Чарли распахнул перед матерью дверцу машины и помог ей сесть.

— Ждите, мы скоро приедем! — пообещал он и помахал на прощанье рукой.

Машина скрылась за поворотом, Чарли повернулся и медленно пошел к дому. Сидя на полу веранды Вайолет играла с Сэмом маленьким трактором. После завтрака она сменила халат на желтые шорты и бирюзовую блузку, волосы собрала в конский хвостик и в этом наряде выглядела совсем как подросток. Но ее выдавали грустные усталые глаза, каких не встретишь у беспечных юнцов. Нет, она не подросток, она — вдова, к тому же обремененная многочисленными проблемами.

Глядя на Чарли, поднимающегося по ступеням крыльца, Вайолет спросила:

— Все в порядке?

— Да, конечно. А почему вы спрашиваете? Что, собственно, может быть не в порядке?

Не обращая внимания на Сэма, теребившего ее ногу — была ее очередь запускать трактор, — и не спуская глаз с Чарли, Вайолет проронила:

— Ваша мама не сердится, что я здесь? Чарли чуть улыбнулся.

— Что-то я не заметил, чтобы мама была с вами невежлива.

— Да что вы, она была даже слишком вежлива. Но ведь она вас так любит. А следовательно, будет приветлива с каждым человеком в этом доме.

— Уверяю вас, далеко не с каждым. Настолько ее радушия не хватит.

— Мама, ты перестала играть, — вмешался Сэм. — Можно я возьму другие игрушки?

Сэм уселся на деревянный стул, и Вайолет повернулась к сыну.

— Можно. Но только из зеленой сумки. В чемоданы не лазь. И как отыщешь то, что хочешь, выходи на веранду.

— Хорошо. — Сэм побежал в комнату. Дверь громко хлопнула. Вайолет вздохнула.

— Вы уж извините нас.

— За что? — вскинул голову Чарли.

— За шум. За беспокойство. За то, что мешаем вам наслаждаться отпуском.

Чарли не мог припомнить никого, кто бы извинялся так часто, как Вайолет. Она, по всей видимости, не переставала ощущать себя обузой. Интересно, это всегда было так? Или всему виной он, Чарли?

— Я услышу от вас что-нибудь кроме нескончаемых извинений? — проворчал он. — Это я затащил вас сюда. Если вы и мешаете мне, то я должен пенять только на самого себя.

— Как умело вы жонглируете словами, Чарли Парди, — протянула она. — А сейчас я была бы вам весьма признательна, если бы вы отвезли меня в Рюидосо. Я вам заплачу, на это у меня денег хватит.

Он с укором ткнул в нее пальцем.

— Запомните, никому не следует говорить, что у вас при себе есть деньги.

Не владея собой, Вайолет нагнулась и схватила руку Чарли.

— Нечего грозить мне, — сердито сказала она. — Я просила вас отвезти меня в Рюидосо, а не читать лекцию о безопасности.

Она отпустила его руку. Чарли с минуту внимательно смотрел на нее.

— И откуда у вас такой характер? До добра он вас не доведет, — предупредил он.

— Как ни странно, до встречи с вами я и не подозревала, что у меня дурной характер, — огрызнулась Вайолет.

— Еще бы! — усмехнулся Чарли в ответ. Он не спускал с нее глаз, а она старалась выдержать его взгляд. Хотя это было нелегко. Всякий раз, глядя в голубые глаза Чарли, Вайолет вспоминала его поцелуи. Вкус его губ. Нежность сильных рук. Его крепкие объятия…

— Так что вы скажете о поездке в Рюидосо? Нам с Сэмом уже пора ехать.

— Позвольте полюбопытствовать, а что это вы так заспешили? — спросил Чарли. — До завтрака вы что-то не слишком торопились уезжать.

Больше она не выдержит. Сердце ее колотится как бешеное, в голове все смешалось. Лучше уж отвести глаза, пока она не забыла, о чем они разговаривают.

— Да, не торопилась, потому что имею хоть какое-то представление о правилах приличия. И не хотела показаться неблагодарной. Особенно в присутствии вашей мамы, которая была так добра ко мне.

Сложив руки на груди, Чарли прищурился.

— Ах так. Значит, обижать мою мать вам не хотелось, а меня можно. Вайолет потерла висок.

— Не совсем так. Я и вас ни в коем случае не хочу обидеть. У меня одно желание — уехать отсюда.

И почему это современные женщины такие независимые? — кипел в душе Чарли. Они, видите ли, уверены, что сами справятся со всеми неприятностями и в конце концов сумеют завоевать весь мир. А поддержка мужчины им вообще ни к чему. Так по крайней мере они воображают. А у него, Чарли, совершенно иные представления на сей счет.

Это было одной из причин, заставивших его отказаться от любви. Он — мужчина до мозга костей. А каждому мужчине присуща потребность быть необходимым. Она не менее сильна, чем потребность быть любимым. Но до сих пор Чарли не встречал женщины, которая дорожила бы им больше, чем своей независимостью. Да и такой, которую он любил бы больше своей работы, Чарли пока тоже не видел.

Чуть насмешливо взглянув на Вайолет, он произнес:

— Забудьте о Рюидосо. Вы на время останетесь здесь.

— Останусь здесь?! — выпалила она. — Это еще зачем?

— Затем, что я предлагаю вам работу. Даже не одну, а целых две.

Вайолет вскочила на ноги. Держа руки в карманах шортов, она стала ходить кругами по веранде. В ее глазах читалось удивление, даже испуг.

— Вы предлагаете мне работу? Какую именно?

— Ага! — Его голубые глаза скользнули по ее лицу. — Вот вы и заинтересовались, а минуту назад собирались сбежать отсюда. Но, впрочем, это меня нисколько не удивляет. Все женщины, с которыми мне доводилось иметь дело, отличались непостоянством.

Зачем сравнивать ее с женщинами, с которыми он был знаком до нее?

— Вы намекаете на то, что вы — знаток женщин, но возможно ли это, если вы никогда не были женаты?

— Чтобы узнать женщину, вовсе не обязательно на ней жениться, — съязвил он.

— Достаточно разыгрывать из себя мужа, не так ли?

Чарли никогда ни с кем не разыгрывал из себя мужа. Лишь однажды он по-настоящему привязался к женщине. В течение нескольких месяцев его увлечение высокой блондинкой переросло в настоящую любовь. Так ему, во всяком случае, казалось. Он очень бережно относился к своему чувству, искренне желал, чтобы Анджела стала его женой, и был уверен, что и она хочет того же. Каково же было его удивление, когда она, выслушав предложение руки и сердца, в ответ подняла Чарли на смех. Неужели, спросила она, он действительно полагает, что найдется дурочка, которая захочет стать его женой? Женой человека, у которого не хватает времени на то, чтобы снять мундир и спокойно пообедать, не говоря уже о супружеских обязанностях.

Разные представления о браке положили конец их отношениям. За всю свою жизнь Чарли не был так унижен и оскорблен, но печальный опыт открыл ему глаза на женщин и их отношение к его работе. После Анджелы он избегал прочных связей, довольствуясь случайными знакомствами. Но в последний год даже их было очень мало.

— Наученный горьким опытом, я не собираюсь жениться. — Он поднялся со стула и, стиснув зубы, в упор посмотрел на Вайолет. — Так что насчет работы? Хотите или нет?

Близость этого человека как-то странно действовала на Вайолет. Она откинула голову назад, чтобы видеть его лицо, и каждый нерв в ее теле натянулся, как струна на скрипке.

— Вы еще не сообщили, что это за работа.

— Красить, чистить, клеить обои и тому подобное.

— Где?

— Здесь, в моем доме.

— А вторая работа? — Она старалась сохранить спокойный вид.

— Вторая — для моей мамы. Надо навести порядок в ее счетах.

Значит, он говорил о ней со своей матерью. Вайолет не знала, как себя вести — рассердиться, чувствовать себя польщенной, рассыпаться в благодарностях…

Она отвела глаза в сторону и судорожно сглотнула.

— Не знаю, что и сказать. Ничего подобного я не ожидала. — Она повернулась к нему. — А сколько я получу?

— Столько, сколько будет стоить ремонт машины.

— Механик говорил о нескольких сотнях долларов. — Ей трудно было поверить, что у Чарли и его матери найдется для нее так много работы.

— Я прекрасно помню, что сказал механик.

С каким удовольствием она тряхнула бы его, не будь он стеной из мускулов!

— Мне не нужна жалость, Чарли. И подачки тоже. Поэтому было бы лучше, если бы вы отвезли меня в Рюидосо и я подыскала себе нормальную работу.