

— Мне не нужно, — через несколько секунд.

— Каждому нужно. Даже… Старшей расе.

— Значит, я исключение, — равнодушно, через время.

И тут Латиса поняла, что даже сейчас, разговаривая с ней, он что-то изучает по этому своему экрану. Даже сейчас… он не тут.

— Сними это треклятый экран! — неожиданно крикнула, подавшись вперед.

Шалье помедлил, потом снял. Глаза под экраном оказались удивительно уставшими. Латиса сам не заметила, как подошла к нему, как наклонилась. Он был измотан. Выглядел, как человек, который ищет и ищет выход и вроде даже нашел, но все равно ищет: то ли по привычке, то ли просто не может остановиться.

Латиса охватила его голову руками, наклоняясь ближе… еще ближе.

А потом поцеловала. Нежно, словно успокаивая. Мягко, словно спрашивая.

И он не ответил.

И тогда, резко отстранившись, она поняла, что именно с ней происходит. Вся эта благодарность, которую она испытывала, все это странное доверие. Весь этот интерес, только усиляющийся с той самой первой встречи на площади. Да она же влюблена в него, в представителя другой расы, такого человечного и одновременно чужого! Влюблена так сильно, как никогда раньше. Настолько сильно, что даже страшно становиться… Она ошарашено смотрела в его глаза и видела, что он об этом прекрасно знает и, похоже, знает давно.

Стало стыдно, но не за свои чувства. За него, за то, что он не ответил. Латиса отшатнулась, но в этот момент Шалье схватил ее за плечи. И не мигая, уставился в лицо. Ей даже показалось, что его глаза неуловимо изменились, потеплели.

— Ты еще не готова к подобным отношениям, — совершено серьезно сообщил Шалье.