- Что-то не так. Не могу понять, что именно, но он внешне грубоват. Тебе нужен кто-то помилее.

Она права. В нем есть какое-то отличие, но оно такого рода, что мне не хочется держаться от этого подальше. Как бы безумно это не казалось, но я думаю, что он – мой. Я не знаю, почему, но когда я увидела его, то только об этом и могла думать.

- Черт, - бормочет она, видимо, прочитав все по моему лицу.

Дверь кабинета наших родителей открывается, вынуждая нас обеих отпрыгнуть от стены. Мама стоит на пороге, упершись руками в бедра.

- Что вы здесь делаете?

- Я хотела узнать, можем ли мы задержаться завтра после школы, чтобы подготовиться к выпускным экзаменам, - тараторит Пандора.

Она всегда начеку и прикрывает нас. Она всегда была такой, даже когда мы были маленькими. Однажды у меня была идея, как украсить нашу комнату блестками, но она отговаривала меня от нее. Но я все равно сделала все по-своему, потому что, ну, у меня ужасный самоконтроль, и когда нас ловили, она всегда брала всю вину на себя. Она всегда защищала меня.

Пандора крепко сжимает наши руки, все еще сцепленные вместе.

Мама закатывает глаза, явно не веря ни единому ее слову. Я перевожу взгляд на тень позади нее. Он смотрит прямо на меня. Сердце подпрыгивает к горлу. Я не могу отвести от него взгляд. Пандора еще раз сильно сжимает мою руку, молчаливо намекая перестать пялиться. Наконец, я опускаю глаза, сразу же ощущая нехватку этой связи.

- Хорошо. У нас с отцом завтра встреча, и мы будем работать допоздна. Ваш телохранитель будет дожидаться вас обеих возле школы.

- Я хотела сходить еще на пробежку после школы, - сообщаю я.

Мне навязали телохранителя Пандоры после того, как я избавилась от своего последнего. Папа приставил ко мне охранника Пандоры и уволил моего прежнего за то, что он потерял меня в очередной раз. Мне, наверное, стоило испытывать чувство вины, но последний парень вгонял меня в дрожь. Он всегда находил способы прикоснуться ко мне, и эти прикосновения стали задерживаться слишком надолго.

Я люблю свою семью, но они все хотят обернуть меня в пузырчатую пленку. Они даже с Пандорой такого не делают. Все думают, что я слишком мягкая, что, наверное, правда. Я не беру уроки самообороны, и меня мало волнует все, что относится к безопасности. Мне нравится готовить, наряжаться, танцевать и петь до хрипоты. Ну, и мальчики. Только после сегодняшнего дня я вычеркну из этого списка мальчиков. Мужчины. Один конкретный мужчина, который забирается на вершину моего списка.

- Что ж, тебе повезло. Мы нашли тебе нового телохранителя, - мама оглядывается через плечо на мою новую одержимость, и мой пульс учащается. Мне не могло настолько повезти. Я снова бросаю взгляд на него и замечаю, что он по-прежнему не сводит с меня глаз, но я не могу прочитать его эмоции при таком слабом освещении. – Пенелопа, это Иван. Думаю, от него ты не сможешь сбежать.

Мама ухмыляется, и мне приходится прикусить губу, чтобы сдержать улыбку. Иван определенно тот человек, от которого я не буду даже пытаться сбежать.

Я слышу, как Пандора бормочет себе под нос «черт», а его взгляд сощуривается на мне.

Я завязываю шнурки на ботинках, а потом засовываю нож в ремень на лодыжке. Прикрываю нож штаниной, а затем иду к шкафу, чтобы достать рубашку.

Я переехал в гостевой дом семьи Джастис, хотя его, скорее всего, можно описать, как особняк. Помимо меня еще два личных телохранителя, но они живут отдельно и остаются ночевать здесь только по необходимости.

Гостевой дом хоть и был в нескольких минутах ходьбы от главного дома, но все же дарил некоторое уединение. Сначала я не хотел переезжать в этот дом, но Пейдж сказала, что за мной должок. И это правда.

Я вырос в Пензе, Россия. Мальчишкой я работал на железной дороге, пока в один из дней парень старше по возрасту не явился в поисках курьеров. Тогда я еще не знал, что это значит, но он предложил хорошие деньги за выполнение его работы, а про это я очень хорошо знал.

Моя мама умерла во время родов, и никто не знал, кто мой отец, поэтому меня отдали в приют. Я сбежал оттуда, когда мне было десять, и искал работу, где только мог. Место, из которого я сбежал, определенно не стремилось искать еще один голодный рот, так что я стал беспризорником и делал все, что мог для выживания.

Я начал принимать пакеты после работы на железной дороге, но в итоге мне доверили больше поставок. Деньги платили хорошие, гораздо больше, чем я мог заработать за честный день работы, и, опять же, мне нужно было питаться. Все это было выживанием. Я был предан тем, кто относился ко мне хотя бы с долей порядочности, но спустя время, мое сердце начало каменеть. Линии стали пересекаться, и я начал терять себя.

Годы прошли, и я стал членом русской подпольной мафии. Контора была грязной, и как бы я ни старался оставаться ей верным, не мог делать некоторые вещи, которые меня просили сделать. У меня не было другой жизни вне этой, так называемой, семьи, и я делал все, что мог, чтобы выжить.

Но жадность и власть некоторых членов организации стала брать верх, и, вскоре, у нас был уже новый руководитель. Недовольство закипало в наших рядах, и многие пытались покинуть «тонущий корабль», пока их не утянуло вместе с ним. Я понимал, что не хочу «уйти на дно». Как я и говорил, все было ради выживания, когда членов мафии убивали одного за другим. В той жизни не за что было умирать. И я понимал, что должен выбраться оттуда и сделать то, что должен.

Единственным шансом для меня стала информация, которая была полезной. Я получил кодовое сообщение, отправленное мне в идеальный момент, и я был готов к этому. Связной хотел получить информацию о сделке между корпоративным гигантом в Америке и страной в южной Азии. Они были обеспокоены, что это может быть потенциально связанно с русской мафией, и хотели проверить азиатскую компанию.

Я согласился предоставить информацию в обмен на безопасный коридор из России. Я хотел исчезнуть, и это было прекрасной возможностью. Я смог бы уехать с Родины и зажить простой жизнью где-то очень далеко. Я никогда не мечтал о богатстве или славе. Я был всего лишь мальчиком, пытающимся выжить зимой. Мой выбор привел меня на темную дорожку, но у меня тогда не было вариантов, и сейчас я готов был начать жизнь с чистого листа.

Я узнал, что мое имя было в списках неугодных новой власти, и я должен был умереть, но я первым сделал свой ход. Моя смерть была инсценирована взрывом на складе, в котором я временно проживал. Инсценировка выглядела так, будто меня убрал тот, кто хотел сделать себе имя в рядах. Чуть позже я узнал, что это был парень, которому я доверял. Через два дня его нашли мертвым.

Через неделю я приехал в Италию, не имея ничего, кроме одежды на мне и флешки в кармане. Мой контакт в «Osbourne Corporation» остался верен своему слову и перевел меня через границу.

Джордан Чен ждал меня в маленьком кафе на берегу моря в Генуе. Я передал ему всю имевшуюся у меня информацию и еще рассказал некоторые известные мне факты. Взамен получил паспорт на новое имя и кое-что еще.

- Что это?

- Возможность, - произнес Джордан, собирая свои вещи.

- Я что, перехожу от одного хозяина к другому? – со злостью спрашиваю я.

- Нет. Ты ничего нам не должен. После того как я уйду, мы закончим, - его глаза светятся честностью, которая контрастирует со шрамом на его лице. – Но, если тебе интересно, мы могли использовать кого-то вроде тебя в этой точке света. Это необязательно должен быть ты, но ты – наш первый выбор. Плюс, оплата будет достаточной, чтобы отойти от дел через год или два.

Я не слишком задумывался о том, что буду делать дальше. Моей самой большой трудностью было выбраться из страны незамеченным.

- Подумай об этом. Когда примешь решение, позвони по этому номеру.